Магическое вожде(ле)ние без тормозов

Лучезарный ещё раз глубоко вздохнул, встал и отправился в ванную. Я услышала, как включился душ. Надо полагать, какое-то время его не будет. Надо это использовать. Ящеркой обследовать письменный стол было неудобно, но превратиться в себя я не рискнула. Вдруг он выйдет зачем-нибудь, а тут я. С трудом вскарабкавшись на столешницу, нашла кипу писем,и принялась читать самое верхнее. Это было очень интересно.

«Дорогие мои, скоро я вернусь к вам! Мой план сработал на сто процентов. Немного жаль эту милую простушку, которая так легко угодила в расставленные коварные сети. Надеюсь, она чем-нибудь да утешится. Но в моей ситуации это был самый простой и быстрый вариант. Как вы знаете, ректор кадемии не может иметь личных отношений со студентками. А продемонстрирoвать то, чего нет, легче легкого, когда ты обаятельный и харизматичный мужчина. Купилась не только глупышка, но и вообще все, меня с треском выгоняют. Не вoлнуйтесь, эта история не будет предана огласке, так как учебное заведение очень заботится о своей репутации. Так что, я смогу спокойно и без помех совсем скоро приступить к делу моей изни. Мы построим приют для волшебных существ, пострадавших от жестокого обращения прежних владельцев или не в меру ретивых героев.

Конечнo, мне пришлось постараться, потому что позиции мои в Академии были достаточно перспективными,и в периоды моего руководства поазатели стабильно росли. Уж извините, я не мог провалиться там, где уж очень хoрош. А управленец я прекрасный, мы с вами все это знаем. Поэтому я с самого начала начал присматривать студенточку, с которой можно разыграть страстный роман. Сначала остановился на ее рыжей приятельнице, уж было начал подкатывать. Но когда случайно попал в пожар, каким-то образoм подстроенный одним из моих конкурентов меня вытащила из огня приятная, но весьма легкомысленная девица. Присмотревшись к ней, я понял, что она столь мало ценит свою репутацию, что не грех этим и воспользоваться. Жаль конечно, если она из-за меня рассорится окончательно со своим женихом. Они, кажется, влюблены в друг друга до безумия, а это всегда мешает здраво оценивать ситуацию. Но в моей ситуации я должен думать о себе, прежде всего. Как говорится, апельсины чистят, шкурки летят.

Я не мог себе отказать в удовольствии накидать план развития этой кадемии на тридцать лет вперед, привезу его домой, возможно, нам он тоже пригодится.

Надеюсь, мой отец смирится с тем, что сын не смог исполнить мечту его молодости и стать ректором. Но теперь я смогу посвятить себя целиком общественной деятельности.

Да и надо сказать, слишком хлопотно оставаться в кадемии,тут все время происходят какие-то странности. Кого-то похищают, стены разрисовывают. И руководство совершенно не способно взять ситуацию в руки, если бы не моя невольная дама сердца, так ничего бы и не изменялось к лучшему. Подозреваю, она какой-то тайный агент из Бюро Безопасности, поскольку слишком уж удачно всегда оказывается там, где нужно, и всех спасает. Даже вашего покорного слугу. Эх, при других обстоятельствах я бы действительно завел с ней роман.

Остаюсь, ваш преданный соратник, Рудольф Вольфганг Лучезарный».

Вот это да! Столько интересной и зовущей к размышлениям информации. Во-первых, он мной просто воспользовался, как я и предполагала. Во-вторых, я ему всё же нравлюсь… нет, не это главное. Пoлучается, что и удольф не связан с Демонелем. Так где же мне искать врага?

Я прислушалась. Вода в душе всё так же шумела, смешиваясь со звуками пения. О. ужас! Никогда бы не подумала, что у человека с таким приятным, мужественным голосом может настолько отсутствовать слух! Как же он фальшивил! Даже если выводить мелодию клаксоном,и то получится благозвучнее.

Была не была! Я обернулась собой и схватила это уличающее письмо. А заодно и прибрала к рукам папку с надписью «План развития кадемии Штиверии».

Просунув документы под дверь, вновь стала ящерицей и проскользнула следoм за бумагами. В коридоре толкала их перед собой, надеясь, что никого пo пути не встречу. Человеком становиться не хотелось совершенно, боялась, что меня кто-нибудь увидит. Но кто-нибудь увидел меня и так!

– Вот сейчас я полностью уверен, что это не просто ящерица. Они давно в спячке и вряд ли интересуются личными документами преподавательского состава.

Голос Николаса, как свисток регулировщиа, застал меня врасплох.

– Летаника, возвращайтесь уже своему облику, я отвернусь.

Что делать. Все равно попалась. Я превратилась в себя и пoчувствовала, как мне на плечи наидывают что-то мягое и теплое. Это очень месту, потому что замерзла я изрядно.

Николас, нарядив меня в длинный мужсой ардиган, с интересом смотрел на доументы в моих руках.

– Вы шпионажем промышляете?
– спросил он.

– Нет, пытаюсь вычислить врага, – призналась я, - и притом, с одобрения декана Пламенного. Эти бумаги я ка раз собиралась принести ему. Там интересная информация. Один из андидатов реторы намеренно дискредитировал себя… и меня тоже. Чтобы вылететь из отбора.

– Лучезарный специально устроил эти ваши обжимашки?
– с недоверием спросил Никoлас.

Я кивнула, чувствуя при этом не вполне понятное мне облегчение.

– Можно почитать?
– спросил он.

– Не знаю, тут очень личное, – растерялась я.

– Но Больдо вы это личное не против были отнести, – резонно заметил Корд.

Я вдруг почувствовала, что невольно краснею, вспомнив, что писал вероломный маг о нас с Николасом. Мне не хотелось, чтобы Корд это прочитал.

– Декан Пламенный все же при исполнении, - сказала я, – и если он сочтет нужным предать эту информацию огласке, ничего не имею против. Да и не смогу!

– Какая порядочность по отношению к недобросoвестному кандидату, – бросил Корд раздраженно и кажется разочарованно, - хорошо, давайте я вас провожу к Больдо. Он сейчас дома, я как раз шел от него.

Я благодарно вздохнула. Хорошо, что он не стал настаивать. До комнаты декана мы шли молча, возможно, Николас переваривал полученную информацию. Или злился на меня за недоверие.

– Николас,ты вернулся? – Больдо открыл дверь, сначала увидел инструктора и только потом меня. – О, вы все же решили помириться?

– Это немного другое, - сухо ответил Корд, – Летаника уверяет, что вы в курсе ее расследования и даже одобряете его.

– Она eдинственная, кто хоть сколько-то продвинулся в нем вперед! – справедливо заметил декан. – Но заходите. В таком виде не стоит тут долго находиться.

В комнате дракона я с интересом осмотрелась. И тут тоже все в синих тонах. Конечно, он больше тяготеет к водной стихии, и огонь не особенно любит, возможно поэтому. Надо бы помочь ему победить страх. Со своим же я как-то совладала. Хотя, хватит уже всех спасать. О себе думать надо. Вот у Лучезарного это прекрасно получается. Какой же он эгоист, все-таки! И поет отвратительно. А я, признаться, чуть в него не влюбилась поначалу.

Декану нужны были объяснения происходящего, и он их получил. Я не зачитывала вслух письмо Лучезарного, постеснялась Николаса. Но и моего пересказа, кажется, хватило с лихвой. Больдо менялся в лице. Я понимала, какая внутренняя борьба в нем сейчас происходит. С одной стороны, он предан Академии до последней чешуйки в своем драконьем обличье. И перед ним сейчас великолепно проработанный план, ведущий к ее благосостоянию. А если перевернуть медальку – Лучезарный его конкурент, оторый отделяет от заветной должности ректора.

Но совесть победила. Больдо оказался гораздо благороднее удольфа, потому что сказал:

– Я считаю, мы должны вернуть Лучезарного в ректорский отбор, он может быть полезен Академии.

– А мне нужно обратно, к себе! – спохватилась я. Меня ведь Ясмина ждет. Она наверное уже весь свой альбом изрисовать успела.

– Спасибо тебе, Ника, – с чувством произнес Бoльдо, – ты очень много для нас делаешь. Николас должен ценить тебя и твой энтузиазм.

Мнением Корда по этому поводу я не интересовалась. Попрощалась, обернулась ящерицей, чтобы меня больше никто в общежитии не увидел,и была такова.