Магическая Академия: Последняя из рода Теней

И в следующую секунду его отбросило от Ивари, как тряпичную куклу. Антуан неверящим взглядом смотрел на графиню, сидя под деревом в метрах трех от того места, где только что был.

Ивари зажала рот рукой, чтобы не закричать. Казалось, ничего хуже случиться уже не может. Мерзкое копошение разбушевавшейся тени внутри вызывало тошноту, отвлекая от собственных чувств: бессильной ярости и обиды. Она не сразу поняла, откуда появился Варимонд. И не смогла сдержать крика, когда он схватил Антуана за ворот камзола, словно нашкодившего котенка. В гневе он казался особенно огромным, лицо исказилось в жестокой гримасе:

— Королевский ублюдок! — взревел он и ударил огорошенного принца прямо в лицо. — Я убью тебя!

Его огромные кулаки, казалось, сейчас размозжат голову Антуана, как яйцо.

— Нет! — диким голосом закричала Ивари, — Варимонд, стой!

Она хотела броситься на помощь принцу, но внезапно кто-то ухватил ее за плечи. От мужчины нестерпимо воняло потом. Рядом, у тропинки толпились парни с боевого — растрепанные и усталые, видимо, они шли через сады с тренировки. Боевики, с некоторыми из которых она была знакома со времен балов во дворце, в мгновение оказались рядом с Варимондом, пытаясь оттащить ревнивого гиганта от безжизненного тела Антуана.

Вскоре подоспел преподаватель: сурового вида мужчина с длинной черной косой и узкими глазами на гордом лице, склонился над окровавленным лицом принца, провел по нему рукой, как делают целители.

— Не страшно, жить будет, — наконец, произнес он, глядя на застывшего тисках друзей Варимонда, — Коэн, уведите сеньориту.

Ивари не чувствовала под собой ног. Сквозь пелену слез она видела кровавую кашу, вместо прекрасного лица ее принца. Она ненавидела Тень, которая все испортила и содрогалась, глядя на разбитые костяшки мощных кулаков герцога.

«Она больше никогда не посмотрит в его сторону!»

— Сеньорита Беллентайн, если не ошибаюсь? — вдруг спросил преподаватель, поднявшись над телом принца, — Время не самое подходящее, но я все же жду от вас письменных объяснений, почему вы не посещали мои занятия на протяжении последних недель. До скорой встречи на полигоне.

Коэн молча проводил Ивари до дверей в ее комнату. Ей никак не удавалось ее открыть. Руки мелко дрожали. Парень со снисходительным видом отобрал ключ, но графиня этого словно не заметила.

Ей нужно разобраться с Тенью. Но каким-то седьмым чувством она понимала, что сейчас разговора не выйдет: клокотавшая в глубине ярость свернулась, никак не выдавая своего присутствия. Тень словно заснула, выплеснув последние силы, и оставила Ивари наедине с теми бедами, которые успела учинить. За дверью раздалось протяжное мяуканье кошки Арлезот.

«Прости, животное, но тебе сегодня придется спать на балконе, — подумала Ивари, смутно припоминая, что корма кошке так и не досталось».

— Полагаю, сеньорита, вам следует немедленно лечь в постель, — с укоризной произнес Коэн, когда Ивари вышла с кошачьей клеткой на балкон, — Вы, конечно, с боевого, но драки — не место для дамы. Уверяю вас, Мастер Харальд позаботится об их наказании.

Ивари выдавила из себя вежливую улыбку.

— Спасибо за заботу, — сказала она, — Я последую вашему совету. Уверена, накажут не всех.

Во сне Ивари видела Тень — съежившуюся и полупрозрачную. Она лежала, свернувшись калачиком, на полу и выглядела совсем больной, если к тени вообще возможно применить это слово. Лишь на миг Ивари стало жаль ее, а потом в памяти всплыли те жуткие вещи, которые она успела натворить. Графиня хотела было высказать ей свое негодование, но Тень подняла на нее черные провалы глаз и тихо сказала:

— От тебя пахнет кошкой и негодной тенью. Я ненавижу кошек, но ты и это забыла…

Ивари чуть не задохнулась от возмущения.

— Да как ты смеешь вообще высказывать мне какие-то претензии? После того, что случилось? Если кошки заставят тебя страдать, я готова завести парочку! — процедила она, — За все, что ты наделала.

— Гпупая Каролина! Это он заставил тебя все забыть! Я потеряла имя и стала ничем. Но ты его вспомнишь, я обещаю…

Темные, словно паучьи, лапы тянулись к ней со всех сторон. Тени ползли по одежде, вгрызались в тело холодом и болью. Она пыталась отбросить их, но ничего не выходило. Вернулись прежние страхи.

«Это сон, это всего лишь сон, — думала Ивари, ощущая, как из ее тела уходит все тепло и сама жизнь». Тошнота и пронзительная головная боль казались слишком реальными. В виски впивались тысячи мелких иголок, словно она опять лежит на столе у Ревала. Призрачная рука Тени холодна как лед.

— Смотри, — шепчет она, — Мы всегда были вместе, ты и я!

Белые обои с нежно-розовыми цветами, плетеное кресло и кукольный дом у широкой кровати с балдахином. В этом домике живет семья вислоухих лисичек — плюшевых, коротконогих с пушистыми кисточками хвостов. Это ее детская в поместье Фримэнов. Ивари вспомнила, что папа Лис любил жареных цыплят, прямо как ее собственный отец, и к горлу подкрался ком.

На кровати сидит девочка. Черные волосы с тонкими фиолетовыми прядками, заплетены в тугие косички. Она листает книжку с картинками, которую Ивари подарили на именины. Тогда приезжала бабушка Фриман, но графиня совсем не помнит ее лица.

— Ты больше не любишь меня? — спрашивает девочка, прижимая руки к глазам, в которых зияет ночь, — Ты больше не хочешь со мной играть? Я осталась совсем одна. Ты забыла меня?

Ивари застыла, не зная, что сказать, а девочка подскочила и закружилась по детской.

— Гляди! — воскликнула она, выпуская из рук тонкие темные нити, — Я умею делать веселье!

Тотчас подушки и одеяла с кровати поднялись в воздух, исполняя какой-то безумный танец. В голове крутилась мысль, имя, слово, но она никак не могла его вспомнить. Девочка подбежала к ней и схватила Ивари за руку.

— Давай поиграем! — весело сказала она, и тени взметнули вверх. Комната завертелась перед глазами. Дыхание перехватило, в груди будто что-то разорвалось

— Авейру, хватит! — закричала Ивари и зажала рот рукой.

«Так тень не лжет, это когда-то было?!»

Девочка заливисто расхохоталась.

— Ты вспомнила! Авейру, Авейру, Авейру-птичка!

Ивари почувствовала, словно на нее вылили ведро ледяной воды. Воспоминания хлынули бурным потоком.

Вот она бежит по лестнице, пытаясь догнать свою шуструю Тень, но никак не выходит.

Зажигает свечу и складывает руки, изображая птицу, и маленькая Авейру подхватывает ее, запуская в потолок. Тяжелая люстра опасно качается, но мама, слава Триединой, этого не замечает.