Я поколядую вам на Рождество:Родился Господь, прославляйте Его,Покуда сознанье больноеНе сманит вас мыслью: «И так – хорошо!Откуда бы вдруг и зачем Он пришёл?»У каждого спрятан заветный мешок,В котором грешок, даже если – грошов,Подскажет решенье иное…Как ныне, сбирается Ирод узнать:«Где прячут царя? Кто отец и кто мать?»От страха волхвы онемели.Хоть рви и мечи, хоть кричи, как в бреду:«Вот я тебя, царь самозванный, найду!»Хоть гнев усмиряй, хоть опять негодуй –Одни звездочёты узнали Звезду,Что к Богу ведёт, в самом деле!Кто стадо скота неусыпно пасёт –И душу свою, несомненно, спасёт,Дойдя по Звезде до пещеры.Бесхитростным сердцем ведомая плотьГотова отдать просто хлеба ломоть.У старых яслей даже зёрен щепоть,Которых могли не успеть обмолоть,Оставит на камушке сером…Сегодня все средства выводят в офшор.Безмолвны Гаспар, Бальтазар, Мельхиор –Им, в общем-то, тоже не надоТерять положение, деньги, семью.Коль совесть утратили люди свою,Пусть камни бездушные возопиют!В канун Рождества лучше лопать кутью,Когда не приправлена ядом…Я поколядую вам на Рождество:Родился
Спаситель, распните Его!Чем covid слабее холеры?Содома, Гоморры – чем хуже Москва?Не в храмах любовь, не в обрядах жива.Пусть льются от сердца молитвы слова,Как символ Бессмертья и Веры!..
Галлюцинации
(катрен)
Музы, в сонете-брильянтеСтранную тайну отметьте:Спойте мне песню о ДантеИ Габриэле Россетти!Н.С. Гумилёв
Снова мерещится ДантеВ каждом любовном сонете,Тихо стоят секундантыВ снежно мерцающем свете…Мне, вдохновенные музы,Снова мерещится Данте…Круг наш, по-прежнему, узок,Шире бы круг, да куда там!..Дальние дали и датыЖдут откровенной дуэли…Снова мерещится ДантеМне в непроглядной метели!В снежно мерцающем светеТак растворяешься сам ты,Что в Габриэле РоссеттиСнова мерещится Данте!..
Галлюцинации II
Музы, рыдать перестаньте,Грусть вашу в песнях излейте,Спойте мне песню о ДантеИли сыграйте на флейте.Н.С. Гумилёв
Времени не существует,Звёзды сгустились в пространстве…Может, затем и живу я,Может, затем этот транс – порт,Переносящий в эпохуСтрочками, мыслями, чувством,Чтоб ощутить, как неплохоБыть сопричастной искусству!Чтобы из тьмы выводилиЗыбкие контуры влажность –До прозерпиньих идиллий,Всё остальное – неважно!..Чтобы из тьмы аллегорийвысветить нежность овала –Нужно love story ускорить,Чтобы зима миновала…Чтобы земля завертеласьСтрелкой секундною шустро,Чтобы напомнило тело –Что говорил Заратустра!..На допотопной кассетеМоцарт – для флейты анданте…Хватит рыдать о Россетти,Спойте мне, музы, о Данте!
Баллада об Ахматовой
Цветы – остатки рая на земле…И тот цветок, что прямо в душу глянет –Заставит распуститься и сомлеть,И увлажнит слезами скромный глянец…Ахматовой пленённый Модильяни,Пиша очередной её портрет,Сияньем солнца изнутри согрет,«Жизнь состоит в дареньи…» – начертает.Пусть угловат любви его предмет –Божественными наделён чертами!..Что семь веков промчатся, что семь лет –Царить в твоих рисунках, итальянец,Ей суждено! Не каждому суметьЦветок увековечить на поляне,Но аромат, что навсегда стеклянен –Акума. Или ей Париж во вред?Тяжёлый сон, что петербургский бред,Она стихами толковать устанет…Вещуньин облик тысячей приметБожественными наделён чертами!..Что – Гумилёв? Не запретишь всем лезть«Чудовищам», хмельным от возлияний,К супруге, что забыла о семьеИ растворилась облаком в кальяне!Без памяти цветок любви увянет…И пьяный гений, в дыме сигарет,Болотнолицый, словно очерет,Промолвит: «Эта баба – на черта мне?»Остаток рая, если рая нет,Божественными наделён чертами!..Envoi:И если жизнь – дорога в Назарет,Остатком рая вспыхнет на зареС поэзией бессмертной в сочетанье…Дарящий жизнь цветения пореБожественными наделён чертами!
Николаю Гумилёву
Все ангелы: и Эдгар Аллан По,И Гауф, и Рэмбо, и даже КиплингСтолпились за спиной его слепойИ «капитанских» шуток солью сыплют:«Ну, что нам смерть? Ведь это же – игра!Ты встанешь, нерастрелянный, с утра,На шею намотаешь серый шарфик,И призрачные лопасти винтаТвой бриг под знаком Южного КрестаУмчат к священным пальмам знойных Африк!..»Но тут влезаю я в их разговорИ в бредни романтических скитальцев:«Я привела к тебе, – смотрю в упор, –Бенгальцев, гватемальцев и непальцев…Рождён для дикой щели и плюща?Не кутайся в расщелины плаща,Пора бы из России выдвигаться –Есть в «Петроградской правде» весь расклад,Ведь снова с бунтом поспешил Кронштадт,Особенно к началу навигаций…Послушай же! Я спереди стою,Как факел, душу гордую твою,Писатель, путешественник и воин,Ношу в себе и знаю наперёд,Что девяносто лет ещё пройдёт,Пока признают, что ты невиновен!Давай-ка, в Лондон! Смерть, она красна,Но только не в Бернгардовке, за лесом…И сын несчастным будет, и жена –Не твоего размаха поэтесса…Езжай, дерзай, судьбу свою нагни,Смени мечты манящие огниНа искры новогодних и бенгальских…И мёртвый штиль, и грозный шторм оставь,Пока страну не запер ледостав,Ты жизнью насладись, хоть мало-мальски!Лихой братвы пиратской больше нет,И не спасает чёрный амулетОт пули оголтелого чекиста…Твои богини встанут за тобойИль вовлекут военною трубойВ водовород Отечества нечистый?..»
Секстина о зиме
(монорим)
Брильянтов звёзд прибавилось в короне,Пока цвела снежинками на троне…Она слезинки талой не проронит,Отчаливая на ладье Хароньей,Кристальная, хрустальная, а, кроме –Царица грёз и царственный пароним!..И роскошь царская, и царственный паронимЧитаются в брильянтовой короне.За шлейфом таянья – раскаянье и, кроме –Чуть влажный отблеск облачка на троне…Вслед за ладьёй усталого ХаронаЗима слезинки талой не проронит,И ускользнёт, и слова не проронит…В ней – роскошь царская и – царственный пароним…Зима Харона тихо похоронит,Сверкнув звездой брильянтовой в короне.И пустота торжественна на троне:В ней – лёд и пламень, покаянья кроме!Сны айсбергов, раскалыванья кроме,Зиме своё пророчество проронят,Затронув облетевший цвет на троне,Употребив
брильянтовый пароним…Звёзд россыпь в неба сказочной коронеНапоминает смертным о Хароне…По Стиксу на коньках скользить Харону…Во тьме кромешной, кровель снежных кроме,Горит кристальная звезда в короне –Её лучи волшебный миф проронят –Царит над миром царственный пароним!..Лишь снегооблачко растаяло на троне…Теперь Зима, оставив след на троне,Скользнёт, всплакнув, по Стиксу, о Хароне…Брильянтов царских царственный паронимСозвездьем озарит всё небо, кромеЛуны, что огонёчка не проронит –В ледышках слёз – бледней сестёр в короне…Зима на троне в царственной коронеПаронимом и тёзку не проронит,Расскажет миф о старике Хароне…А кто же – кроме?..
Снегириное
Отражается небо в снегеСиневой, белизной – облака…И снегирь, точно отсвет некийСокровенного огонька.Тени тёплые в промежутке,Точно взлётная полоса…Красной зорькой пробьются в грудкеЧьи-то райские голоса!..Он взовьётся флейтовой песней,Что зима ему, что – весна,Этот яркий и сочный персик…Гроздь рябины ему вкусна!Звук прекрасных его элегий,Что в слова начнут облекать,Отразит синеву на снегеИ зеркальные облака…А когда все трезвоны смолкли –Млечный путь потеряет нить…Спит снегирь, как фонарь, на ёлке,Продолжающий всем светить…
Святочное
Кажется, там, под небом овечьих шкурСгрудились в тучи штучные облака,А пастухом у них – голышок Амур:Спать не даёт ребёнку звезда стрелка!Это – не Дед Мороз, не кудрявый Лель,По разнарядке – снайпер для Высших сил:Сколько бы я ни плакала – «пожалей!»,Сколько бы ты о милости ни просил,Кажется, там, под шкурами, чей-то глаз?Что в полнолунье снежном – поди, зашей?Так и уставился, как в телескоп, на нас,И подсылает снайперов-голышей!..Кажется, так? Зимою или весной,Ночью ли, утром – какой в этом всём резон? –Произнеси: «Останься во мне, со мной!»Я помолюсь, чтоб ты не исчез, как сон…Может быть, это английский рожок разжёгВ тучах-отарах брачную толкотню?Как по команде «целься!» летит снежокВ сердце! Я только сердцем и заслоню…Я остаюсь, снимая с тебя ярмо –Млечным путём прикинулся тот хомут!Кажется так, что чудо пришло само,Прямо на святки, когда чудеса и ждут!..
Оксюморон ballata
Убывает месяц хмурыйВслед за полною луной.В тридевятом царстве жилиБашни в гроздьях винограда,Их готические шпили –Солнца вечная отрада,Возвратившийся обратноВслед за полною луной,Принц, и близнецы-амуры,Те, что правили страной…Мечут стрелы из колчановРади озорства-забавыВ стадии первоначальнойИ – налево, и – направо…И бежит от них ораваВслед за полною луной:Надоели шуры-муры –Спасу нет от них весной!..Лишь одна девчонка-феяТеребит ключи от рая,Со стрелою, как с трофеем,Сердцем принцевым играя…А над шпилями, по краю,Вслед за полною лунойТучи-лисы чернобурыВорс роняют смоляной…На руке её – колечко,А в другой руке – цветочек…Принц примчался на крылечко,На любви сосредоточен:Он жениться хочет оченьВслед за полною луной,Если мимо – стрелы-дуры:У амуров – выходной…Но они в него не целят,Хоть, шутя, вдогонку мчатся…Диск звезды, почти что целый,Расширяется от счастья…Солнышком сердца лучатся –Вслед восходят за Луной!Песнь заезжих трубадуров –Милой девочке одной!..Убывает месяц хмурыйВслед за полною луной
Проснуться в твоих поцелуях…
Проснуться в твоих поцелуях,И кофе в постели глотнуть…Аврора меня не балует,Опять оставляя одну!Но я, в ожидании чудаСвоё сновиденье храня,Представлю, и плакать не буду,Что ты обнимаешь меня!Лишь солнца весёлая нега,Пронзая дома сверху вниз,Обнимет заоблачным снегом,«Пора, – повторяя, – проснись!»Поймём ли январским, жемчужным,Волшебным, как водится, днём,Что нам расставаться не нужно,Проснувшись однажды вдвоём?Вечор эта вьюга, и сплетни,И прорубь крещенской воды…И ласки, как лучик последнийДавно утонувшей звезды…А утром сомкнутые веждыРаскроет Авроры труба!Сбываются сны и надежды,Любви уступает судьба…
Моя мечта, мой Рио-де-Жанейро
Меня позвали в Рио-де-Жанейро,Но Рио-де-Жанейро – не Женева…Курить бамбук и прятаться от пуль?Без разницы – январь или июль,Гуанабара и Копакабана…На карнавалах звуки барабана,Атлантика и статуя Христа,Что по утрам способна воскресать,Как снежный ком на Рождество в России,Как в сердце – Вифлеемская звезда:Лучи расправит, словно жизнь, проста,В которой мы бразилий не просили…А, может быть, Бразилию просили?Мечты, остапобендеровски, в силе,Как солнце – в соснах?.. Посмотри на ствол:Внутри деревьев тоже – Рождество,Которое на Пасху расцветает…А в Рио – лето с вечными цветами!Ну, что тебе, Январская Река,Бурлящая, как предрассветный МКАД?У нас хватает смеси колоритов:Бетонных джунглей толчея и гам,Но можно всё сложить к Москвы ногамЗа пасодобль тридцатых, Рио-Риту…Ах, танец предвоенный, Рио-Рита!Панама – родина, но ты навеки слитаС моею романтической Москвой:Крест-накрест – окна, мессершмидтов – вой,А в разбомблённой комнате – пластинкаВсё крутится!.. Да, я – не аргентинка,Не португалка, не гуарани.Ко мне навстречу руки протяниНезримо: те же струны, те же нервы,Моя мечта, мой Рио-де-Жанейро!Моя мечта, мой Рио-де-Жанейро!И наплевать, что Рио – не Женева.Шуршат метёлкой травы на снегу,На озере моём, на берегу,И звуки Бранденбургского концерта,Что – номер пять, переполняют сердце!Торжествен Бах, невероятен Бог,Встречающий меня у всех дорог,Сияющий сквозь тучи ежедневно…Мой смелый дух сродни гуарани.Но ты меня, смотри, не урони,Моя мечта, мой Рио-де-Жанейро!