МагАкадемия. Лечить нельзя добить

Та же Кьяра, если прознает, задушит за первым же углом ремнём сумки. Но она-то ладно – от неё и спрятаться можно, – а что делать с соседками по комнате, так же беззаветно влюблёнными в моего подопечного? От них-то не скроешься. Не отравят, так к постели пришьют. И хорошо, если иголкой только ночную сорочку и матрас с простынёй истыкают, а не меня.

Кажется, придётся временно койку в палате арендовать. И затребовать свою долю лечебного питания. И дверь забаррикадировать. И отбиваться от ломящихся с визитами капельницей. А потом, когда срок «заключения» истечёт, просто перевестись в другую академию.

Вот ведь вляпалась!

Все эти уныло-сердитые мысли крутились в моей голове, пока я спешно собирала вещи на неделю вынужденной изоляции и сочиняла записку соседкам. Повезло, что они отсутствовали – наверное, ужинать ушли.

Врать не стала – всё равно без толку, в нашей академии даже иглу в стогу не спрячешь – честно призналась, что мне навязали пациента. И даже указала, кого именно. Но приписала, что буду очень рада, если кто-нибудь вызовется добровольно меня сменить на посту сиделки и сумеет договориться с деканом.

Пусть уж лучше жаждущие любви девицы магистра Близарда нытьём достают, а не меня проклятьями.

Через заснеженный двор проскакала зайцем, озираясь на каждом шагу и чуть не свернув себе из-за этого шею на не замеченной ледянке. Предъявив магическому стражу лекарского корпуса временный пропуск, прошмыгнула внутрь, отдышалась и уже спокойнее зашагала к палате.

Вот только у самой двери пришлось снова ускориться, потому что тишину коридора прорезал жуткий не то стон, не то вой. Там что, кто-то моего пострадавшего жуёт? Я же ещё даже поэкспериментировать с лечением не успела! Ни фамильную мазь, по прабабкиным дневникам восстановленную, опробовать, ни в фигурном зашивании ран попрактиковаться, ни…

Кажется, я сейчас этого жевуна голыми руками придушу!

Перехватив сумку, чтобы было удобнее колошматить ею нарушителя моих планов, я ворвалась в палату и застыла.

На пациента никто не покушался, изрядно пожёванной выглядела только валяющаяся на полу простыня. А сам Люций, кажется, грыз подушку, чтобы приглушить стоны.

Сперва отведя глаза, я вспомнила, что не нежная дева, а будущий лекарь, и начала медленно их поднимать. Длинные, мускулистые ноги, узкие бёдра и… ягодицы, словно высеченные из белого мрамора!

Стыдно признаться, но мой взгляд приклеился к ним помимо воли. Может, и не зря мои сокурсницы так на этого бугая запали… Хотя мне всегда нравились парни другого типа – поизящнее, что ли.

Новый болезненный стон Люция заставил опомниться. Тоже мне, целительница! Стою тут, как в музее, мускулатурой любуюсь, когда под правой лопаткой парня будто раскалённую лопату приложили, а потом ещё и кислотой на ожог плеснули.

– Ой, Йо-о-орг! – воскликнула я, на ходу скидывая пальто.

Что, вообще, происходит? Где дежурный лекарь? Где все? Разве можно пациента в таком состоянии одного оставлять?

– Сейчас, потерпи… – пробормотала я, сплетая обезболивающие чары. Но Люций на мои причитания не реагировал – он, казалось, вообще, в забытьи пребывал.

Подойдя ближе, убедилась в своей догадке. Глаза парня оказались открыты, но взгляд был каким-то стеклянным. Несколько мучительно долгих минут, я разными способами пыталась облегчить его боль, а заодно и выяснить, откуда она – декан же лично раной занимался! А он лучший в академии, его лечебная магия безупречна!

Так почему сейчас не помогает, если даже моя работала? Там, в лесу, очнувшийся Люций явно так не страдал – иначе не пытался бы, пользуясь случаем, меня облапать.

– Вот это да! – пробормотала, буквально рухнув без сил на стул, стоявший рядом с кроватью страдальца, и уставившись в одну точку. – Обалдеть можно!

Я думала о ране, которая вызывала всё больше вопросов. Чем же таким необычным этого громилу приложили? Какое-нибудь экспериментальное заклинание? Или зелье? Что?

А главное: кто у них в отряде такой мазила, и как он умудрился с такими талантами аж до пятого курса добраться. На боевом же конкуренция жуткая, в первые два года отчисляют за любую мелочь.

– Так хорош? – с тихим смешком спросил… уже не страдалец.

Как-то быстро он из бессознательности вышел. Может, обратно загнать, чтобы не отвлекал?

– Кто хорош? – спросила на всякий случай. А то вдруг благодарный пациент моим целительским талантом восхищается, а я тут ворчу.

– Я, – сказал Люций и… начал переворачиваться с живота на спину.

А простынь-то на полу!

Куда усталость делась – не знаю. Вскочив, как ошпаренная, я схватила несчастную тряпку и, не глядя, швырнула её на бёдра парня.

Ну вот, опять забыла, кто я. Лекарь, а не трепетная фея! На вскрытии в обмороки не падаю, зомби без проблем препарирую, а тут… разнервничалась, ещё и покраснела, судя по жару, опалившему лицо. Как будто никогда голых парней не видела. Хотя да, не видела – на учебное вскрытие нам всё больше стариков поставляли и нежить всякую.

И всё равно так реагировать не годится – как людей-то с таким подходом спасать?

Да и простынь уже не свежая, а парень ранен… Содрать её снова, может?

– Почему ты голый, где штаны? А одеяло где? – наехала я на Люция, назначив его крайним в моём неразумном поведении.

Бесят меня самовлюблённые красавчики, а этот как раз из таких. Один из королей академии. Весь из себя выдающийся. Наверняка много врагов нажил и ещё больше завистников.

Одни отвергнутые поклонницы чего стоят! Не удивлюсь, если кто-то из них в болоте нежитью прикинулся и за неоценённые чувства отомстил, пульнув чем-то в спину.

Это как-то вероятнее даже, чем ошибка однокурсника. Логичнее.

На практике ведь полученные знания отрабатывают, а не опыты ставят. Парни с боевого вообще к этому не склонны – чему научили, тем и пользуются. И по идее, последствия любого известного заклинания магистр Близард устранил бы на раз плюнуть.

А он, похоже, даже не определил толком, чем Люция покалечили.

Хотя я бы, если честно, и сама его сейчас чем-нибудь посущественней простыни приложила, но «целительские долги» обязывают. Придётся лечить, а не бить.

Глянув назначение, оставленное деканом, нахмурилась. Ну точно же конкретного диагноза нет. Иначе не применяли бы всё подряд – с таким набором зелий и заклинаний Люций должен спать, как горгулья в окаменении, а не волком в подушку выть, и уж точно не строить мне глазки, подложив руку под голову.