Магия и банды Токио

Зато теперь наивный ребенок найдет, чем заняться следующие несколько часов, благо пультом она научилась пользоваться довольно быстро. Теперь я мог сосредоточиться на своих проблемах. А именно — занести, наконец, треклятые документы старосте и закрыть уже этот вопрос.

Я наскоро пригладил волосы расческой, надел джинсы из тех, что поприличнее, а также отыскал свою любимую футболку, заказанную в онлайн-магазине с возможностью собственного принта. Ничего особенного, на самом деле: всего лишь нейтральный серый фон, на котором по-японски было написано: «Куда смотришь, извращенец».

Надпись начиналась на груди и медленно «сползала» вниз. Слово «извращенец» находилось как раз в районе пояса, если носить футболку навыпуск. Я редко хожу не в школьной форме, но каждый раз ловлю лулзы с раздраженных взглядов японцев. Иногда даже подмигиваю, ну так, по-настроению. С моими глазами и мерзкой улыбочкой смотрится максимально отталкивающе.

Погода сегодня радовала теплотой. Солнце грело мою украшенную буйной шевелюрой голову и загривок, заливала светом широкие японские улицы, играло солнечными зайчиками на всевозможных вывесках и табличках. Я против воли улыбнулся. Зелень вокруг, редкие люди и какая-то совершенно не русская чистота и порядок вокруг настраивали на мирный лад.

Я даже начал тихонько насвистывать, после чего тут же стал мишенью косых взглядов прохожих. Да и фиг с ними. Пару раз я встретился глазами с человеком, что дочитал мой принт до конца, и растягивал губы в противной усмешке. Японка (или японец) быстро отводили взгляд и ускоряли шаг. Такие перфомансы еще больше меня веселили, поэтому я принял стратегическое решение идти пешком.

Как оказалось, староста жила всего в нескольких кварталах от меня. Ехать одну станцию было глупо, вызывать такси — накладно, поэтому я решил слегка разнообразить свою жизнь и провести утренний моцион. Как раз успею к десяти утра. Приходить раньше, все же, неприлично.

Кто-то удивлен, что для меня существуют правила приличия? Представьте себе! Я хоть и люблю раздражать окружающих, но только собственными усилиями. Опоздания, хамство или приставания к девушкам в общественном транспорте в «белый лист» моих занятий не входят.

Глава 17 (3)

Чтобы провести мысленный эксперимент нужно иметь мысленную мощность, мысленное обеспечение, мысленную логистику и мысленное финансирование.

Акино Сузу тоже жила отдельно. Вот только, в отличие от меня, ее апартаменты располагались не в элитном жилом комплексе, как мой, а в обычном двухэтажном здании с маленьким заросшим двориком и дюжиной квартир на каждом из этажей.

Я поднялся по скрипучей деревянной лестнице, с любопытством покрутил головой по сторонам, посмотрел в сторону престарелой домовладелицы, что окучивала внизу грядки с какими-то цветами, и решительно направился по широкому коридору. Или террасе, я не знаю. Ряд квартир с одной стороны, деревянные перила и отсутствие стен с другой. Уникальная архитектура, чтоб ее.

И вот тут меня ждал облом. Двери на площадке выглядели совершенно одинаково, а номера оказались расположены в разнобой. Более того, нужного мне среди четырнадцати квартир просто не было. Неприятное ощущение, но разозлиться я не успел. Слава местным закидонам, которые заставляют лепить таблички со своим именем даже на съемные хаты.

Когда я все же догадался смотреть не только на двери, но и на мелкие таблички на ящиках рядом, то без труда нашел нужную фамилию. Иероглифы: «Акино» значились на самой последней квартире в ряду. Однако, в отличие от остальных, дверь выглядела если не новой, то хотя бы ухоженной, почтовый ящик оказался собственным, а не мелкой казенкой или вовсе узкой шторкой-вырезом внизу двери, а латунная ручка почти гудела от вложенной магии.

«Очень интересно», — Подумал я и нажал на звонок. Вопреки собственным мыслям, чувствовал я скорее беспокойство. Милая Сузу-тян, которую я так жестоко подкалывал в школе, вполне могла оказаться магичкой. Вот же черт! И где были мои глаза? То, что она маскируется под девочку-зануду я понял, а вот зачем, даже не попытался прикинуть. Расхлебывай теперь, дурачок.

Звук шагов по ту сторону двери оборвали мои самокопания, а, спустя секунду, я услышал щелчок замка и имел сомнительное счастье лицезреть нашу старосту без школьной формы, а-ля натюрель.

Ну что тут скажешь, хороша, чертовка! Прежняя кошмарная коса уступила места полураспущенным волосам, с пучком сверху и водопадом черных локонов, куда-то исчезла длинная челка и уродливые очки, давая возможность разглядеть тонкие черты лица вместе с большими, черного оттенка глазами. Чистая белая кожа еще сильнее оттеняла это великолепие, а простая рубашка вкупе с джинсовыми шортиками выглядела на редкость соблазнительно.

Признаться, я не ожидал чего-то подобного. И в том смысле, что она вряд ли изменит своему стилю даже на выходных или, тем более, ради меня, и в том смысле, что она НАСТОЛЬКО СИЛЬНО отличается от своего школьного образа. Если брать по типу женщин, то она сильная и независимая, но при этом хрупкая внутри. Эдакая цундере на минималках. Совсем другой тип, чем Цуру. Но красива, пожалуй, не меньше. Пусть и по-своему.

— Эм-м-м, доброе утро! — Я быстро справился с шоком, и начал демонстративно пожирать девушку передо мной жадным взглядом. Та не ожидала такой реакции, быстро смутилась, но потом нахмурила брови и ответила:

— Прекрати на меня пялиться, Кодзуки-кун.

— Прости-прости. Я не ожидал такого, — Я неопределенно махнул рукой, — Выглядишь потрясающе.

— Говори уже, зачем пришел, — Закатила глаза староста. Но лицо слегка смягчилась. Не привыкла получать комплименты. Интересно.

— На пороге? — Я демонстративно вытянул голову в сторону квартиры. Девушка вздохнула, помассировала виски, но все же пустила меня внутрь.

Ну что сказать? Квартира у нее оказалась маленькой, но уютной. Тесный коридорчик со шкафчиком для обуви, дверцей в ванну и каким-то свитком с иероглифом в строгой коричневой рамке. Комната в ее апартаментах оказалась всего одна, и в нее меня не пустили, провели сразу на кухню.

— Я как раз заварила чай. Тебе налить, Кодзуки-кун? — Скучающим тоном произнесла Сузу.

— Да, будь добра. Из твоих рук любой напиток покажется амброзией, — Я все продолжал раздражать Акино неуместным потоком дубовых комплиментов. Разительный контраст с нашими школьными буднями. Ничего особенного, всего лишь маленькая месть за спектакль и попытка выбить ее из колеи. Получалось не очень, но маленький результат — тоже результат. Кажется, так говорил Наполеон. Он-то знал толк в небольших размерах.

— Прекрати свои неуместные шуточки, — Резко сказала она и поставила передо мной чашку с дымящимся напитком. Слишком сильно. Столешница издала протестующий стук, а содержимое глиняной посуды плеснуло мне на руку, заставив издать протестующий вскрик.

— Ох, извини, Кодзуки-кун. Иногда я такая неуклюжая, — Неискренне сказала она и быстро отвернулась, пряча свою ухмылочку.

— Ничего страшного, у каждого из нас свои недостатки, — Мягко улыбнулся я, и Сузу отчетливо передернуло. Видимо, что-то все же отразилось у меня на лице, потому что она не стала продолжать словесную пикировку, и просто села напротив меня с такой же чашкой в руках.