Магическая практика. Пройти и (не) влюбиться

Это была уже третья пересадка за сегодня. Ранним утром экипаж Академии добросил нас до ближайшей почтовой станции, где мы загрузились в дилижанс до Краута, последнего крупного города на пути к месту назначения, и уже оттуда выдвинулись в сторону деревушки Вальтремо, где стоял гарнизон.

Настоящим наслаждением стало наблюдать за встречей Леона с реальным миром. Этот пижон утром усаживался в казенный экипаж в начищенных до блеска туфлях, острые уголки воротника едва не врезались в подбородок, галстук повязан каким-то щеголеватым узлом, из кармана сюртука выглядывал белейший носовой платок.

– В театру собрались? – подмигнул возница. – Что дают нынче?

Пожилой форейтор, который на своем веку повидал именитых нобиле больше, чем их заседает в королевском совете, субординации давно не соблюдал.

Я прыснула в кулак, Леон надменно покосился в мою сторону. Нервно снял с рукава невидимую пушинку.

К тому часу, когда мы расположились на обед в придорожном трактире Краута, пижонские туфли были безнадежно заляпаны глиной, галстук съехал набок. Леон то и дело очищал брюки от грязи заклятием чистоты. Однако надо отдать ему должное – высокомерное выражение ни разу не покинуло его смазливого личика.

Едва мы приземлились за столом, Леон как ни в чем не бывало принялся расточать улыбки девушкам-подавальщицам. Дурехи-то и рады, запорхали вокруг, защебетали: «Ах-ах, господин, чего изволите? Ах-ах, откушайте солянки! Ах-ах, давайте мы вам скатерочку подстелем!» Тьфу, смотреть противно! Леон царственно позволял себя облизывать.

Столь же отвратительно он вел себя в библиотеке, в день нашего неудачного знакомства. Готовился к семинару он так – восседал на кресле в центре зала и раздавал указания однокурсницам. Ты, мол, принеси чернил и бумаги, ты – притащи из кофейни булок, а ты – это он мне, если что! – подай атлас домовых заклинаний. Понятно: перепутал меня, боевого мага, с очередной своей воздыхательницей.

Я игнорировала раз, другой, но его царственное величество не унималось. Принялся меня поучать, мол, замуж такую строптивицу никто не возьмет. Во-первых, не очень-то и хотелось! А во-вторых, кто ты такой, чтобы давать непрошеные советы. Я любезно просила его заткнуться, и разошлись бы миром, если бы не одна небрежно брошенная фраза.

– Девица должна быть вежливой и покладистой! – Хлыщ нравоучительно поднял вверх палец, ни дать ни взять священнослужитель в храме Семи Отцов. – И чему вас только родители учили? Таких бы родителей самих…

Тут у меня, как говорится, забрало-то и упало! Опомнилась посреди хаоса – перевернутых стульев и разбросанных книг. Этот свинтус посмел оскорбить память моих дорогих родителей, в то время как их могилы еще не успели…

«Так, Габи, соберись! Опять глаза на мокром месте!»

Леон уставился на меня – я устроилась за соседним столом с горшочком щей из квашеной капусты – и широкая улыбка увядала на его лице. Взгляд красноречиво вопил: «Вот он, источник моих бед!»

Да будь моя воля, я бы этого горе-напарника оставила в Академии, еще бы и денег доплатила, чтобы не ездил! Увы, денег у меня не было, а моего мнения никто не спрашивал. Придется стиснуть зубы и терпеть.

В Крауте мы пересели в заполненный под завязку дилижанс, скрипевший на поворотах так, будто он проклинал набившихся в него людишек.

К счастью, с каждой новой остановкой пассажиров становилось все меньше. В ту глушь, куда ректор отправил нас по распределению, ехали, похоже, только мы с Леоном да тот самый пьяненький мужичок – мы остались одни после дорожной станции у села Пичилья. До гарнизона тащиться еще часа два.

Леон встал, повел плечами, разминаясь. Пьяный сосед немедленно грохнулся на лавку, растянулся во весь рост и захрапел. Леону ничего другого не осталось, кроме как переместиться на свободное место – то есть ко мне.

Сел он, однако, на противоположный конец лавки и впервые за дорогу неожиданно заговорил:

– Вид у вас бледноватый, мастра… как там… Ардженте.

Леон был бы не Леон, если бы не выдал очередную гадость.

– Да и у вас, нобиле Фальконте, не сказать чтобы был цветущий вид, – невозмутимо парировала я. – Видно, долгая дорога вас утомила. Вы не привыкли к трудностям. Ну ничего, я разрешу вам как следует отдохнуть, прежде чем вы приступите к своим обязанностям… денщика.

Леон аж подавился. Вытянулся, точно аршин проглотил. Сидит, глазами хлопает. Любо-дорого посмотреть! Он что же, думал, я не знаю, какие обязанности бытовики исполняют при боевых магах?

Леон открыл рот, закрыл – впервые бедняжка не нашелся, что ответить. Я же глядела на него с милой, невинной улыбкой.

– Ну как не помочь доблестному магу на боевом посту! – Леон наконец совладал с собой и вернул себе беспечный вид. – Места дикие, опасные. Гарнизон на границе с пустошью, а ведь именно здесь развернулась последняя битва с Кардисом Морте. С тех пор разная дрянь и лезет с безжизненных земель…

– Ерунда, – нерешительно сказала я: про последнюю битву с великим темным магом я знала немного, историю магии никогда не любила. – Там уже лет сто тихо и спокойно.

– Да? А гарнизон там для красоты разместили? Боюсь, вы многого не знаете, малютка Ардженте.

– Еще раз назовете меня малюткой!.. – угрожающе прошипела я, сложив пальцы в первую боевую позицию.

– Ладно, ладно. – Леон примирительно поднял ладони. – Однако я просто обязан провести небольшой экскурс в историю, чтобы вы знали, с чем предстоит иметь дело.

И Леон выдал мне таких отборных ужасов про проклятого темного мага, что я от страха вжалась в стену дилижанса. Как назло, стемнело, из леса доносились отчаянные птичьи вопли – что за дикие птицы водятся в этих местах? – рессоры стонали, как проклятые души, а Леон все сгущал и сгущал краски. Я будто воочию видела перед собой несчастных жертв темных экспериментов – с отрубленными руками, со звериными головами вместо человеческих. Ужас!

– Все это было очень давно, – пробормотала я, борясь с тошнотой. – Его убили, похоронили и забыли, где его могила! Он не вернется!

– Конечно, нет, – осклабился Леон, но так похабно, будто на самом деле хотел сказать: «Кто знает, малютка, кто знает!»

– Приехали! – крикнул возница.

Я поскорее схватила саквояж, распахнула дверь и, не дожидаясь, пока спустят лестницу, сиганула с высоты. Ноги по щиколотку провалились в жидкую грязь.

Пока я, ругаясь себе под нос, пыталась выдернуть сапоги из хляби, мимо продефилировал Леон, небрежно обойдя меня по кромке лужи.

– Помочь?

– Сама справлюсь!

Я вовремя вспомнила о заклятии «твердь» и выбралась из ловушки. Огляделась. Прямо передо мной возвышался хлипкий деревянный навес – вот и вся дорожная станция Вальтремо. В темноте кое-где горели лучины в окнах приземистых домишек. В этих местах мало кто использовал магические светильники – обходились по старинке. И где-то там, за полем, располагался гарнизон, куда нам с Леоном нужно явиться и представиться, как полагается.

Я мысленно застонала, представив, как мы тащимся по разбитой дороге в темноте. Впрочем, почему в темноте? Я выпустила с руки шар-огневик, который всплыл над головой и осветил пространство, как маленький фонарь.