Магическая сделка

— Неправда, я видела себя в зеркало. — Настроение мое становилось все более мрачным.

— Ключевое слово в вышесказанной фразе — «моя», — коварно сообщил Ирэнарн, подхватывая меня на руки.

Не то чтобы я была «за», но, боюсь, самостоятельный спуск по лестнице вызвал бы немало проблем. Мне было плохо. Мне было настолько плохо, что хотелось прижать пальцы к вискам, сжаться в комочек и стонать, жалобно и бесконечно, и чтобы было темно, очень темно, потому что свет бил по глазам, отзываясь резкой болью в затылке.

— Потерпи, так нужно, — очень мягко ступая, произнес Ирэнарн.

Он отнес меня вниз, в гостиную, усадил в кресло и сам, с большой осторожностью прикасаясь к моим ногам, надел на меня туфельки.

Это было так… ужасно, потому что меня тошнило, и с каждой минутой все сильнее.

— Знаю, плохо, — ничуть не облегчил мое состояние своим знанием дракон.

Зато на секунду стало легче, когда надела шляпку, но только на секунду.

До наемного экипажа я шла, прикрыв глаза ладонью и ступая очень осторожно, потому что каждый шаг пронзал мою несчастную похмельную голову жуткой болью.

— Больше никогда, ни одного глотка, — прошептала я, готовая сейчас хоть клятву на крови дать по поводу алкоголя.

Ирэнарн, который сейчас был Саиром Ирэтани, сжалившись надо мной, подхватил на руки и понес, ступая не в пример мягче, чем я. Так было легче.

— Спасибо, — прошептала, придерживая шляпку.

— Не за что, — ответил дракон и добавил безапелляционным тоном: — В экипаже будешь сидеть у меня на руках.

Не то чтобы я сидела, скорее полулежала, уткнувшись в его плечо и ощущая весь путь до университета как долгую, долгую дорогу, которая все не кончалась и не кончалась… и еще эти мощеные улицы, и цокот копыт, и запахи сдобы…

— Пить всю оставшуюся жизнь я явно буду в гордом одиночестве, — в какой-то момент с доброй насмешкой произнес Ирэнарн.

— Да! — полностью согласилась я.

И мы приехали.

Пока дракон расплачивался с возницей, я стояла, держась за открытую дверцу, потому что стоять самостоятельно оказалось неожиданно трудно, и вообще жутко шатало, и пить хотелось неимоверно.

— Пьяница ты моя, — отрывая мою руку от дверцы экипажа и перекидывая через свой локоть, явно издеваясь, произнес Ирэнарн.

— Ключевое слово «моя»? — не то чтобы с интересом, скорее, двурогий его ведает зачем, спросила я.

— Ключевое слово «пьяница», — усмехнулся дракон и уверенно повел меня к воротам Университета Стихийных Сил.

Триединый! Я своими глазами вижу вот эти вот ворота — огромные, в пять раз превышающие человеческий рост, украшенные искусной резьбой, расписанные фразами приветствия на всех языках мира! Именно их изображение имелось на обложке магического справочника, и конкретно этот университет неизменно являлся мечтой абсолютно всех магов, потому что попадание сюда действительно можно было считать исполнением всех желаний.

Но единственным моим желанием сейчас было вернуться обратно в тот домик, забраться в постель, накрыться одеялом с головой и тихо сдохнуть. Всё.

— Ирэ… — начала было я.

— Милый, любимый, дорогой, — отчеканил, оборвав на полуслове, Черный дракон. — И да — потерпи, так нужно.

— Зачем? — чувствуя себя так, как чувствовала, наверное, только в момент нашей встречи, прошептала я.

— Потому что это единственный путь заставить тебя влюбиться, — совершенно спокойно ответил Ирэнарн.

— Что?! — возмущенно воскликнула я, останавливаясь.

Он остановился тоже, предельно внимательно ожидая озвучивания причины остановки. А я от возмущения даже не знала, что сказать.

— Это… это плохой путь! — выпалила, наконец.

— А я не сказал, что он хороший, — холодно глядя на меня незнакомыми зелеными глазами незнакомого дракона, ответил Ирэнарн. — Я сказал, что он единственный.

И он продолжил путь, не оставляя мне никакой возможности остаться на месте.

* * *

В ворота, открывшиеся, едва мы подошли, меня практически втащили.

А потом весь вид на университет вдруг смазался, исказившись полностью, и его словно залило, как аквариум, зеленой водой до самого неба… И теперь все было таким, будто я смотрю через текучее, плавно изгибающееся, совершенно зеленое стекло, которое сверкало гранями, формируясь в кристалл, в шаге от меня.

— Триединый, она видит! — раздался где-то рядом деятельный голос. — Ну-ка, ну-ка, деточка, что вы видите?

— Еще не знаю, — прошептала я, с отчаянием ощущая, как Ирэнарн отпускает меня и отступает.

Но вместе с тем, едва он перестал меня касаться, призма стала ярче, отчетливее и заискрилась, усиливая мою головную боль в десятки раз.

— О, боги Горлумского леса… — простонала я, сжимая виски.

— Да-да! Замечательно! — отвратительно бодро проговорил неведомый кто-то. — Отлично, просто превосходно, замечательно! Деточка, соберись, давай открывай глазки и опиши конкретно, что ты видишь?

Только после его слов поняла, что стою, зажмурившись.

Открывать глаза не хотелось, очень не хотелось, но я заставила себя снова взглянуть на призму и, чувствуя, как текут слезы по щекам, постаралась как можно более точно описать:

— Это кристалл. Яркий, большой, с меня ростом примерно, располагается в метре от земли, сейчас закрывает собой, искажая, весь университет. Очень… отполированные грани, отраженные лучи солнца бьют по глазам.

— Так-так-так! — Энтузиазм неизвестного старичка многократно возрос. — А цвет, милая, какой цвет?

— Зеленый, — вглядываясь в призму слезящимися глазами, с трудом ответила я, — насыщенный темно-изумрудный.

— Земля! — радостно воскликнул старик. — Надо же, Земля!

И уже гораздо сдержаннее:

— Халоне Ирэтани, я прошу прощения, я… побежал к ректору! Земля! Такой уровень! Целый изумруд! Нет, вы слышали?! Вы же найдете дорогу, да?

— Несомненно, — холодно ответил дракон, разворачивая и обнимая меня так, чтобы закрыть от солнца, света и этой жуткой призмы.

А едва бодро шоркающие шаги встретившего нас удалились, мне в руки сунули походную кружку и скомандовали:

— Пей.

Это сейчас было вторым моим огромным желанием после первого, в котором имелись кровать, одеяло и тишина, поэтому я даже не подумала возражать. Травяной чай оказался теплым и… лечебным. Жуткая головная боль отступила уже после первого глотка, со второго прошло ощущение тошноты, третий убрал резь в глазах, четвертый — головокружение, и я еще не успела половину выпить, как почувствовала себя значительно, просто вот значительно лучше.