Магазин потерянной любви

Пришли SMS от Тайки и Vi. Чуть позже написала Хьюлет, а там и Наташа Рёнэ. Подходил к концу 2020 год. Уже 20 лет он прожил под русским триколором и при полном отвращении к нему. Митин договор с властью, гарантированный, казалось бы, Конституцией, не работал. Как и миллионы его соотечественников, он ощущал себя здесь чужим. Словно иностранный турист с просроченными документами и потерявший любовь.

Итог двадцати лет обескураживал. Конституционные права в России соблюдались лишь при условии полной поддержки правящей партии и президента. Остальные недвусмысленно считались врагами народа. Специально ВРАГИ не преследовались, но при малейшем их контакте с представителями власти всегда находился повод или отказать им, или отложить их дело на неопределённый срок. «ВЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОЛЮБИТЕ НАС» — вот каждодневный слоган «Народного фронта», объединившего в себе наиболее отвратительные политические силы: КПРФ, ЛДПР, Партию русских патриотов, Союз антисемитов и с десяток молодёжных движений националистического толка.

Надо сказать, их и вправду полюбили.

Приличный человек сто раз подумает сегодня — выходить ему из дому или нет. Его жизнь теперь зависела от внешних факторов: в какую одежду он одет, что говорит и какая ветошь на нём. Лучше бы это была красно-коричневая ветошь. В противном случае, даже выйдя за продуктами, он рисковал не вернуться. Продукты — и те снабжались надписью «Соответствует ГОСТ».

У них теперь всё соответствует ГОСТ, размышлял Митя рождественской ночью в Измайловском парке. Добавим к этому жесточайший экономический кризис и его последствия. В моральном плане Митя держался лишь благодаря чтению, работе и твёрдой позиции Запада. Европейские страны хоть и зациклились на своей толерантности, США по-прежнему демонстрировали чёткое понимание границы между добром и злом. Особенно молодцы республиканцы. Вот кто не даст в обиду слабого. Человеческое достоинство и поныне оставалось главной ценностью Соединённых Штатов Америки, а не деньги (как принято считать в России) или пресловутая терпимость.

Толерантность хороша в мелочах, не сомневался Митя. Там же, где выбор стоит между достоинством и унижением, ни о какой терпимости к злу не может быть и речи. Деньги? Почему нет. Деньги становятся ещё желанней, если вы зарабатываете их, защищая достоинство и свободу ни в чём не повинных граждан. Деньги в этом случае приобретают ещё большую ценность. Они теряют в цинизме, зато получают определённый вес благородства.

Добрую половину жизни Митя провёл среди униженных и оскорблённых. Лицемерие стало обыденной практикой «Народного фронта», пришедшего к власти демократическим путём, признанного ООН и творящего зло на вполне законных основаниях.

Ну что тут добавить?

Он подобрался к пруду неподалёку от Московского проспекта. От Главной аллеи к водоёму тянулась едва заметная тропинка, запорошённая снегом. Митя прошёл ею и наткнулся на лёд. Лёд напрочь сковал водную гладь. Местами он был прозрачен, и сквозь него проглядывали зелёные водоросли — жизнь в своей растительной форме.

Все полученные в эту ночь SMS были на удивление жизнерадостными. Митины подруги и партнёры по бизнесу делали вид, что ничего не происходит. Может, они и правы, думал Митя. Что-что, а брак он ценил и обращался с ним с любовью. Тайка по-прежнему летала в немецких Альпах и на работу не спешила. «Митя, я живу! — писала она. — Я сегодня парила в небе! Я летала, как птица, и дышала СВОБОДОЙ!»

Митя прошёлся по льду. Лёд оказался довольно прочным. Вика посетила свой фестиваль и теперь направлялась в Джерси. Она чувствовала себя счастливой и не знала — успеет ли вернуться к Новому году. «Поступай, как хочешь, — ответил Митя. — С Рождеством! — писал он. — Если подумать — торопиться нам некуда. Тут всё сковано льдом, и лёд выглядит довольно прочным». «Хорошо», — ответила Vi. «Будь осторожен», — читал Митя между строк. Вика понимала его, как никто другой. Он давно уже убедился в этом и сегодня с особенной грустью сочувствовал Джони — тот так и не дождался от Vi подобной близости.

Рёнэ писала из Интернета. Письмо было пространным, оптимистичным и полным радужного спокойствия. Она рассказала последние новости и даже процитировала Иосифа Бродского из его Рождественских стихов. «Мир не так уж и плох», — заключила она и вдруг вспомнила о Джони. Он пробыл у неё последние полгода, закончил новый роман и теперь отправился за океан к своему издателю.

Удивился ли Митя? Нет. Он давно уже ожидал этого романа. Джони шёл своей дорогой. Он не собирался ни с кем сближаться. И уж тем более Митя не требовал от него откровений. Наташа и вовсе вызывала в нём неподдельную гордость — она укрывала экстремиста, рискуя благополучием. Молодец.

Он написал ей о Vi и её намерении приехать в гости. «В гости к Ивану Тургеневу, — ответила Рёнэ. — Пусть приезжает». По её мнению, этот визит давно назрел. Джони не раз предупреждал её о такой возможности. «С тобою встретимся мы снова, — цитировал он Мишеля Уэльбека, — моя растраченная жизнь, моей надежды миражи, моё несдержанное слово…»

Неплохо. Стихотворение и вправду было красивым. Пожелав Наташе счастливого Рождества, Митя полез в сеть и вскоре отыскал этот стих полностью. Он с удовольствием прочёл его. Затем ещё раз и ещё, пока, казалось, не выучил наизусть. «С тобою встретимся мы снова, — писал Уэльбек в романе «Возможность острова», —

Моя растраченная жизнь, Моей надежды миражи, Моё несдержанное слово. И я постигну наконец То высшее на свете счастье, Когда тела в сплетенье страсти Находят вечности венец. Всего себя тебе отдав, Я слышу мира колебанье, Я вижу солнце утром ранним И знаю, что отныне прав, И мне, ровеснику Земли, Единый миг любви откроет Во времени — безбрежном море — Возможность острова вдали».

Хьюлет и вовсе была неподражаемой и рассмешила Митю донельзя. Её последняя находка оказалась небывалой археологической ценностью. В окрестностях Форт-Симпсон (Канада) она обнаружила доисторические останки неандертальцев. Чуть позже, преодолев ледяную дорогу Маккензи и добравшись до моря Бофорта, Хью наткнулась на их стойбище. «Необыкновенный лагерь, — писала она, — свидетельство древнейшей культуры на североамериканском континенте». Похожие артефакты Хьюлет обнаружила и на острове Виктории чуть выше семидесяти двух градусов северной широты. Особенно ей запал в душу один неандерталец со стрелой у сердца. Хьюлет составила документальное описание находки и доставила её в исследовательский центр Питтсбурга, штат Пенсильвания, США.

И вновь неандерталец — только и развёл руками Митя. Этот неандерталец — куда ни кинь. Генеральный директор первого в мире магазина, как писал Джони. Митя дошёл уже до середины пруда, как вдруг обнаружил, что лёд ослаб. Не свалиться бы в воду, подумал он и повернул назад.

Рождество в Измайловском парке подходило к концу.

VI

Новый год он встретил в одиночестве.

Поначалу Митя не знал, что и выбрать: вновь Измайловский парк, встретить Новый год дома или запереться в Джонином планетарии. Он выбрал планетарий. Чем-то всё же притягивал этот искусственный небосвод. К тому же там прекрасная мобильная связь, главный сервер «Виртуального клона» и высокоскоростной Интернет. Идеальное место для удалённой связи с небытием.

Не говоря уже о душевном состоянии. Если и чинить где карму, то здесь, решил Митя и уже к вечеру припарковал свой BMW в Мясницком переулке. Поднявшись в дом, он включил компьютер, приглушил звёзды, как он и любил, и отправил себе короткое сообщение. Вот что он писал: «Здравствуйте, Митя. Митя Захаров, приёмщик брака. Сейчас вы приготовите незамысловатый ужин, примете душ и поставите на граммофоне свои любимые мазурки. Вскоре Шопен вам надоест, вы добавите яркости небосводу и откроете окно, чтобы впустить немного воздуха в довольно заурядную жизнь торговца любовью. Затем вы сосредоточитесь и проведёте остаток ночи в раздумьях о будущем».