Магистрат том 2

Примерно через три часа Алиса пришла в себя.

– Ого, какой фингал… – произнесла она вместо приветствия.

Веки её то и дело опускались, наверное, из-за действия противоядия, которое ей вливали через капельницы, и выглядела она очень слабой.

– Привет, аудиторе… – улыбнулся я. – Как себя чувствуешь?

– А ты… – сказала она, заснула, проснулась и продолжила мысль, – а ты и правда мой Ментор? Или ты не он?

– Это я. Я же сказал, что мы встретимся когда все закончится.

– Да, сказал… – согласилась она и отключилась.

В те моменты, когда она просыпалась, я пересказывал ей произошедшие события, но без подробностей. К моменту, когда я рассказывал о событиях в Дее, Алиса полностью пришла в себя и слушала не отрываясь.

Когда я спросил её про Юри, ничего не ответила. Похоже, что его предательство сильно по ней ударило.

– Ментор, я не хочу об нем говорить. Не понимаю, почему ректор так поступил. Он мне нравился. Казался хорошим, – только и сказала она, стараясь не смотреть в глаза.

– Да, – кивнул я, – мне тоже.

Она ещё была очень слаба, но держать её в палате не было смысла. Целителей не хватало, как и палат, все они занимались тяжело раненными, расположить многих было просто негде. Поэтому я получил разрешение от лекаря на то, чтобы забрать аудиторе домой. Здесь ей все равно некому было помочь.

Мне набили сумку препаратами, выписали инструкцию по их применению и отправили восвояси. Я помог ученику одеться, и мы покинули лазарет.

Осторожно придерживая Алису, я отвел её к лифту, затем к выходу из Магистрата. Мы прошли через безлюдный офис “Массолита”, что был погружен в полумрак, и я подумал, что впервые вижу кабинет пустым.

На улице стоял пасмурный день. Солнце скрылось в серых тучах, но дождя не было, лишь широкие лужи и разбросанные по тротуару листья напоминали о ночном наводнении.

Сил не осталось, поэтому я особо не выдумывал и вызвал такси подороже. Мы погрузились на заднее сиденье представительской иномарки, Алиска почти сразу уснула, положив голову мне на плечо, а я меланхолично смотрел через окно на проносящиеся здания и спешащих пешеходов.

Диктор на радио рассказывал о заторах на улицах, опять стоял Волгоградский, шоссе Ярославское и Энтузиастов. Кое-где возникли сложности в результате ночной бури, улицы оставались закрытыми по причине завалов мусором или падения деревьев, однако городские службы оперативно справлялись с поставленной задачей по устранению проблем.

Все это было так нереально. Пробки, службы, такси, пешеходы… Будто я год провел на необитаемом острове, вдруг вернулся в Москву и не узнаю её. Вроде все как всегда, как вчера, но одновременно с этим, все совсем другое. Неуловимо незнакомое.

– Веселая ночка? – поинтересовался водитель, сбитый мужичок с недельной щетиной на щеках.

– Ах это? – я слегка дотронулся до фингала под глазом. – Нет, это отец моей девушки поставил, представляете?

– Заслуженно? – переспросил он, будто это нормальный вопрос.

Я пожал плечами, вернее одним, ведь на втором лежала аудиторе.

– Да не то чтобы… Мы немного повздорили с ней, но причина даже не в этом была. С ним мы повздорили сильнее.

Он подозрительно посмотрел на Алису, я увидел это в отражении зеркала заднего вида.

– Нет, это не она, – усмехнулся я. – Это сестренка моя.

– А-а, ну да… – протянул он. – Здоровый он, наверное…

– Кто?

– Ну отец-то, девушки твоей.

– Немаленький. Ещё и боксом увлекался, – кивнул я, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Не повезло, не повезло… Семью не выбирают.

– И с этим я не могу не согласиться.

Алиса наотрез отказывалась вылезать из авто, поэтому пришлось выволочь её силой и заносить в лифт на руках. Я её не винил, она не капризная. Просто организм разом отключился и больше не реагировал на внешние раздражители. Таксист, верно, подумал, что девчонка пьяна или под препаратами, но ничего не сказал.

Я отнес ученицу в её комнату, положил на кровать, стащил с неё кеды и укрыл. Пусть отдыхает, ей это было нужно. Жаль, что нет никого, кто бы меня уложил, да пледиком накрыл, вот было бы шикарно.

Сам я прошел на кухню и сидел на своем месте у окна, смотрел на дворик внизу, курил. Некоторые деревья уже начали желтеть, совсем скоро похолодает и вернется осень, в которую Пушкин “расцветает вновь”. Странный человек, все в спячку, а этот расцветает.

Перепрыгивая с одной мысли на другую, я сам не заметил, как сигарета погасла, а я уснул за столом, положив голову на руки.

“Вставай.”

Я мгновенно очнулся, протирая глаз. Где-то час проспал, не больше.

“На крышу, сейчас.”

Я даже не стал ворчать. Вышел в коридор, накинул кофту на плечи. Чего-то меня начало знобить, наверное, сказывалось переутомление. Поднялся на крышу, чердачная дверь была не заперта.

Ей не пришлось насильно скрывать солнце, сегодня и так было достаточно пасмурно. Тяжелый строй туч собрался над городом, пухлыми животами заполнив небо.

Лина стояла на краю, на том самом месте, откуда я её прошлый раз сбросил. Выглядела бодро, – ни порезов, ни синяков, даже следов усталости видно не было. Одета в джинсы, футболку с котом, и кожаную короткую куртку.

Но волосы… Они едва доставали до плеч! Я так привык видеть её с волнистыми локонами, что просто оторопел, увидев прямую четкую линию.

– Ты что сделала?! – всплеснул я руками.

Она повернулась ко мне, смахивая челку с лица.

– Каре, что не видишь? – отозвалась она. – Это, между прочим, ты виноват. Парикмахер из тебя так себе.

Я подошел к ней, встал рядом, облокотившись о парапет.

– Ну, прости меня, ладно?! Я не думал, что так получится. Это же временно, так? Отрастут…

– Не отрастут, – грустно ответила она. – У меня больше не растут волосы. Ногти тоже, но они хотя бы не ломаются.

Вот черт. Этих нюансов вампирской жизни я не знал...

– А знаешь, – я улыбнулся как можно искренней, – мне так тоже нравится, так даже лучше! Ты с этой стрижкой выглядишь как школьница. Знаешь, – девочка с каре.

– Ну тебя, Левит… – Она сначала отвернулась, но вслед за тем протянула пластиковый стаканчик с кофе.

Напиток был ещё горячий, Лина взяла такой же с парапета и сделала несколько глотков. Заметив мой настороженный взгляд, она показательно закатила глаза.