Магия чистых душ 2

Рахмону было неудобно, но явно что-то хотел спросить. Потом решился.

— Аня, а ты не можешь ещё брата моего посмотреть? Ты его знаешь, он повар у нас. И человек хороший, да вот что-то с ногой у него, хромать начал сильно. Ходил к врачам, те отрезать ногу грозятся.

Я вздохнула. — Посмотрю, конечно, вот только плов вначале принеси, да чая сладкого. Сил много на тебя потратила.

Что там, у брата с ногой, я уже представляла. Судя по словам Рахмона, там был, скорее всего, облитерирующий атеросклероз сосудов нижней конечности. В наше время довольно распространенное заболевание, чаще у мужчин. Как лечить, я уже примерно представляла. Поэтому, плотно поев, чтобы восстановить силы, принялась за лечение.

Когда приехали Нина с Верой за мной, успела я пролечить, кроме Рахмона, ещё двоих человек. Нет, я ничуть не была в претензии, тут были все хорошие люди и все в той или иной мере помогали мне.

Вот и сейчас, стоило мне опять облачиться в свой маскарадный прикид и выйти на крыльцо заднего двора, как следом за мной выскочили двое мужчин, неся каждый по здоровому пакету с различными упаковками с едой. Вышедший следом Рахмон при виде кошелька, который достала Нина, замахал руками.

— Не позорьте меня, какие деньги! Это мы век не расплатимся! И вообще, надо на время будет укрыться, приезжай в любое время! А это, чтобы ты лишнего по улицам не ходила, не рискуйте! На сегодня вам тут хватит, а завтра к обеду моя машина свеженькое привезет!

Так мы и отбыли — я на заднем сиденье, зажатая между двумя пакетами с провиантом, из-за которых меня практически не было видно и Нина с Верочкой впереди.

За эти оставшиеся дни я ещё три раза приезжала к Рахмону в кафе. Два раза девочки мои ездили по маршруту, проверить дорогу. Теперь они старались не мелькать на трассе, а выезжали из города через окраину и далее по лесной дороге. Часть дороги, до нашего поворота имени Сусанина, была уже хорошо укатана лесовозами "черных лесорубов", поэтому Шниве не составляло никакого труда быстро проскочить ее. Сложнее было от поворота. Выпавший снег почти прикрыл колею, но по уже хорошо вбитым в память приметам, дорогу они всё-таки находили. Тем более, за лето мы кое-где, в меру наших возможностей, особо выдающиеся колдобины и ямы немного подправили. И машина наша прошла. Как докладывали, портал на месте, они его видят четко, и тот мир тоже видят. Дорога там для нас тоже готова, нас ждут. Это подтвердила и Варя на сеансе связи. Наши мужчины там развернули целые дебаты на тему, кто идёт дежурить в лесной домик, в ожидании нашего перехода. Варя в сердцах предложила им коллективно туда перебраться, остудить головы и не делать ей нервы. Я успокоила всех, сказав, что переход будет не ранее, чем через неделю, я ещё раз свяжусь с ними, скажу, когда начинать дежурить.

А третий раз я сама попросила Нину увезти меня к Рахмону в кафе. Хотела закончить лечение хороших людей, за которых просил Рахмон. Нет, точнее, он ничего не просил, ни в качестве ответной услуги, ни просто так, но сама хотела отплатить добром людям, которые рисковали своим благополучием ради моей безопасности. За эти три посещения я просмотрела всех работников заведения Рахмона, кому необходимо — помогла лечением, кому позволяло здоровье — просто советами и рекомендациями. Кое-кто приводил родных, у кого были серьезные заболевания, которые можно было вылечить за достаточно большие деньги и в хороших клиниках. Не все располагали такими возможностями. Еще я просила привести ко мне Карима, хотела напоследок убедиться, что у ребенка все хорошо и он здоров.

Я понимала, что сильно рискую, так как своими глазами видела стоявшую у ворот нашей подстанции скорой неприметную серенькую Тойоту, в салоне сидели двое, лиц я не разглядела, но Рахмон сказал, что именно они приходили к нему в кафе, интересуясь мной. Но решила плюнуть на все, и помочь людям, они меня не предали, а ничем другим я пока что им отплатить не могу. В последний раз, когда я была в кафе, зашёл ко мне Рахмон и тихо сказал.

— Аня, там, в зале, обедает Ильяс. Я знаю, ты с ним была дружна, хочешь, я потихоньку позову его сюда?

Конечно, я хотела. Интересно было узнать новости о бывшей работе, все-таки, двадцать пять лет отдано этой скорой, ну и про неизвестных, разыскивающих меня, тоже любопытно было. Вскоре в маленькую комнату отдыха зашёл Ильяс, как всегда, невозмутимый.

— Вот даже ни разу не сомневался, кто так сильно желает меня увидеть, когда Рахмон так таинственно позвал меня. Правильно сделала, что не зашла к нам. Там у нас "почетный " караул, видала? Вот, по твою душу. Наташка (главная) дёргается, наказала всем, что если увидят тебя в городе, даже вида не показывать и не говорить никому, что знакомы с тобой.

Понимаю главную, она тоже хочет обезопасить своих людей. Поспешила успокоить его.

— Не волнуйся, я уеду буквально через несколько дней. Уезжаю насовсем. Просто узнала, что ты здесь, захотела увидеть, попрощаться. Как там наши, как у тебя самого здоровье?

— Наши все в порядке, работают. Мишка уволился. То ли самому неудобно стало, то ли наши не простили ему трёпа не по делу. А я… в общем, спасибо тебе, я же понял, что это ты меня тогда подлечила. Даже не чихнул ни разу за эпидемию, не то чтобы заболеть. И вообще, просто значительно лучше себя чувствую, нет такой усталости постоянной. Спасибо тебе, Анна Сергеевна, и пусть у тебя все будет хорошо! Я пошел, перерыв заканчивается…

Он ушел. А я немного взгрустнула, вот и подходит к концу очередной этап моей жизни. Надо решить последние вопросы, попрощаться с хорошими людьми и отбывать. Не хотела пока пугать своих, но предвестники близких родов уже появились — небольшие тянущие боли в пояснице и животе, немного опускается живот… То есть не больше пары дней.

Сегодня ещё поговорю с Варей, предупрежу ее, чтобы начинали ожидать.

А сейчас хочу обсудить с приехавшей за мною Ниной и Рахмоном "рыбную" проблему. Не стоит мне сверкать по городу, лучше позвоню и предупрежу знакомого рыбовода, что за товаром приедет моя сестра. Да и цену надо узнать, и приготовить деньги, наверное, лучше наличку.

Позвонила я со стационарного телефона в кабинете Рахмона, договорились, что завтра с утра приедет Нина. Насчёт цены он вначале мялся, потом я поняла, что он боится, что прослушивают, потом во взятке обвинят. Тогда я ему сказала, пусть произнесет просто цифры, а ноли подставим, так и сделали — он сказал — сто двадцать. Я уточнила, три ноля или четыре? Оказалось, что четыре. То есть сто двадцать тысяч. Но в эту сумму, кроме самих мальков, входили и бачки с ними, корм и брошюры. Совсем, даже неплохо.

Вначале Нина хотела поехать на нашей легковушке, но Рахмон предложил лучший вариант — утром подъедет его разъездной фургончик, увезет Нину и Веру в гараж, там оставят Веру и парочку крепких парней, которые помогут с окончательной укладкой, а Нину на фургончике повезут за мальками. Когда все будет готово, сам Рахмон подъедет к моему дому за мной и увезет к нашим машинам. Такой вариант подходил лучше всего.

А до этого я рассказала Рахмону, что хочу, чтобы моя сестра и ее дочь были в безопасности, поэтому они переезжают в другой город. Там у них будет возможность заняться бизнесом — рыбоводством. Я уезжаю с ними, а уже из того города меня увезут в аэропорт, затем перелет в Шереметьево и оттуда уже в Монреаль. Сложно, но объяснимо. Поэтому попрощалась со всеми, кого знала, а с нужными нам людьми увижусь ещё завтра.

Вечером был разговор с Варей, предупредила, чтобы ждали нас уже завтра днём, максимально — послезавтра.

Вот и все, все долги розданы, все дела сделаны. Надеюсь, это последняя моя ночёвка в мире Земли.

Утром, торопливо позавтракали, уложили свои последние вещи по сумкам. Буквально минут через пятнадцать, позвонил парень, работавший у Рахмона водителем развозного фургончика. Сказал, что стоит у подъезда нашего, с ещё одним парнем, отправленным Рахмоном для помощи в погрузке. В подъезде и рядом никого нет, Нина с Верой могут выходить. Подхватив сумки, девушки мои ушли.