Магистр разрушения
Шрифт:
Например, Першина.
Чопорный мажордом (единственный замеченный Ребенгеном слуга) проводил магов в небольшую, уютную гостиную, явно предназначенную для неформальных приемов. Вокруг низенького стола стояли четыре (!) кресла - предусмотрительность Бастиана иногда граничила с ясновидением. Два места были заняты: в кресле у окна развалился Гэбриэл Шоканги, похоже, воспринимавший неформальный характер встречи буквально. Начинающий кошмар всех магов Арконата то ли уже забыл о выходке Нантрека, то ли решил ее игнорировать, и выглядел вполне довольным жизнью. В кресле у камина замер его отец. Другого
– Привет!
– улыбнулся Гэбриэл.
Ребенген коротко поклонился:
– Добрый день! Хочу представить вам моего коллегу. Милорды, это Абенадан Першин. Мэтр Першин - Великий Лорд Бастиан Шоканги, Великий Лорд Гэбриэл Шоканги. С Лордом Гэбриэлом вы сегодня уже виделись.
Представленный маг кивнул и начал краснеть, должно быть, свое полное имя он произносил вслух не часто. Повелитель Шоканги успел скользнуть взглядом по убогому одеянию Першина, сделал для себя какие-то выводы, но оглашать их пока не стал.
– Оставим формальности!
– предложил Бастиан тем тоном, которым обычно сообщают: "Спасаться поздно".
– Присаживайтесь, господа.
– Спасибо, - на всякий случай Ребенген выбрал место ближе к повелителю Шоканги. Нет, он был далек от мысли, что сможет остановить Лорда, но кресла стояли слишком уж тесно, а Першин и без того выглядел довольно... гм... взвинченным.
Мажордом наполнил чашки ароматным напитком и, не проронив ни слова, вышел. Гэбриэл немедленно завладел булочкой. Ребенген повозился, устраиваясь поудобней - на месте обнаружилась маленькая и почти безобидная подлость: все четыре кресла были одинаковыми, то есть, рассчитанными на человека с телосложением Великого Лорда. В качестве милости к креслу прилагалась скамеечка для ног и подушечка под спину, наверное, чтобы у гостей не оставалось сомнений - хозяин знал, что делал. С другой стороны, будь стулья разные, положение было бы еще более двусмысленным.
Чаепитие обещало быть... напряженным.
Молодой Лорд занимался именно тем, для чего обычно садятся за стол - ел. Першин продолжал дуться и краснеть.
– Попробуйте крендельки, уважаемый, очень вкусно!
– посоветовал магу юноша.
Першин уставился на выпечку, как на блюдо с живыми лягушками.
На лице повелителя Шоканги появилась сардоническая улыбка, Ребенген понял, что сейчас Лорд скажет что-то такое, после чего Першину останется только удавиться, и решился отвлечь внимание на себя:
– Надеюсь, вы не приняли сегодняшний инцидент близко к сердцу?
– бесцеремонно начал он.
Бастиан прищурился на чародея:
– Причем же тут сердце? Я, помнится, уже говорил, что с подобными шутками надо заканчивать. И я намерен покончить с ними, так или иначе!
Ребенген закатил глаза:
– Я тебя умоляю! Все и так уже запуганы до одури. Глава Целителей лежит с нервным срывом, а кризису с допельгангерами конца не видно. Уже сейчас количество вовлеченных в заговор составляет шесть тысяч человек, а о скольких мы еще не знаем?!
– Раньше думать надо было.
Не желая спорить с очевидным, Ребенген покаянно кивнул:
– Надо было.
Одержав небольшую победу, Бастиан подобрел. Его внимание снова сфокусировалось на Першине.
– Да вы ешьте, уважаемый, они не отравлены!
– почти ласково предложил Лорд.
Першин порывисто схватил булочку и запихал ее в рот целиком.
Ребенген закатил глаза. Что делать? Утром ему казалось, что Першин достаточно свободно чувствует себя в Академии, где на каждом шагу встречаются отпрыски знатных семейств. У него что, комплекс на Великих Лордов? Или конкретно - на повелителя Шоканги?
– Адан, прекратишь ли ты идиотничать?
Маг что-то пробубнил с набитым ртом.
– Я совершенно серьезно. Что с тобой происходит? Можешь говорить свободно, здесь все свои.
Першин дожевывал булку, пытаясь собраться с мыслями.
Между тем молодой Лорд успел опустошить вазочку с крендельками и потянулся к сервировочному столику, чтобы налить себе еще чаю. Повелитель Шоканги благодушно наблюдал, как его сын попирает все правила приличия.
– Мне помочь?
– не удержался Ребенген.
– Не надо!
– юноша подтянул столик за ножку и завладел чайником.
– Я достану.
Ребенген понял, что комплексы по поводу Великих Лордов есть не только у Першина, и застонал:
– Люди! Давайте будем проще, хотя бы сегодня.
– Это все Серые, - заключил Бастиан.
– Они даже на тебя влияют.
– Да, - покаялся чародей, - сначала жутко раздражает, а потом внутри такая дивная легкость появляется...
– Смотрю на них и понимаю, как много я потерял в жизни!
Такого заявления от повелителя Шоканги Ребенген не ожидал.
– Чего ты удивляешься?
– хмыкнул Лорд.
– У меня половина времени уходит на то, чтобы заставить людей просто делать свое дело. Заметь, за вознаграждение. И все равно, хоть озолоти их, все сделают не так! А этим говорю: "Нужен мост". Их бригадир - мне: "Двести золотых, сорок бревен, четыре дня". И знаешь, что? Через четыре дня мост был!!
– Сколько денег они слупили с тебя в итоге?
– Ровно двести золотых. Я не собираюсь поощрять стяжательство!
Ребенген праздно задумался, что будет, когда практичность Серых помножится на меркантильность арконийцев. Тем временем Першин справился с булкой и начал прихлебывать свой чай. Пора было переходить к делу.
– Бастиан, у меня к тебе серьезный разговор...
Лорд довольно оскалился:
– Я так и подумал.
– Почему?
– полюбопытствовал чародей.
– Я знаю, что произошло в Россанге.
– А что произошло в Россанге?
– живо заинтересовался Гэбриэл.
– Джеррола едва не убили, - просветил его отец.
– Еще одного Лорда?
– поразился юноша.
Повелитель Шоканги насмешливо фыркнул:
– Стадо баранов! Как их предки Лордами стали, понять не могу?
– Не будем обобщать!
– поморщился Ребенген.
– В Каверри наши действия были весьма удачны.
– М-м, - Лорд Бастиан поднял с блюда нанизанное на щепку пирожное и попробовал его на вкус.
– Филиас всегда был себе на уме. Никогда не мог сказать, на что он способен.