Магические Перпендикуляры 1. Масонская карта Поволжья

– То ли он Донской моряк, то ли он морской казак! Так получается? – пошутил я.

Но оказалось, что к собственно кавалерии он отношение имел довольно опосредованное: моё предположение о том, что паренёк из штабных, было не так уж далеко от истины. Прибыв к новому месту службы, Роман получил назначение в геодезическую или, как он её назвал, съёмочную экспедицию, да так в ней и остался. С тех пор он только тем и занимался, что проводил съёмки местности и составлял по ним карты. Вот такая судьба у человека. Да, и, кстати, подпоручик Раков полностью повторил его путь, только на четыре года позже.

Ну, что ж, это даже хорошо, потому что даёт мне возможность более или менее правдоподобно объяснить, почему бравый прапорщик-пластун не умеет ездить верхом и рубиться на саблях, но владеет приёмами рукопашного боя, теми самыми пластунскими ухватками, обычному фехтованию предпочитает фехтование на ножах, читает и рисует карты, а также неплохо разбирается в организации караульной службы. В нашем деле, если не знать последнего, то, как прикажите часовых-то снимать? А вообще наша главная задача – тихо прийти, тихо уйти, и лучше, чтобы никто не догадался, что мы вообще тут были. Хотя, иногда бывает нужно и по-другому: впереди всё горит, позади всё рыдает, или наоборот. По ситуации.

В коротком алаверды я наскоро примерно в таком ключе и обрисовал свою военную судьбу. Ссылаясь на жуткую секретность, я чуть не поминутно использовал недомолвки типа: «Ну, сам понимаешь!». Старинов кивал, хотя, рубь за сто, не врубался и в половину рассказанного.

Предупредив поручика, что человеку вроде меня для устранения человека вроде него необязательно иметь при себе оружие, я, тем не менее, попросил его научить меня рубиться на саблях, на всякий случай.

– Это не сабля, а шпага, – мрачно заявил военный геодезист.

– Ну, ладно, – не стал спорить я. – Тогда научи колоться на шпагах!

– Весёлый ты человек! – рассмеялся Старинов. – Всё-то тебе хиханьки да хаханьки! Всё-то время что-нибудь да подденешь! Давеча вон Данилыча как отрекомендовал! Маркиз Чувырловский! А ты знаешь, что солдаты его теперь с твоей легкой руки маршалом Танькиных войск называют?

– Танькиных? – изумился я.

– А чего ты удивляешься? Ты ведь как-то так и сказал. Ну да, ладно, хватит шутки шутить! Давай делом займёмся, а то не ровён час и впрямь лиходеи нагрянут.

И мы занялись обучением меня искусству убивать с помощью шпаги. Примерно через час я почувствовал себя достаточно подготовленным, а вошедший в раж Старинов настаивал на продолжении обучения. Сошлись на том, что если мне удастся условно убить его в условном поединке, то будет считаться, что я уже умею, и что дальше меня учить не нужно.

Используя навыки обращения с холодным оружием других типов, я победил его четыре раза подряд. На все возражения поручика о моих не регламентированных действиях, я обратил его внимание на тот факт, что мы не на олимпийских играх, и что подобные отступления от правил в бою могут существенно продлить жизнь.

– И вообще, хватит, а то вдруг война, а я уставший. Давай, наконец, уже займёмся моим переодеванием, если ты, конечно, желаешь, чтобы я поучаствовал в вашем безнадёжном деле.

– Почему безнадёжном? – обиделся Старинов.

– Дружище, а кто всё время причитает: «Не успеем! Не успеем!», я что ли?

– Так, а как же?…

– Вот и давай поторопимся! – перебил я его.

– А если тати налетят, а ты без порток?

– Рома! Если они на нас сегодня нападут, карту я тебе… подарю.

Появившаяся было после этих слов улыбка на его лице, медленно исчезла:

– Так как же ты её мне подаришь, если я тебе за неё одежду, что ты просил, отдам?

Ага! Просёк!

– Ну, ладно, не буду дарить. Пошли переодеваться!

Пока он подыскивал в своём гардеробе вещи, подходящие мне по размеру, я объяснял причину своей уверенности в том, что бандосы сюда не сунутся. И то сказать, если бы они имели достаточно сил и наглости для нападения на деревни, то давно бы уже именно так бы и поступали. Но ни о чём подобном не сообщалось. Напротив, напали они на одинокий незащищённый обоз с десятком человек невооружённых мужиков. Да и факт того, что их именно полсотни, тоже не доказан. У страха обычно глаза в большую сторону округляются.

– Не пойму я тебя, Андрей Иваныч, – сказал мне поручик. – То ты меня убеждаешь, что деревню нужно от нападения защищать, то напротив, уверяешь, что никто сюда и не сунется. Не понимаю! Вот честное слово, не понимаю!

– Роман Елизарыч! Дорогой ты наш, да как же тебя ещё-то остановить можно было? Ты же только что «Ура!» не кричал, в бой рвался! Ты лучше вот что скажи, как, по-твоему, кто они? Откуда взялись и что тут делают?

Старинов оторвался от своего занятия и, непонимающе глядя на меня осведомился:

– Разве есть разница, откуда они?

– Местные или пришлые?

– Не всё ли равно? Повесить мерзавцев, и дело с концом!

– Повесить – это само собой, но если они местные, то могут и здесь ещё покружить, а могут и ещё куда податься, но не далеко. Если же они пришлые, то должны уже домой собираться отваливать.

– И что?

Не понимает поручик, не понимает.

– Вот скажи мне, Роман Елизарыч, при каком раскладе они через нашу деревню пойдут?

Кажется, зацепило.

– Ты, Роман Елизарыч, на карту взгляни, мозгами влево вправо раскинь и скажи.

Поручик уставился на карту. Я решил ему подсказать:

– Если мы о них до сих пор ничего не слышали, то откуда они пришли?

Сам я думал, что это татаро-монгольские кочевники, и уже прикинул для них наиболее вероятный путь отхода. Но Старинов меня удивил, предположив, что пришли они именно оттуда, куда сейчас держит путь его экспедиция. Появился сменённый Данилычем Алёшенька. Послушав наши рассуждения, он высказал свою до жути оригинальную мыслишку. По его словам выходило, что это ни много ни мало – речные пираты, братки в стиле Стеньки Разина. Плавают ребятишки по Волге-матушке вверх-вниз и шерстят прибрежные поселения. Эта версия вполне бы сошла за правдоподобную, если бы расстояние от Волги до места описываемых событий было бы раз в пять поменьше. А так это какой-то уж очень глубокий рейд. Кроме того, близость Самарского гарнизона делала подобное мероприятие занятием крайне рискованным.

Я изложил господам офицерам свои соображения по этому поводу, аргументировав их ещё и тем, что если к облаве на этот военно-морской десант присоединится отряд из… я закашлялся и потыкал пальцем в то место на карте, где согласно масонских планов должен был быть построен серокаменный город Тольятти.

– Бахметьевский острог? – недоверчиво произнёс подпоручик. – Кого ж они на облаву отравят? Их там самих дюжины две, не боле.

Вот оно как, Михалыч! Ставрополя-на-Волге ещё нет. А это значит… это значит, что одна тысяча семьсот тридцать седьмой год у них здесь пока что не наступил. Что это нам даёт? Интересно, а Пётр Первый уже умер, или ещё правит? Как это потехничней узнать, и не подставиться? Сначала я добросовестно искал способ это выяснить, правда, в голову ничего умного так и не пришло. Мысленно махнув рукой, типа не срочно, ещё успею, я решил развлечь себя обретением новых знаний: