Magic: The Gathering. Война Искры: Отверженные

Каждый выбрал себе место – ни поблизости от главы гильдии, ни вблизи от других, вынуждая всех до единого орать во весь голос, дабы быть услышанными. Похоже, такова была излюбленная стратегия этой троицы: когда госпожа Кайя впервые (совершенно безуспешно) попробовала поднять их силы на бой с Николом Боласом, они проделали то же самое.

– Мы, – начал понтифик Моров, – весьма рады видеть тебя, глава гильдии, целой и невредимой.

– Да, – продолжал за ним мастер-мытарь Золтан. – По-видимому, твои опасения на предмет этого дракона, Боласа, были преувеличены.

– А если и не преувеличены, – добавила госпожа Маладола, откашлявшись и поерзав в кресле, – придержать в резерве часть наших сил было вполне разумно. Прочие гильдии отправили в схватку всех, кого могли, и в случае новой угрозы – с чьей бы то ни было стороны – мы оставались в самом выгодном положении, вполне способные ответить по необходимости.

Госпожа Кайя полоснула ее гневным взглядом.

– Я очень благодарна главному блюстителю Билагру, выведшему на битву столько военных сил моей гильдии. Благодарна я и тебе, палач, в конце концов также пошедшей в бой.

Тот факт, что главный боевой палач Маладола в последнюю минуту лично присоединилась к сражающимся с силами дракона, похоже, оказался сюрпризом для прочих двоих из Триумвирата.

– Так ты вышла на битву, госпожа? – удивился мастер-мытарь Золтан.

– Об этом мы не договаривались, – прошипел понтифик Моров.

На миг главному палачу Маладоле, очевидно, сделалось неуютно, но затем она поднялась и подалась вперед – ладони уперты в столешницу, руки прямы, неподвижны.

– Я исполняю свой долг, как нахожу нужным, – сказала она, словно бы призывая любого из них возразить.

Похоже, холодное негодование хозяйки почувствовал даже ее трулл. Зарычав на питомца понтифика, он умолк лишь после того, как главный палач резко и жестоко рванула его поводок.

– Разумеется, госпожа, – заговорил мастер-мытарь Золтан в попытке унять готовую разразиться бурю. – Как находишь нужным. Главное – мы представляем собою единый фронт. Против всех потенциальных врагов Орзовов до единого.

Взгляд вампира, переведенный с ангела на главу гильдии, был не слишком-то неприметен. Уловив намек, главный палач Маладола уселась на место.

– Так ты хочешь сказать, что видишь потенциального врага и во мне? – осведомилась госпожа Кайя.

– Я уверен, подобного мастер-мытарь и в мыслях не имел, – со слащавой учтивостью заговорил Моров. – Ты – неотъемлемая часть помянутого единого фронта. Отсюда и настоятельная необходимость выразить тебе наше глубочайшее почтение сегодня вечером. Нам вовсе не хотелось бы, чтобы ты чувствовала себя оставшейся без внимания… и без присмотра.

– Приятно знать.

– Неужели же нет? – сказал Золтан с почтительным кивком, в коем, однако ж, не чувствовалось ни капли почтения.

– Однако ты, госпожа, должно быть, утомлена, – заметила ангел. – Нам следует оставить тебя спокойно ужинать и отдыхать.

– Благодарю вас.

Таким образом, после еще пары любезностей (не слишком-то, впрочем, любезно прозвучавших), Триумвират удалился. С утра, когда они покидали главу гильдии, поводки их труллов весьма некстати перепутались. На сей раз все трое блюли осторожность, дабы конфуза не повторилось, а посему их уход сопровождался великим множеством «после вас, после вас».

Как только за ними закрылись двери, госпожа Кайя с яростью треснула по столу оловянным кубком.

– Они сказали как раз довольно, чтоб дать мне понять, что между нами война, но слишком мало, чтоб принимать против них меры. О, боги и чудовища, как мне обрыдло возглавлять эту гильдию! Если убийство Весс означает, что кто-нибудь будет вынужден отыскать для меня способ сбыть с рук эти обязательства, я готова прикончить хоть сотню Лилиан!

От этих слов глаза Тейо снова вспыхнули гневом, но Крыса только лишний раз убедилась: да, госпожа Кайя покинет Орзовов и Равнику, едва получит такую возможность.

«Пожалуй, если она уйдет из гильдии, мне вступать в Синдикат смысла нет. Кроме того, Орзовы, определенно, не в моем стиле…»

Нервно выудив из вазы с фруктами сливу, Тейо сделал вид, будто внимательно изучает ее. Взгляд его так и заметался вверх-вниз – то на Крысу, то на сливу, то на Крысу, то на сливу.

– Что? – спросила Крыса.

Вновь подняв взгляд, Тейо отвел глаза в сторону и восхищенно (да-да, восхищенно!) пробормотал, будто слива – того же цвета, что и глаза Крысы, и быстро откусил половину.

– Вот это слива! – восхищенно сказал он, несмотря на набитый рот.

– Каких ты за всю свою жизнь не видал?

– Каких я за всю свою жизнь не видал. Гораздо слаще и сочнее любых слив, какие я только пробовал на Гобахане.

Гобахан… Завтра утром Тейо вернется на Гобахан, а Кайя оставит свою гильдию и Равнику, как только сумеет.

«И это неизбежно».

В обеденный зал снова вошла мадам Блез, и снова она, приблизившись к госпоже Кайе, склонилась к ее уху. Но прежде, чем служительница успела выговорить хоть слово, от двери донесся совсем другой голос:

– Так-так, поглядите-ка на этот чудный пир и всю эту чудную компанию!

В дверях, прислонившись плечом к косяку, в новеньких, с иголочки, регалиях кровавой ведьмы стояла Гекара.

– Я ведь велела тебе подождать в коридоре, – не без обиды сказала мадам Блез, выпрямившись во весь рост.

– Я и подождала, – откликнулась Гекара. – Секунды две, а то и больше. А после решила: к чему тебе утруждаться да объявлять о моем визите?

– Все в порядке, Блез, – сказала Кайя, нехотя позволив улыбке сменить еще клокочущую в сердце злость на Триумвират.

Мадам Блез сухо кивнула и удалилась, однако не прежде, чем Гекара исполнила впечатляющую череду обратных сальто, завершив ее на столе, с воздетыми кверху руками и одной ногой в миске с исключительно аппетитным пудингом.

«Та-да-а-ам!»

– Твоя нога… – пробормотал Тейо.

Гекара улыбнулась, глядя на него сверху вниз.

– Порядок. Так и было задумано. Я тут чуток проголодалась.

С этими словами она уселась на стол и изогнулась так, чтоб слизнуть пудинг с бубенчика на туфле.