Магия крови. Розмарин и рута

Рассматривая выражение лица Тибальта, я нахмурилась. Я не в курсе, есть ли разногласия между ним и Домом. Четырнадцать лет — достаточный срок, чтобы начать междоусобицу.

— А чайный сад?

— Это первое место, куда отправится тот, кто будет искать. Если они знают, что я не могу спрятать сундук у Сильвестра…

— …они предположат, что ты отнесла его к Лили.

— Именно. — Я склонила голову набок, наблюдая за ним. — Так ты сделаешь это?

— Ты до сих пор не ответила, почему пришла ко мне. Я не единственный кот в этом городе.

— Потому что ты меня ненавидишь. — Видя его замешательство, я пояснила: — Между нами никогда не было любви и, вероятно, никогда не будет, но ты держишь слово, и я знаю, что, если ты пообещаешь сделать это для меня, ты так и поступишь. Доверие может позволить тебе предать друга, потому что друг простит тебя. Я — нет.

Его лицо окаменело.

— Что мне это даст?

— Я окажусь у тебя в долгу. — Я позволила себе слегка улыбнуться. — Это стоит того, чтобы ты сдержал слово.

Он долго молчал, достаточно долго, чтобы я забеспокоилась, что зашла слишком далеко. Наконец он тихо сказал:

— Значит, ты доверишься мне, потому что ты мне не доверяешь?

Я сглотнула.

— Да, — ответила я.

— Будешь мне должна. Возможно, ты никогда не отплатишь мне, возможно, я не потребую. Этот долг может висеть над тобой столетиями. Может, я решу никогда не избавлять тебя. — В его голосе прозвучала странная, предупреждающая нотка, как будто он хотел, чтобы я еще раз подумала.

— Это моя проблема, не так ли? — Я приподняла голову и посмотрела ему в глаза.

Он моргнул, явно удивленный моей смелостью. Затем пожал плечами, говоря:

— Очень хорошо, — и потянулся за сундуком, пытаясь вытащить его у меня из рук.

Я продолжала удерживать сундук.

— Нет! — резко произнесла я. — Сначала обещай.

Он уставился на меня, я пристально смотрела в ответ.

— Ты знаешь правила. Ты хочешь, чтобы я была у тебя в долгу, ладно, я охотно иду на это. Но я подчиняюсь правилам. Теперь обещай.

— Если настаиваешь, — сказал он и выпрямился, расправив плечи, перед тем как заговорить речитативом: — Корнями и ветвями, листом и лозой, рябиной и дубом, ясенем и терновником я клянусь, что то, что дается мне на сохранение, останется в сохранности и будет передано только тому, кто держит мои узы. Мою кровь отдаю я в защиту задания, мое сердце —чтобы сдержать обещание, которым я связан.

В воздухе сгустился запах мяты и мускуса, когда его магия окутала нас, подавляя аромат роз.

— Нарушенные обещания — путь к вечным мукам, — сказала я, и медно-травяной запах моей собственной магии наложился на его. — Сдержанные обещания — это встреча множества наших путей.

— И такой встречей станет мое обещание.

Магия вокруг нас распалась, когда формальности были закончены, и он взял сундук с приданым. На этот раз я отпустила, пальцы заныли, расставаясь с деревом. Как сильно я хотела этого? Не знаю. Не хочу знать.

— Благодарю тебя, Тибальт, — сказала я, с колебанием произнеся запретные слова.

Благодарность налагает вассальную верность. Пока Тибальт хранит сундук, он верен мне. Невероятная грубость с моей стороны напомнить ему об этом таким образом. Не уверена, зачем я это сделала, спишем на стресс.

Он сунул сундук под мышку, сердито взглянув на меня перед тем, как отвернуться и уйти. Он снова повернулся ко мне, когда тени раздвинулись перед ним, словно занавес, и сказал:

— Наступит день расплаты, Октобер.

Затем он ступил в тень и исчез.

Дрожа, я обвила себя руками и пошла по переулку, направляясь к машине. Времени нет, надо добраться до Тенистых Холмов, а у меня нет сил. Надо хоть немного поспать. Проклятие Розы еще не начало меня калечить, но в конечном итоге это произойдет, и тогда не будет иметь значения, насколько я устала. Таким образом, время стало лимитированным.

Я остановилась рядом с машиной, оглянувшись в темноту переулка.

— Да, Тибальт, — сказала я пустому воздуху, — я знаю.

Глава одиннадцатая

Было почти семь утра, когда я ввалилась в свою квартиру, спотыкаясь о шлейф испачканного шелкового платья под любопытными взглядами кошек, не привыкших к тому, чтобы от меня пахло дымом и морем. Пока солнце медленно вставало над домами, небо за окном меняло цвет с розового золота на чистую хрустальную синеву. Надо отдать должное Сан-Франциско: здесь слишком много народу, адская аренда, а стиль поведения еще хуже, но у нас есть прекрасные рассветы. Каким-то образом из-за событий последних четырнадцати лет я забыла про это.

Я заперла дверь и прислонилась к стене, позволяя своей человеческой маске растаять, распространяя вокруг запах меди. Снятие чар оставило ощущение странной свежести и чистоты, несмотря на слой грязи, накопившейся на мне за ночь. Кошки, жалуясь, терлись о мои щиколотки. Я смутно припоминаю, как положила им еду в миски, перед тем как рухнуть в кровать, слишком утомившись, чтобы задернуть занавески, и погрузилась в сны.

Первый раз за долгое время мне не снился пруд. Не помню, что мне снилось, но, что бы это ни было, оно не осталось в моей памяти. Я проснулась с болью в одеревеневших мышцах, все еще одетая в голубое шелковое платье, которое раньше было моими любимыми джинсами. Я села, прижимая ладонь к голове, и не шевелилась. Головная боль, которую я ожидала, отсутствовала, и мне потребовалось не больше секунды, чтобы вспомнить почему. Я прикасалась к сундуку с приданым. Я прикоснулась к сундуку с приданым, и головная боль ушла. Он изменил меня за время этого краткого случайного контакта? Корни и ветви, насколько могущественна эта штука?

Воспоминания о минувшей ночи были спутанными, но достаточно ясными, чтобы понимать, что произошло, — от последнего безумного звонка Розы до того, как меня вышвырнула Королева Туманов, затем находка сундука с приданым и моя сделка с Тибальтом. Больше всего меня ставила в тупик реакция Королевы. Гибель Розы была трагедией и загадкой, и где-то меня ждал ответ — существование сундука с приданым дало мне это понять. Реакция Королевы на ее смерть была другим делом. Я могла бы понять шок, грусть и даже гнев на посланца. Что я не понимала, так это ее панику при самой мысли о гибели Розы. Почему она так отреагировала? Где Роза достала сундук и, кто знал, что он у нее? Слишком многое из этого не имело ответов, и мне это не нравилось.

Отсутствие головной боли беспокоило меня больше, чем все остальное. Вчера я пользовалась магией больше, чем мне следовало. В хороший день я могу навести иллюзию без ошибок и еще подновить охранные чары. Это в хороший день. Добавьте несколько чар для отвода глаз, создание хрустального шара из тумана и игры с магией крови — и я должна быть в агонии боли. Магические повреждения более болезненны, чем физические: они вгрызаются в тебя, пока не найдут нервы, о существовании которых ты даже не подозреваешь. Что именно сделал сундук с приданым, чтобы со мной этого не случилось?