Магическая невеста

* * *

– Мы восстановим сеть стабилизаторов.

Настал черед Кристера удивляться.

– Что? Как?

– Сеть стабилизаторов Дер-Эйка, – повторила я, мысленно сосчитав артефакты в проводящих гнездах. Двенадцать… нет, девять, как и сказал Крис. – Если запустить ее, потоки выправятся и кристалл заработает, как надо.

Кристер оценивающе прищурился, проследив за направлением моего взгляда.

– Да, – подтвердил он. – Это может сработать. Вот только для создания стабильного поля нужен полноценный круг, а тут…

– Так давай соберем недостающие артефакты, – оживилась я. – Ты изучал продвинутую магомеханику и знаешь схемы стабилизаторов, я вижу потоки. Плюс у нас есть еще полчемодана старых артефактов, которые притащила Линн, чтобы сделать из них все что угодно. Это все равно лучше, чем позволить энергетическому полю поглотить тебя в надежде, что Флейде на какое-то время удовлетворит еще одна живая батарейка, потому что, слышишь, я против!

Муж поморщился – похоже, в этом и состоял его изначальный план, развалившийся, как только я отказалась уходить.

– Ри…

– Крис, пожалуйста, стоит хотя бы попытаться!

Он вздохнул – сложно было думать, когда все вокруг разваливалось на куски, от жаркого пара слезились глаза, а магия, казалось, совершенно вышла из-под контроля. Но быстро взял себя в руки.

– Полчаса, Ри, – проговорил Крис строго. – Если за это время не появится Штейн со спасателями или мы не сумеем стабилизировать кристалл сами, ты уходишь. Без возражений.

– А ты?

Он посмотрел на меня так, что отпало всякое желание спорить. Пришлось, закусив губу, кивнуть.

– Хорошо. А теперь рассказывай.

И я рассказала. Сначала о потоках, хоть и вычленять отдельные нити в золотом хаосе было практически невозможно, потом об артефактах и работе со стабилизатором Корда, который, несмотря на видимое техническое совершенство, все равно спровоцировал перегрузку центрального кристалла. Упомянула даже о полузабытом желании заменить постоянные импульсы на переменные, после чего Крис ненадолго задумался, но с сожалением отмел идею.

– Твоя схема хороша, но для стабильной генерации поля потребуется дополнительный импульс, – еще раз оглядев разгромленную трясущуюся лабораторию, муж поморщился. – Эх, жаль, Дер-Эйк не оставил никаких чертежей или хотя бы пары листов бумаги. Так было бы проще, чем в голове.

Без раздумий я бросилась искать, пока Крис перебирал оставшиеся артефакты из чемодана Линн, но ничего подходящего, как назло, не оказалось. Удалось обнаружить в завалах лишь пару проводящих отверток, карандаш да моток проволоки с добавлением магоруды – но и это было лучше, чем ничего.

А потом я вдруг вспомнила.

Тетрадь.

Тоненькая книжечка, которую поэт Эрхард сунул мне в карман перед тем, как мы с Крисом ушли от эйры Тильды. Вот и пригодится бумага хоть для чего-то полезного – видят боги, стихи непризнанного гения только без толку марали страницы дорогих блокнотов.

– Держи, – я продемонстрировала свою добычу и спряталась под лабораторный стол, где Крис устроил для нас временное убежище. – Надеюсь, пригодится.

При виде кожаного блокнота лицо мужа удивленно вытянулось.

– Что это?

– Не дневники Дер-Эйка, увы. Сборник стихов. Понятия не имею, почему Эрхард, любовник эйры Тильды, вздумал вручить ее мне, мы никогда не общались. Но… ты же просил бумагу. Вот.

Зашуршали страницы.

Мешать Крису я не хотела, а чем помочь, не знала, потому тихо прижалась к плечу мужа, устало закрыв глаза. От жара и запаха пара, прорывавшегося сквозь трещины в полу, меня мутило, все тело ныло, а к голове было даже страшно прикоснуться. Безумно хотелось поддаться усталости и соскользнуть в забытье, чтобы не видеть и не чувствовать, но я держалась из последних сил. Кому-то же надо было следить за Кристером, чтобы… не геройствовал тут… почем зря…

– Ри… – ворвался в затуманившееся сознание голос мужа. – Ри?

– Что?

Перед глазами появилась рука Криса с раскрытой тетрадью. Я встрепенулась, с трудом фокусируя зрение, но стихотворные строчки расплывались, не давая вчитаться в текст. Зато картинки на полях, прорисованные в мельчайших деталях, точно фотографический снимок…

От всплеска адреналина меня подбросило так, что я едва не впечаталась многострадальной головой в твердую столешницу.

Передо мной была лаборатория Дер-Эйка, но не такая, какой я видела ее сейчас, а аккуратная, чистая, просторная. И все артефакты еще были на своих местах – в пустом гнезде красовался сложный прибор, похожий на украденный стабилизатор профессора Корда.

Я перелистала тонкую тетрадь от корки до корки, не зная, что думать. Рисунки Эрхарда казались галлюцинациями воспаленного разума, отравленного испарениями просыпающегося вулкана.

Да быть того не может! Или может?

Неужели?..

– Ри, – муж выглядел удивленным не меньше меня. – Ты знаешь, кто такой Эрхард?

– Любовник эйры Фонтен… кажется. Поэт. Непризнанный. Он выглядел и вел себя так, словно был не от мира сего. Но я и подумать не могла…

– Что? Что эйра Тильда пригреет в доме бывшего ученика погибшего мужа, выпущенного из психбольницы за примерное поведение? – предположил Крис. – А он, поняв, что случилось с племянницей хозяйки дома, решит помочь?

Задумчиво кивнула. Звучало правдоподобно.

Кристер забрал у меня тетрадь, пристально изучая каждый рисунок.

– Ри, – он постучал пальцем по одной из страниц, где рядом с патетическими строками «Мир вращался вокруг тебя, но вдруг сердце застыло, уже не любя» был выполнен четкий карандашный рисунок стабилизатора вплоть до тончайшей проводящей нити. – Здесь есть все: старые чертежи, рисунки, схемы. А главное, – палец скользнул вдоль тонкого прерывистого золотого штриха, – потоки. И они… отличаются от того, что презентовал, выдав за собственное изобретение, профессор Корд. Гораздо, гораздо эффективнее. Похоже, твой знакомый был видящим и благодаря своим способностям, оставил нам лучшую из возможных подсказок. Переменный поток. Ты была права, Ри, права. С записями Эрхарда, – он показал на тетрадь, – моими руками и твоими глазами, знаешь… может, у нас и получится.

И началось.

Флейде просыпался, недовольный тем, что в самом его сердце две песчинки вели бессмысленную борьбу с неизбежным. Вокруг бушевал энергетический шторм, комнату сотрясали толчки и ужасающий грохот далеких разрушений, при мысли о последствиях которых начинали дрожать руки. Сыплющиеся сверху камни норовили раздробить череп, трещины обдавали горячим паром, от которого стоило держаться подальше, чтобы не обварить незащищенные лицо и руки. Воздух стремительно накалялся, легкие горели, каждый вдох прокатывался по горлу огненной волной. Все было против нас – казалось, даже само время сжалось до гулкого боя сердца в ушах, отсчитывая последние минуты Грифдейла.

Но мы не сдавались.

Каждая выцарапанная у судьбы секунда, каждая сплетенная нить спасала чью-то жизнь. Давала драгоценное время, чтобы избежать катастрофы. Мы не знали, что происходило на земле и под землей, где спасатели и капитан Штейн должны были прокладывать к нам дорогу, но знали, что должны продержаться хотя бы до их прихода.

Должны сделать все, что было в наших силах.

А потом еще чуточку больше.

Крис занимался артефактами, я же латала стремительно разрывавшиеся магические нити, стараясь удержать то, что еще хоть как-то работало. В ход шли любые способы, в конкретный момент приходившие в голову. Где-то я «сшивала» потоки, где-то «связывала», а что-то просто удерживала голыми руками, пока Крис с мотком проводящей проволоки не подползал, чтобы перекинуть через опасную трещину хрупкий медный мост. Девять стабилизаторов работали – не иначе как чудом – удерживая главный артефакт внутри потока.