Магия для двоих

– Откуда такой мерзости известно о де Сантисах? – округлил глаза Коннор, его учили, не бояться и он не боялся.

– Мне много чего известно, ведь я довольно долго живу, больше тысячи лет. И знаешь, на тебя зубы наточило все сообщество здешних вампиров, – спокойно говорил гибрид. – Моя сестра Ребекка, ты подстрелил недавно ее парня – Метта, а он ведь безобидный малый, не то, что я. Мой брат Кол – он просто жаждет убивать и мучить, ему все равно за что, но если слово начинается на «о» и заканчивается на «к», то его жажда становится еще больше, да и у него скоро юбилей, а ты своим появлением сорвал ему праздник. Мой брат Элайджа – самый благородный и терпеливый из нас, но даже ему ты умудрился насолить, ведь в твои планы входило убить его жену – Татию, что имеет одну внешность с Еленой. Еще есть мой друг Эдмунд, уже за одно ранение Велии де Сантис Сальваторе ты будешь гореть в Аду, возможно, он буквально заставит тебя мучится, ведь он не просто вампир, он еще немножечко шаман. И есть я – тот, кого ты лишил двойника, ведь именно кровь двойника способна создавать гибридов, – монотонность нарушилась, и следующие слова Клаус выговорил более жестко. – И если тебя оставят в живых, то мы еще побеседуем. Анна будь добра, сопроводи нашего гостя в подвал, с ним будет вести беседу личность, у которой есть все полномочия сделать с этим охотником все, что душе угодно, – обратился к личному призраку Джереми первородный гибрид.

Анна послушно выполнила просьбу.

– Ты забыл упомянуть меня, – к Клаусу подошел Майкл. – Елена, возможно, моя очень и очень дальняя внучка…

– Старик, твои клыки уже выпали, – махнул рукой гибрид.

– Клаус! – окликнул уходящего первородного Майкл.

– Что?

– А ребенок, неужели он, то есть она тоже умерла?

– Я не знаю, – покачал головой первый гибрид. – Все что я знаю, так это то, что Елена мертва, если врачам удастся спасти ребенка, то поместят в кувез*, на каком сроке она была?

Майкл опустил голову, лишь ждать оставалось известий от Элайджи, который сейчас был в больнице.

Темное помещение подвала особняка Майклсонов довольно длительное время было ее домом, какое точно Кетрин сказать не могла. Ежедневно она ожидала, когда же Клаус избавит ее от созерцания кирпичных стен и покрытого слоем штукатурки потолка, когда этот гибрид смилостивится и вырвет ей сердце. Вампирша бы решила, что про нее забыли, если бы не одно но – каждый день Тони, гибрид Клауса, приносит ей ровно половину пакета с кровью. Достаточно чтобы не зачахнуть и не достаточно, чтобы быть в форме. Мисс Пирс давно не видела себя в зеркало, но ей хватает взгляда на свои руки, что бы понять – выглядит она скверно. Кожа на руках была бледной и натянутой. Еще она видела свои волосы, тусклые и безжизненные, лохматые кудри все в пыли. Не красавица более.

Дверь ее «апартаментов» отворилась и Кетрин удивилась, ей привели сокамерника, хм – живого человека. Но еще больше она удивилась, кто привел афроамериканца. Анна, дочурка Перл.

– Аннабель, какой сюрприз, а что это Джереми уже на столько хорошо сдружился с Майклсонами, что арендует у них подвалы? – хрипло спросила вампирша у призрака подружки Джереми. – И что же сделал это несчастный, что призрачная подстилка Гилберта соизволила затащить его зад ко мне, очень голодной и очень злой вампирше, жаждущей свеженькой крови?

– Не твое дело Кетрин. И не называй меня подстилкой, сама то не лучше, – смерила ее взглядом Анна и швырнула Коннора в глубину подвала.

В подвал зашли гибриды Клауса и встали по бокам от двери подвала.

– Спокойно мальчики и одна девочка, даже если я осушу этого качка, то внушение вашего «господина» не позволит мне покинуть мой номер «люкс», – усмехнулась Кетрин.

– Иди к Джереми Анна, – раздался голос, который Кетрин сохранила лишь в памяти, голос который мог ей только снится.

– Уверен?

– Дом полон первородных и собачек на привязи, ему не сбежать, да он и не сбежит от меня. А парню ты сейчас нужнее.

В подвал прошел молодой мужчина с длинной черной шевелюрой, темная одежда немного в пыли и что-то в нем было до боли знакомое. Анна исчезла, растворяясь в воздухе, а мужчина приблизился к Коннору и Кетрин охнула, когда смогла разглядеть его лицо.

– Самуэле? – удивление, смешанное с непониманием и толикой радости.

– Петрова, – повернул он голову в ее сторону, – ужасно выглядишь.

– Ты призрак или моя галлюцинация?

– Боюсь тебя разочаровать, но я вампир, меня воскресили, – Кетрин только открыла рот, чтобы еще задать миллион вопросов, но Саму ее прервал. – Потом, у меня дело. Но ты можешь остаться, понаблюдать, как в старые добрые времена. Ах да забыл, выбора то у тебя нет, – сверкнули его голубые глаза.

– Даже радоваться не хочу, что тебя вернули с того света, грубиян! – надулась вампирша и сложила руки на груди.

– За это ты меня и любишь, – улыбнулся вампир.

– Самоуверенный наглец!

– Любезности оставим на завтра, а теперь сеньор Джордан…

– Мистер, – поправила Кетрин. – Ты не в Италии.

– Мистер Джордан побеседуем, – схватил за ворот толстовки Коннора Саму. – До чего же вы распустились все.

– Пошел ты вампир! – плюнул на него охотник.

– Вампир? В этом ты прав, дело по молодости было, да вот и создательница моя тут прохлаждается, впрочем, то, что ее очаровательный зад влипает в разного рода неприятности ничего удивительного. Это тебе наглядный пример того, что бывает если злить первородных, – сделал лирическое отступление Саму. – Ну да Бог с этим, знаешь, почему мы с тобой беседуем Коннор? Дело в том, что у меня своя вендетта, – Коннор захлопал глазами, какого черта его вообще потянуло в Мистик Фоллс? – Когда-то, очень и очень давно, еще до того как родилась Кетрин, а может и сам Никлаус, моя семья поняла, что бороться со сверхъестественным в одиночку, очень утомительно и тогда моя семья начала брать себе учеников, обычных людей, ну может не совсем. Уж точно торгашей с рынков там не было, были войны, обученные искусству меча. Те войны получили название – хранители, защитники и помощники клана оружейников. И как опознавательный знак с помощью одной ведьмы моя семья добилась того, что хранители смогли получить рисунок точно такой же, что присущ родовитым оружейникам. Татуировку, что видима лишь охотникам, – Самуэле одним движением разорвал ткань толстовки Коннора. – А вот собственно и она. Но знали ли мои предки, что настанет тот день и те, кто клялись в верности семье пойдут против нее?

– Что ты такое говоришь вампир? – презрительно произнес Коннор, ни одному вампиру не по силам увидеть татуировку, он просто очень подкованный индивид сверхъестественного мира. Про оружейников он несет чушь, как вампир может принадлежать к де Сантисам?

– Довольно называть меня вампир! – зашипел Саму. – Мое имя Самуэле де Сантис, я кузен той девушки, что ты ранил и забрал ее кровь, а так же и кинжал, что не принадлежит тебе! А еще ты убил невесту моего племянника…

– Елена мертва? – охнула Кетрин.

– И переплавил кинжалы, соединив их с основным – ты совершил святотатство! – проигнорировал Кетрин Самуэле. – Хранители пали низко и как последний из истинных де Сантисов я отзываю у тебя право охотится на нечисть, ты сдашь остальных хранителей. И того, кто руководит вами – того, кто посмел копаться в записях моей семьи и настолько преуспел в расшифровках, что смог определить, как выглядит один из первородных вампиров.

Коннор лишь усмехнулся.

– Ты отлично лжешь, никаких татуировок ты не видишь, а имя взято из воздуха, кровосос не может называть себя именем оружейников – вот это действительно святотатство!

Самуэле усмехнулся, а потом, резко схватив Коннора за шею и вжав его в стену, другой он достал нож, что взял из его трейлера. Лезвие приблизилось к коже охотника и коснулось ровно в том месте, где проходили линии тату. Коннор стиснул зубы, когда, надавливая, вампир начал вырисовывать узор невидимой простому глазу татуировки.

– Быть безжалостным к врагу, вот чему учила моя семья твоих предков Коннор, но так же там и был завет, при этом не должны страдать люди!

– Я не знал, что она человек! – огрызнулся Коннор.