Маг, связанный клятвой

— Фадекорт, подъем! Опасность! Враги!

— Я уже готов! — рявкнул Фадекорт. — Ну и где же враги?

— Там, за деревьями, — прошипел дракогриф, размахивав крыльями на фоне ночного неба.

Иверна поднялась легко, одним грациозным движением. Она была настолько прекрасна, что у Мэта перехватило дыхание. Он с трудом отвел взгляд и, взяв свою саблю, потащился за Фадекортом к частоколу. Помедлив, он крикнул ей:

— Иверна! Наблюдая за другой стороной круга! Они могут зайти к нам с тыла!

Цокот копыт и топот сапог наполнили ночную тишину. Раздался воинственный вопль, десятка два пехотинцев высыпали из леса и бросились к частоколу. Мэт подумал было отступить назад, но почти сразу же рванулся навстречу нападавшим, потому что Фадекорт уже врезался в авангард нападавших, которые пытались пробраться между заостренными кольями. Черт подери, неужели циклоп заметил его слабость? Кроме того, за его спиной стоял Нарлх. Мэт вытащил свой кинжал и, потрясая им в воздухе, издал пронзительный вопль. Наклонившись вперед, он выбил из рук первого встречного солдата алебарду, и та, завертевшись, исчезла в ночи. Сердце так и подскочило к горлу: не дай Бог, она попадет в Иверну. Он рискнул оглянуться назад и увидел, что был прав в своих опасениях — оружие летело прямо на нее. Но хрупкая и беззащитная девушка ловко отступила в сторону и перехватила алебарду — не прошло и секунды, как она уже летела обратно. Иверна раскрутила ее над головой и, издав боевой клич, от которого у Мэта похолодела кровь, метнула в самую гущу схватки. Фадекорт вышиб еще одну пику из рук солдата. Тот пытался пролезть вперед, но не тут-то было: Фадекорт воткнул колья слишком часто, чтобы между ними можно было так просто пролезть. Пока солдат пытался выбраться из ловушки, циклоп успел развернуться и схватить руку следующего копьеносца, который рядом лез в щель между кольями. Оба солдата уже почти прорвались через заграждение, и Мэт бросился на одного из них с таким криком, который сделал бы честь повстанцу Джорджии, а Нарлх занялся вторым. Дракогрифу не пришлось затрачивать на это больших усилий, он просто сделал шаг вперед... Увидев дракогрифа, солдат побелел и попытался рвануть назад. Но сзади напирали следующие ряды, и те, которых успели обезоружить оборонявшиеся, буквально продавливались сквозь частокол. Позади солдат скакали рыцари в доспехах. Своими окриками: «Вперед!», «Круши их, или я тебя саблей попотчую! „, «Давай вперед, а то я сам тебя убью!“, они подгоняли солдат.

В Мэте всколыхнулось чувство классовой неприязни. Даже продолжая отражать наступление солдат, он думал о рыцарях. Интересно, будут ли эти рыцари столь же храбры, если оставить их без доспехов и оружия? Эта мысль прямо-таки заворожила Мэта. Он отскочил назад на свободное пространство. Но прежде, чем он успел составить рифму, он увидел такое, от чего у него дух захватило. Иверна боролась с солдатом, успевшим пролезть через заграждение. Мэт собрался было броситься к ней на помощь, но девушка, блокировав выпад солдата, влепила ему в челюсть древком копья, а потом нанесла сильный удар в грудь. Солдат начал падать, и придавленное ногой Иверны копье вырвалось из его руки. Мэт притормозил, похоже, в его помощи здесь не нуждались. Интересно, где Иверна научилась боевым искусствам? Мысль была мимолетной, и в следующую минуту Мэт начал вспоминать, что же он собирался сделать. Ах да, произнести заклинание! Наслать чары на рыцарей. Он начал:

Рыцарь, рыцарь — консервная банка,В шлеме с гребнем, совсем как у панка,Ты еще не видел, где зимует рак?Ну-ка, с лошади на землю — бряк!

Неожиданно оба рыцаря свалились со своих коней и исчезли за спинами солдат. Раздался звук брякнувшихся о землю лат. Попытка Мэта оказалась успешной. Солдаты отпрянули от свалившихся командиров, и Мэт смог рассмотреть, как они барахтаются, пытаясь подняться. К ним подбежали ординарцы и начали помогать им.

Если им дать достаточно времени, они успеют поднять рыцарей, а это не входило в планы Мэта.

Консервные банки — пузаты, горбаты,Зачем тебе, рыцарь, тяжелые латы?Ох, как нелегки твои ночи и дни!Небось не помыться и не почесаться...Ты шлем нацепил, чтоб солидней казаться,Стальные доспехи — ну ты извини!Так пусть моментально исчезнут они!

Сквозь пелену боя Мэт отчетливо услышал два изумленных вопля. Это оба рыцаря обнаружили исчезновение нагрудников, теперь их защищали лишь толстые кожаные куртки. Мэт злорадно ухмыльнулся. Как-то вот так случилось, что теперь он уже не слышал угроз и проклятий, сыпавшихся на головы солдат. Некоторые из них даже опустили свои пики. Мэт снова бросился к укреплению и схватился за появившуюся между кольями пику, в темноте не разглядев, что это была алебарда. Мэт отскочил назад, но лезвие успело задеть его ногу, и страшная боль растеклась по телу. Он закричал и, стиснув зубы, бросился в зазор между кольями, собираясь нанести ответный удар солдату. Тот проворно отскочил, а Мэт с удовлетворением отметил, что теперь уже никто не погонял солдат идти в атаку. Выскочивший справа воин выбил из его руки саблю. Мэт отпрянул, уклоняясь от схватки. Быстро взглянув в сторону Фадекорта, он увидел, как тот, орудуя отобранной в схватке пикой, расшвыривал солдат. Нарлх хватал их пастью и вышвыривал прочь. У Иверны было две раны, но с упорством и ловкостью опытного бойца она продолжала сражаться. При виде ее ран у Мэта вскипела кровь. Он подхватил упавшую алебарду и снова бросился в бой. Налетев на пролезавшего сквозь частокол солдата, он замахнулся алебардой, но тот заблокировал удар и с размаху ткнул древком копья по колену. Взорвавшаяся боль согнула Мэта, и он непроизвольно упал на колени перед врагом, острие копья было нацелено прямо ему в сердце. Просвистевшее в воздухе древко ударило солдата по челюсти. Он свалился, и через секунду рядом был Фадекорт, чтобы добить упавшего, молниеносный удар — и все было кончено. И циклоп уже снова орудовал, на своем участке обороны.

— Кончай, лорд Мэтью! Для тебя непривычно иметь дело с алебардами! Лучше займись заклинаниями в нашу защиту!

Мэт с трудом поднялся, стараясь не обращать внимания на боль в ноге. Пользуясь алебардой, как костылем, он заковылял в сторону от места боя. Его лицо горело от стыда: мало того, что женщина превзошла его в ратном деле, так он еще не помог своим друзьям в их битве своим самым мощным оружием — магией. И ему лучше было сейчас же приняться за это; весьма странно, что колдуны еще не начали оказывать поддержки атакующим. Если поторопиться, то можно их опередить... С помощью метеора.

Камень небесный, блесни метеором,Корень подземный, явись, мандрагора...

Ночь взорвалась страшным ревом. Мэт застыл с разинутым ртом, так и не закончив четверостишия, — на него надвигалась громада бушующего огня. Ряды нападавших раздвинулись с громкими криками, чтобы освободить место полыхающему колоссу. Мэт вдруг услышал свой собственный голос: «Нет! Не может быть! Неужели это сделал я?» Нет, это было, вот уж точно, не результатом его заклинания о метеоре, потому что, когда полыхавший колосс приблизился, Мэт смог разглядеть двенадцатифутовый ствол дерева, ярко горевший, словно рождественским костер. Бревно приближалось к Мэту, медленно-медленно переставляя ноги. Два больших наплыва на верхнем конце, сверкая, смотрели на Мэта. Глубокий прорез чуть ниже глазниц-наплывов вдруг раскрылся и заревел: «Ты! Мерзкий колдун! Самый мерзкий из всех колдунов! Никогда и ничем я тебя не обижал! Ни в чем грешном я не повинен! За что же ты проклял меня и я должен терпеть страшные муки?»

Мэт был в таком замешательстве, что только молча смотрел на бревно.

Наконец оно врезалось в ограду, и три ближайших кола занялись огнем. Бревно глянуло на них и, снова найдя глазами Мэта, закричало ему: «И что же, теперь ты обречешь и эти невинные создания вечно гореть в огне? Ты их проклянешь, так же, как и меня?»

— Но я не делал этого! — закричал Мэт. — Я в жизни тебя не видел!

— Еще как видел, — захрипело в ответ горящее бревно, — хотя, конечно, силы Ада увеличили меня в размерах так, что я теперь могу стать той силой, которая уничтожит тебя! Я был тем маленьким прутиком, который ты воткнул в землю, чтобы отметить место, тем маленьким безобидным прутиком, который ты с проклятиями выкинул!

Даже панический страх, обуявший Мэта, не помешал ему сообразить, что это не иначе как дело рук Гордогроссо. Король-колдун увеличил маленький прутик, который Мэт недавно вышвырнул со словами: «Будь ты проклят!» — и. вытащил его из Ада, чтобы запугать Мэта.

Минутку-минутку... Но ведь вечные мучения не для всех, а только для проклятых душ...

— Но ты не мог быть обречен на вечные муки! — закричал Мэт. — У тебя же нет души!

Бревно замерло на месте, глаза расширились от удивления.

Мэт еще настойчивее продолжал:

— Ад существует только для душ грешников! И никто другой не может тебя послать гореть в Аду, только ты сам, отказавшись от Господа Бога! Ты когда-нибудь отказывался от Него?

— Нет, — призналось дерево.

— И у тебя нет души, которую можно было бы послать в Ад! Материальные вещи, будь то плоть или камень, дерево или железо, не попадают в Ад! Только души!

— Если это правда, — сказало дерево, — значит, я не могу быть проклято.

Пламя начало ослабевать.