Магическая хирургия. Территория любви

Я потянулся к ее губам, сбросив рубашку, когда слева раздался глухой стон.

Я выпрямился и чуть отстранился.

– Отложим, Тан. Прошу тебя, где-то тут раненая…

Дроу недовольно надула губки, вздохнула и произнесла:

– Ладно уж, знаю, как тебе важна эта работа… Хотя, что она нам дает?

– Чувство нужности и верности своему долгу?

– Возможно.

Она все еще куксилась, но я не стал надевать рубашку, повешенную на одну из плакучих ив, и подключил зрение хаэльрима.

Стон был очень далекий, едва слышный…

– Я пойду в свой сектор, может выловлю еще одну рыбку из пруда, – вздохнула Тан.

Я уже едва ее слышал, и двигался просто на звук. Женщина, а это несомненно был женский голос, стонала тихо и словно бы с огромным усилием.

Не знаю почему, но мне стало неожиданно критически важным спасти ее во что бы то ни стало. Ее голос вел за собой, будто привязанного.

Звонкий, чистый, словно горный ручей и такой… не знаю… манящий…

Даже с хрипотцой слабости, даже с придыханием…

Казалось – она зовет именно меня…

И я обязан, должен ее найти.

Глава 2

Голубоватый отсвет болот, запах тины и затхлой воды, плакучие ивы, что склонялись и будто плакали над судьбой этого места, высокие камыши с аккуратными коричневыми пампушками…

Все вокруг будто кричало: «Найди! Найди! Найди!»

Внутри меня что-то вибрировало, обрывалось и тянулось к голосу, сильнее, сильнее…

Не припомню, чтобы даже при жизни я испытывал нечто подобное.

Я раздвигал камыши, перемахивал с кочку на кочку, припускал по змейкам грунтовок между разливами болот и шел вброд, по икры погружаясь в зеленоватую влагу.

Хаэльримы в болотные топи почти совсем не проваливались. Там, где любого другого уже затянуло бы и, возможно, поглотило совсем, мы шли, лишь чуть-чуть утопая в воде.

Кожаные, пропитанные магией сапоги не намокали, и неудобств я практически не испытывал.

Оборотни хаэльримы шли босиком, потому что иногда обращались, и одежда в этом случае лишь мешала. И так приходилось сбрасывать брюки-платья.

Большинство хаэльримов-двусущих не носили даже рубашек.

Я же как-то не приучен был выходить «в свет», оголяясь до пояса.

Разве что сегодня, когда все, к чему привык, и чем жил стало неважным по сравнению с желанием найти незнакомку. По сравнению с острой, какой-то жгучей необходимостью спасти ее. Обязательно! Непременно!

Хотя я еще даже не представлял – возможно ли это…

Однако другого варианта даже не мог и рассматривать…

Какое-то время чудилось – звук не становится громче, а, значит, я не приближаюсь к своей важной цели.

Стало так жутко, хоть волком вой.

Я аж дрожал от нетерпения и волнения.

Внезапно звук оборвался на выдохе…

И я заметался, начал бегать, как ненормальный.

Искать, осматривать окрестности…

Снова и снова…

Молить… Ну давай же! Давай! Ну подай же опять голос!

Незнакомка молчала, и мое сердце, которые уже много месяцев билось с частотой пять ударов в минуту, вдруг заколотилось чаще эльфийского. В ушах звенел пульс. Я уже очень давно такого не чувствовал.

Я запаниковал, не слыша ее голоса.

Начал еще быстрее и заполошней искать…

Взгляд цеплял детали: разбитый грузовой автомобиль, который провалился сюда из внешнего мира. Чьи-то вещи – мешок военного с амуницией и провизией.

Повисшая на ветках ивы разодранная одежда раненого – его еще вчера увезли в клинику.

Кочки, кочки, снова плакучие ивы, чавкающие пузыри на болоте, вдруг взрывающиеся мерзким хлопком… разнося вокруг фейерверки вонючей тины и водорослей.

Внезапно я уловил едва различимый вздох… и рванул в камыши.

Там, среди примятых стеблей лежала восхитительная незнакомка.

Светлая, чуть загорелая кожа казалась какой-то золотистой, нездешней.

Фигура вызывала самые живые, самые мощные мужские порывы. Высокая пышная грудь, широкие крепкие бедра и тонкая талия, как эдакий перешеек между ними. Такой, что аж голова сразу шла кругом.

Вокруг головы незнакомки огненным ореолом рассыпались рыже-красные пряди.

Личико у девушки было нежным, округлым, практически детским, с огромными глазищами… которые вдруг распахнулись, и я утонул в их янтарной глубине…

Попаданка… еще одна…

Их было несколько, и та же Василиса попала к нам несколько лет назад, в самый разгар войны с хундами.

Эта угодила примерно тогда же… Судя по состоянию ногтей и губ.

Чуть пухлые, как маленький бутон, последние были цвета спелой малины и на фоне бледного лица смотрелись несколько странно.

Ногти же, и вовсе, казались лиловыми.

Так замораживали Топи некоторых существ, давая им как бы выжить и восстановиться.

С попаданкой почему-то этого не случилось. Она умирала, и я это очень хорошо видел.

Но не погибла, еще балансировала на грани жизни и смерти…

А может… Может…

Она смотрела на меня и гипнотизировала.

Внутри просыпалось нечто мощное, давно позабытое в той, прошлой жизни эльфийского принца.

Даже вспомнилось, когда в последний раз я такое испытывал.

Вдруг очень ярко вспыхнула в памяти картинка.

Я в школе, и в класс входит восхитительная девушка. Длинные рыжие волосы, словно лепестки пламени, глазищи – зеленые, раскосые, губы – пухлые, чувственные. И я стою, смотрю, понимаю, что выгляжу, как полный дебил, но не могу, не в силах оторвать глаз от новенькой…

Та первая любовь потом как-то постепенно сошла на нет.

С Элиандриэль мы стали друзьями.

Ну а потом… потом я умер в бою.

И вот сейчас, вдруг, после трех лет безмолвия, чувства опять вдруг начали вспыхивать.

Магия заструилась по венам, окутала и я прямо видел, как она сплетается с магией и аурой попаданки… Скручивается в сложный красивый орнамент и уже не расцепить, не убрать эти связки между нашими чарами…

А потом… не знаю, что со мной вдруг случилось.

Накрыло жгучее, болезненное желание, почти нестерпимое, неестественное, плотское…