Магия без правил

– Та лучше я! – тем временем кричал пану Валерию его немолодой соперник. – Те людзи, цо деньгами скинулись, они ж потом за свои гроши графское наследство на шматки растаскают, разорят вщент, а у меня оно в сохранности будет!

– Лучше – тот, кто более всех заплатит мне! – ледяным тоном перебила пани экономка, – Кстати, панове, куда подевался пан Владзимеж? Он вроде желал панночку графиню за своего Томашека?

– На что вам Томашек сдался, пани Оксана? – перебил ее пан Анатоль. – Или, кроме него, молодцов нет?

Сынок его приосанился, скрипя корсетом.

– А на то, что батюшка Томашека побогаче вас всех будет! – выкрикнула Оксана Тарасовна.

– Придется вам, пани экономка, довольствоваться нами, раз уж пан Владзимеж с сынком не нашли часу на сие дело! – перебил ее пан Виктор, явно довольный, что пропавший пан Владзимеж более не конкурент.

– Все едино – тридцать тысяч, пусть даже золотом, – пани экономка угрюмо взвесила на ладони мешочек. – Это, панове, чистый грабеж! Прибавить надобно. Манеры-то у девицы отменные, языки знает, рисует, музицирует… – принялась загибать пальцы она. – О богатстве ее паны сами все знают, однако ж девица и знатной родней не обижена! В Москве да Петербурге в родичах князья, генералы да сенаторы, от которых, сами понимаете, для человека карьерного польза может выйти.

– Ах, так ведь это она обо мне! – ахнула Татьяна, вдруг поняв, чьи достоинства столь деловито перечисляет пани экономка.

– Не будем также забывать, что панночка графиня юна и весьма миловидна, – за прозрачной стеной подтвердила ее догадку экономка.

– Худа только больно, – пробормотал пан Анатоль.

– Я каждый день раствор дрожжей пью! – по другую сторону прозрачной стены возмутилась Татьяна. – Чтоб пополнеть!

– Ай, мало пьешь – худющая, глянуть не на что! – насмешливо сообщил ей Богдан.

У панны Ирины выражение лица стало весьма странным:

– Я не поняла? – звенящим голосом поинтересовалась она. – Ты, Танька… Татьяна Николаевна… здесь… хочешь потолстеть? А тебе, Богдан, не нравится, что она… слишком худая?

И тут стало понятно, что за звон слышался в ее речи. Панна Ирина изволила смеяться! Изнемогая, она обессиленно припала к спинке дивана и едва не рыдала от смеха:

– Дрожжи… Пополнеть хочет… Худющая… Ох, парочка, я с вами сдохну!

– Сдохнешь! – согласно процедил от дверей гостиной хриплый ненавидящий голос. – Как есть сдохнешь, тварь! Веселишься? Думала, не выберусь, покончила со мной? Ан ошиблась! Теперь уж мое время веселиться!

У входа, крепко держась за дверную створку, стоял надкушенный Ириной пан Владзимеж.

Глава 9 Ведьмино кубло и Кармалюкова шайка

– Чего вскочила? Сбежать надумала? Не выйдет! – пан Владзимеж отпустил створку, шагнул к вскочившей панне Хортице. Но колени у него подломились, и он едва не рухнул. Стало видно, что его шатает от слабости.

Воспользовавшись моментом, панна Ирина забежала за диван, отгородившись от своего преследователя спинкой.

– Колобок-колобок, катился бы ты отсюда, а? – как всегда, странными словами и очень жалобным тоном попросила она. – А то ведь я могу не выдержать и тебя съесть! – она с жадностью уставилась на капельки крови, выступившие из ранок на горле пана Владзимежа.

– А-а, любуешься! – пан Владзимеж провел рукой по шее и уставился на свою окровавленную ладонь. – Недолго тебе осталось! Тимиш мой за ксендзом в Каменец поскакал! Прям тут на дворе тебе костер и сладим, вомперша проклятая!

– Опять? – возмутилась панна Ирина.

Графиня тоже разгневалась:

– Как можно, пан Владзимеж, в просвещенном девятнадцатом веке угрожать даме костром!

– С тобой, паненка, тоже разберемся! – рявкнул на Татьяну пан (вернее, попытался рявкнуть, в прокушенном горле что-то засвистело, забулькало). – С чего это за тебя всякая нечисть заступается…

– Когда честный человек похитить хочет, – в тон ему издевательски закончила панна Ирина.

– Кто вам поверит? Ваше слово против моего – нечистая сила, цыганенок да несмышленая девчонка, пусть и графского звания – против солидного человека? – прохрипел пан Владзимеж. – А уж я велел Томашеку от ксендза к исправнику скакать, а как отыщет, все по-нашему ему обсказать и с жандармами сюда вести!

– Эй, пан, что-то ты заговариваться стал – зачем исправника искать, тут он, и жандармы его тут, ты ж их сам вызвал? – удивился Богдан.

Пан Владзимеж мучительно нахмурился, словно сквозь затуманивающую разум слабость пытался сообразить, что ему толкует этот мальчишка, потом пробормотал:

– Крылья у Тимишова коня выросли, что ли? Вроде ж минут пять как ускакал… А коль тут, так и ладно… Пан исправник! Скорее сюда! Здесь… – хрипло возвысил голос он.

– Здесь она! – энергично откликнулся звонкий девический голосок, и в гостиную ворвалась беловолосая Марыся во главе троицы своих подружек. При виде панны Ирины глаза ее полыхнули. Она узрела ведущее в кабинет окошко на стене, и немыслимая ярость исказила хорошенькое личико. Кажется, Марыся даже и не осознавала присутствия пана Владзимежа. Ее затуманенные бешенством глаза видели лишь одно – подлая чужачка, лишившая ее нарядного платья и положенного триумфа на балу, вновь что-то умыслила!

– С графинькой сговорилась, платья чужие бальные надеваешь, – зловеще процедила разгневанная робленная. – Теперь еще за благодетельницей нашей подглядываешь! – голос ее поднялся до немыслимого, во всех уголках поместья слышного визга. Сквозь прозрачное окошко в стене видно было, как прекратили торговаться, замолчали и прислушались засевшие в кабинете Оксана Тарасовна да паны. И это было уж последним, что удалось разглядеть в колдовское окно.

Потому как разъяренная Марыся с гневным воплем:

– Думаешь, никто твоих чар не перебьет? Так на-а тебе! – сорвала с надкаминной полки бронзовую итальянскую вазу и, обеими руками подняв ее над головой, изо всей силы запустила в начарованное на стене окно.

Немалой тяжести ваза, ровно пушечный снаряд, ударила туда, где еще недавно была крепкая кирпичная стена. С неистовым звоном бьющегося стекла наколдованное прозрачное окошко, словно взрывом, вынесло прямо в кабинет. Секущие осколки широким веером накрыли всех. Паны-гости в едином порыве попадали за кресла. Лишь пан Анатоль замешкался. Широкий стеклянный осколок со свистом врезался ему в горло и… вонзился в резную спинку кресла. По стеклу медленно расплылось кровавое пятно… начисто срезанная голова, соскользнув, будто со стеклянного блюда, мячиком поскакала по полу.

Влетевшая вместе с осколками бронзовая ваза, тяжеловесно вращаясь, неслась прямо в лицо сидящей за столом Оксане Тарасовне. Пани экономка резво вскочила, вскинула руку… из ладони ее будто упругим ветром хлестнуло. Вазу отшвырнуло прочь, мимоходом съездив по затылку притаившегося за креслом корсетного сынка. Молодой паныч хрюкнул коротко и ткнулся носом в пол.

Выпущенный из ладони пани экономки ветер с силой ударил в стену меж кабинетом и гостиной. Зияющая отверстием стена тягостно заскрипела… и с грохотом завалилась в гостиную.