Магацитлы

Он пошел к выходу из зала, но вернулся.

– Подстрахуюсь на всякий случай, позвоню кому следует. Пусть пришлют ответственного.

Высокий выдернул из дипломата игольчатый штеккер, воткнул в ближайшее «щупальце» вириала. На «щупальце» выросла чешуя, оно изогнулось знаком вопроса, просыпало горсть электрических искр. Из недр сложнейшей «друзы» вириала послышался резкий гудок, затем тихий музыкальный аккорд и высокий металлический голос, произнесший фразу на неизвестном языке.

– Сам знаю, что не рекомендуется, – проворчал Высокий. – Да береженого бог бережет, как говорится. Не нравится мне, когда у черта на куличках внезапно появляются непрошеные гости.

На конце чешуйчатого «побега» вырос пульсирующий синий шарик, превратился в самый настоящий глаз. Снова раздался высокий, с металлическими обертонами, голос.

– Подтверждаю вызов, – кивнул Высокий, нажимая красный квадратик на панели органайзера. – А если сигнал запеленгуют, то это уже ваша забота.

Глаз мигнул и втянулся в «щупальце». Чешуя на нем разгладилась, оно разогнулось, втянулось в недра вириала.

– Прелестно, – скривил губы Высокий. – Ну и архаика! Пульт управления называется… Впрочем, сделано это давно, так что не стоит удивляться. Хорошо еще, что оно работает.

Он снова пошел к выходу, послал Аэлите воздушный поцелуй:

– Жди, красавица, я скоро.

В стене императив-зала вспыхнул эллипс, обозначая дверь, часть стены растаяла. Высокий шагнул в проем и едва не столкнулся с человеком. Отпрянул в изумлении.

– Мстислав Сергеевич?!

– Я! – глухо сказал Лось, поднимая маузер.

ПЛОХОЙ ШОХО

Тоннель, пробитый скорее всего вручную, кирками, вывел путешественников в низкую бесформенную пещеру. Судя по всему, это была естественная каверна в горном массиве, стенки которой искрились россыпями кристаллов самых разных размеров.

– Алмазы! – воскликнула Настя, включив аппаратуру экспресс-анализа. – Какая красота!

Свет прожекторов отражался от граней кристаллов, дробился на разноцветные лучи и радуги, наполнял пещеру дивными переливами красок. Зрелище действительно было чудесным, и если бы не заботы путешественников, они наверняка остановились бы здесь на долгое время, чтобы полюбоваться феерическим сверканием алмазных россыпей.

Тарас отбил несколько наиболее понравившихся ему бриллиантовых сростков, спрятал в карман-ранец. Вернулось ощущение постороннего взгляда: интуиция реагировала на поджидавшую впереди опасность.

– Пошли дальше.

– Здесь так здорово!

– Может быть, и здорово, но не здорово. – Ударение в последнем слове он поставил на предпоследнем слоге. – Посмотри лучше сюда.

Луч выхватил из темноты лежащие у стены серо-бурые холмики – трупы марсиан. Точнее – скелеты под ворохами одежды.

– Археологи?

– Солдаты, судя по униформе.

– Все-таки они добрались сюда. Вот что нас роднит – жажда познания таинственного. Марсиане – такие же люди, как и мы.

– Кто бы сомневался. Только солдаты вряд ли пришли сюда, гонимые жаждой познания таинственного. Они подчиняются приказу.

– Ты пессимист.

– А ты зануда.

– Это я к тому, что, по словам Ихи, попутчик Лося марсиан за людей не считает.

– Она может ошибаться.

– В таких случаях, дорогой коллега, женщины не ошибаются. Однако не будем разводить дискуссий. Я вижу дырку, наверное, проход в соседнее подземелье.

Путешественники углубились в новый тоннель, очень низкий и узкий, который, к счастью, скоро закончился и вывел их к покрытой инеем, металлической на вид стене.

– Посох!

– Может, просто перегородка? – Тарас споткнулся о характерный холмик – скелет в комбинезоне – и прикусил язык.

От его удара холмик рассыпался, в сторону отлетела блеснувшая золотая маска: лунообразный улыбающийся рот, широкие скулы, два узких глаза и третий – на лбу, выпуклый, фасетчатый.

Приблизились, разглядывая искрящуюся изморозью синеватую стену.

– Нет, это все-таки Посох, – сказала Настя, не обратив внимания на маску. – Интравизор не берет. Такое впечатление, что толщина стены метра три и сделана она из кристаллического монолита.

– Сталь?

– Какой-то изотоп железа.

– Тогда мы не войдем. «Универсалом» такую стену не пробьешь.

Настя подошла ближе, постучала кулачком в стену. Сказала со смешком:

– Как там говорится в сказке? Сезам, откройся?

Ничего не произошло.

– Надо искать другой… – Тарас не договорил.

Кто-то внимательно посмотрел на него.

В стене вспыхнула сиреневая звезда, замигала часто, словно спрашивая гостей, что им надо. Затем раздался высокий голос, будто горн пропел. Прозвучала короткая фраза на незнакомом языке.

– Похоже, у нас запрашивают пароль.

– Лингвер не может определить язык. Что делать?

Тарас огляделся, не зная, что предпринять, увидел золотую трехглазую маску и по наитию поднял ее, поднес к мигающей звезде.

Звезда погасла.

Раздался короткий металлический скрип, и в казавшейся монолитом стене образовалась щель. В глаза землян брызнул густой, багровый, как кровь, свет. Щель достигла метровой ширины. Что-то повелительно каркнул металлический голос.

– Быстрей! – скомандовала Настя, стрелой метнулась в щель люка.

Тарас без колебаний последовал за ней.

Они оказались внутри тесного граненого бокса с пористыми серыми стенами. Щель за ними сошлась, исчезла. Техника этого сооружения демонстрировала те же принципы действия, что и земная: использование силовых каркасов, полевую индукцию, топологическую развертку и программное обеспечение. Тарасу пришла в голову мысль, что это плохо сочетается с той техникой, какую описывал Алексей Толстой. Во времена Лося и Аэлиты еще не было ни автоматического обеспечения, ни компьютерного сопровождения.

Видимо, та же мысль посетила и Настю.

– Эта штука не марсианского происхождения, – уверенно заявила она. – Возможно, на ней сюда прилетели представители более развитой цивилизации.

Красный свет в боксе погас, зажегся ослепительно синий, затем желтый и белый.

– Санобработка?

– Наверное. По-видимому, это действительно космолет, мы попали в переходный тамбур. Но люк почему-то не открывается.

Они внимательно осмотрели стены тамбура и обнаружили на одной из граней выпуклость с проступающим рисунком четырехпалой ладони.