Магистраль смерти

Он вздохнул, вспомнив с каким трудом достались ему эти выходные дни и чем они в итоге обернулись…

«Но не в этом счастье».

Он нащупал рукой руку Инны и сжав ее поднес к губам. Однако в голову по прежнему лезла всякая чушь. Мысли, мешая друг другу лезли в голову одна за другой. Конец карьере, семье, счастью, конец ВСЕМУ. Игорь сглотнул накопившуюся слюнную

«Выбрось эти мысли из своей головы, - приказал он себе. – Все должно быть хорошо».

Ну а как же машина, например… По телу Игоря пробежали мурашки: он думал о машине, в то время как вовсе не думал о том положении, в котором он сам и его жена оказались сейчас. Игорь смахнул несколько капель пота со своего лица. Сейчас он жил, но уже через пять минут мог умереть. Страшная мысль заставила его содрогнуться.

 - С тобой все в порядке?

Парень почувствовал на себе взгляд супруги.

 - Да дорогая, все хорошо, не беспокойся.

И тогда наступит конец его мечте.

«Нерадужная перспектива,» - подумал он.

Тогда уже будет не до машины, не до квартиры, не до чего.

«Так тогда какого черта ты – здоровый, крепкий мужик – сидишь тут и плачешь как половая тряпка?» - пронеслось в голове.

Он нахмурил брови.

 - Милый.

 - Да, дорогая.

 - Мне нужно кое-что сказать тебе, – Инна запнулась. – Хочешь?

 - Что случилось, милая?

Девушка обняла Игоря, положила голову на его плечо и нежно поцеловала в шею.

 - Я никогда не забуду нашу последнюю ночь…

Парень поцеловал девушку в лоб.

 - А по-моему, бывало и лучше, – он выдавил из себя улыбку.

 - Я не про то, Игореша.

«Она намекает на то, что это был наш последний секс перед смертью,» - пронеслось в голове.

Игорь почувствовал, как мышцы его невольно напряглись.

 - А что ты имеешь ввиду?

Инна, окинув мужа взглядом, улыбнулась и прижалась к нему.

 - Я беременна, дорогой.

Игорь от удивления разинул рот.

 - Но… но как? – выдавил он.

 - Я прошла тест, – пояснила Инна. – И он дал положительный результат.

Игорь от счастья, не вымолвив ни слова, прижал к себе супругу и принялся покрывать поцелуями ее лицо.

 - Игорь!

 - Что дорогая?

 - Я устала.

 - Хорошо, отстаю.

 - Я люблю тебя, дорогой.

 - А я тебя, дорогая.

Парень бережно уложил девушку обратно на кофту, расстеленную по бетону, и лег рядом, попутно посмотрев на ногу. Казалось опухоль начала спадать, а таблетка или счастье, которые он пережил в эти минуты, убрали боль. Он ласково приобнял Инну.

«Я не сдамся, дорогая, я ни за что не сдамся, - подумал он. – У нас будет девочка, я куплю нам новую машину. Квартира, конечно нам придется…».

Незаметно для самого себя Игорь закрыл глаза и погрузился в сон.

Глава 14

 - Правда, не знаю даже, как начать свой рассказ, – начал Евгений. – В голове все перепуталось, не на своих местах. Поэтому хочу предложить вам что-то вроде альтернативы. Если хотите, я поведаю вам все так как есть, все, что знаю я, или же вы сами спросите у меня то, что посчитаете нужным и важным для себя? – спросил мужчина.

 - Ты рассказывай, а что нужно – я или Леша уточним, – ответил Палыч.

 - Что же, ваша воля, – согласился Евгений. – Тогда слушайте, и прошу по возможности не перебивать…

 … Как сейчас помню все в мельчайших подробностях. Семьдесят шестой год, время моего выпуска из Ростовского Медицинского института. Я получил тогда «красный» диплом и естественно при распределении числился на хорошем счету. Помню, у меня даже спросили, где бы я хотел работать. Как где? Конечно же ближе к дому. Я встретился тогда с несколькими людьми, видимо оценившими по достоинству мой уровень знаний и профессионализм и я в итоге оказался в штате этой больницы – засекреченного объекта, о существовании которого никто и не знал, в том числе и я, пока не оказался в общежитии этого самого комплекса. Что, где, почему? Естественно, что эти вопросы я оставил при себе, и через месяц, пройдя стажировку, я приступил к работе. Я занимался исследованием анализа крови, мочи и кала наших больных, а вскоре стал начальником нашего отдела лабораторных исследований. Работал, получал неплохие деньги на книжку, нашел себе жену... Впрочем, что было важно тогда, не столь нужно слышать сейчас. Хотя все у меня складывалось отлично. Я жил в сказке, пока в один прекрасный момент СССР не развязал войну в Афганистане… Сейчас я могу смело говорить обо всем этом. Хотя бы потому, что такого государства, как Советский Союз уже нет.

Палыч и Алексей внимательно слушали рассказ, но когда Евгений упоминул в нем Афганистан, оба молча уткнулись глазами в пол. Видя замешательство друзей, Евгений замолчал.

 - Я сказал что-то не то? – спросил он.

Палыч покачал головой и достал сигарету.

 - Все нормально, рассказывай, мы слушаем.

Евгений гулко вздохнул и продолжил.

 - … Уже тогда здесь начало происходить что-то непонятное. Нет, глупо было бы утверждать, что я как сотрудник ничего не знал. Опять же, я знал, вернее, догадывался, ведь нам – рядовым сотрудникам – никто и ничего не объяснял о том, что тут происходит. Хотя я, наверное, тороплюсь, – поправил себя Евгений. – Если говорить обо всем этом вкратце, я могу с уверенностью сказать, что за те годы, которые я проработал здесь, ни к одному из наших пациентов не приехало ни одного родственника. Странно? Не правда ли? – он обвел Алексея и Палыча взглядом. – Кроме того, у нас даже не было такого дня, во время которого родственники могли бы приехать к своим родным. А диагноз везде звучал один – шизофрения. Можете себе представить? Около трехсот человек с одинаковым диагнозом? Лично я – нет, – развел руками Евгений. – Но тем не менее все было именно так… У меня в подчинении было около десяти человек специалистов, я подчеркну, специалистов в своем деле. Все анализы были расписаны по часам, причем полный отчет нужно было предоставлять за час или два. Представляете?

 - Честно говоря, не представляю, – протянул Алексей.

 - Ну а мы работали – и справлялись.

Палыч хмыкнул, а Евгений попросил закурить.

 - Ну а если ближе к делу, – продолжил он, – у меня уже тогда начали подкрадываться сомнения по поводу этой богодельни, и я сильно сомневался, что работаю в психушке, а не черт знает где. Ведь зачем тогда такая секретность? Столько анализов? Однако в наших трудовых книжках числилось именно такое наименование: психушка, – Евгений улыбнулся. – Я же в свою очередь не совал свой нос не в свое дело. Как говорится, от добра добра не ищут. Но одну штуку я правда знал: моя жена, врач этого заведения, рассказывала как она лично осматривала больных которых то и дело подвергали различным испытаниям. Каким? Она не знала, но говорила, что их постоянно пичкали таблетками, делали уколы, а раз в неделю увозили куда-то. Порой некоторые из них не возвращались, а на их место привозили новых больных. Короче говоря, можно с уверенностью говорить об эксперементах, которые проводили здесь власти. И, как мне кажется, уже тогда они были направлены отнюдь не на то, чтобы помочь людям вылечиться.

 - Думаешь что-то другое? – спросил майор. – Поясни, – попросил он.

 - Не могу судить, но лично мне кажется, что на этих больных проводились эксперименты по выработке иммунитета. Возможно к радиации, химии, еще чему… Не знаю, – Евгений пожал плечами.

 - И ты добровольно участвовал в этом? – изумился Палыч.

 - А у меня был выбор? – Евгений улыбнулся – Но до Афганистана это были лишь предположения, не более того, так как анализы не могли говорить об этом всерьез. С другой стороны, как можно было объяснить исчезновения людей, которых списывали как покойников. Моя жена лично держала в руках такого рода бумажки. Еще днем человек жив, но днем приходят люди в халатах, забирают его, а вечером приходит уведомление о смерти парня, а на его место тут же заходит новый. Конечно, такое происходило не часто, но такая практика все же имела место быть. Повторюсь: все происходило так, пока не началась кампания в Афганистане. Сразу же после начала войны ситуация стала меняться. Некоторых больных по-прежнему вывозили, но при этом никто не регистрировал их смерть. Фамилии сменили номера, а к нам стали привозить парней с Афгана, которых вписывали в эти номера вместо исчезнувших или умерших. Понимаешь о чем я?

Палыч с негодованием покачал головой.

 - И таких парней привезли человек пятьдесят. Всего, я думаю, из нашей больницы ногами вперед вышло человек сто. Повторюсь: хоть людей увозили не часто, но все же увозили.

 - Да уж, неприятные ты нам истории рассказываешь, – покачал головой Алексей.

 - Ребята из Афганистана, видимо, числились погибшими, – продолжил Евгений. – Однако анализы показали совсем чудную вещь… Ребята пострадали от химического оружия, мало говорили и совсем ничего не помнили, ну и, естественно, тронулись. Сами понимаете, какой скандал разразился бы, узнай об этом, к примеру, их родные или мировое сообщество. Вот их и спрятали куда подальше в наши места. Потом приходилось получать такие анализы, которые не могли присниться даже в страшном сне… - он перевел дыхание. – Я вообще удивлялся тому, как они еще живут на этом свете. Ну а затем началась перестройка, которая, видимо, и положила конец финансированию проекта. Вскоре центр научных исследований закрыли, осталась одна только больница и ее персонал. Ведь больных некуда было девать. Нам в разы сократили заработную плату, всех тех, кто трудился вне больницы, то есть тех, кто по сути занимался непосредственно опытами, уволили, а нам дали шанс лечить больных.