Магия крови

— Нет, — подтвердил Грег. — Хотя и нечто в том же духе. Дворы Капеллы — не Вход, а Перекресток. Тут всегда есть еще один лишний поворот. Хорошее место, чтобы встречаться с существами с той стороны.

— И что теперь?

— Ждать.

Ники коснулась руки Грега и о чем-то тихо с ним заговорила. Валенок шумно вздохнул, вытащил сигареты и снова принялся мучить зажигалку.

— Эй, Леха, — прошептал он, окончательно убедившись, что закурить не получится. — Хочешь, научу тебя вызывать Мертвого?

— Нет.

— А придется!

— Отвали.

— Все элементарно! Главное, прийти в правильное место и прочитать там заклинание призыва — и вот он, бог, весь к твоим услугам!

— Не знаю я никаких заклинаний!

— Ты в школе учил какие-нибудь стихи о Петербурге? Можно и песню: «Когда переехал, не помню! Наверное, был я бухой!»

— Хватит издеваться, — проворчал я.

Черт его знает, а вдруг не шутит?

— Ну не хочешь Шнура, давай из классики! — не унимался Валенок. — «Люблю тебя, Петра творенье!»

Я оглянулся на Грега и Ники, чтобы проверить, не смеются ли они. Но они были поглощены беседой. Тогда я пожал плечами, откашлялся, встал в позу и с выражением продекламировал:

Люблю тебя, Петра творенье! Люблю твой строгий стройный вид! Невы какое-то теченье! И что-то там еще гранит!

— Класс! — упоенно отозвался Валенок. — Шаман!

…твоих ночей Прозрачный сумрак, блеск безлунный…

Строчки то всплывали в памяти, то не всплывали, и я пропускал их. На месте этого «бога» я бы, конечно, не пришел. Или пришел бы, чтобы вломить мне как следует за кощунство.

Грег и Ники прервали свою беседу и смотрели на меня широко распахнутыми глазами. Валенок размеренно кивал, словно учитель, вытягивающий на тройку закоренелого двоечника.

…и светла адмиралтейская игла!

Я закончил и светски раскланялся. Словно в ответ, из темной подворотни ударил холодный ветер.

— Смотри-ка — подействовало! — раздался голос Валенка, полный искреннего изумления.

По спине побежали мурашки — не от холода. В темноте проступили слабо светящиеся очертания арки. Точнее, аркады. Уходящий в бесконечность ряд арок, и над каждой горит фонарь…

Из этого фантастического коридора донесся звук отдаленных шагов.

Я случайно взглянул под ноги и ахнул. Вокруг нас на брусчатке всходили колосья! Зеленые, светящиеся колосья пробивались прямо среди булыжников!

Пораженный их видом, я пропустил миг, когда в аркаде возник силуэт идущего человека. Выйдя из последней арки, он остановился. Я впился в силуэт взглядом, но не мог разглядеть даже лица. Тень окутывала пришедшего, превращая его в призрак, в размытый рисунок тушью. Материальны были только его тяжелые черные ботинки — дорогие, но потертые, облепленные комьями грязи. Такая жирная земля бывает на кладбищах…

Неожиданно мне вспомнились эти самые дворы Капеллы, какими они были в девяностые. Тут вполне можно было переломать ноги — темно, перекопано, загажено.

Каким бы нам тогда явился дух Петербурга? Ссутуленным, в потрепанном пальто фабрики «Большевичка», с голодным и затравленным взглядом…

Или наоборот — такой же молчаливой тенью возник из темного угла и вытащил узкий, тускло блестящий нож…

Ах да, не могло этого быть, вспомнил я. Он же в то время был попросту мертвым.

Грег вежливо поклонился. Призрак вернул поклон, словно его зеркальное отражение.

— Слава богу! — приветственно буркнул Валенок.

— Здравствуй, пап, — сказала Ники.

Глава 3 ОТВЕТНЫЙ ШАГ

Свет фонаря падал сверху, разбавляя чернильную тьму до зыбкого сумрака. Я не видел, к чему фонарь крепился. Наверно, просто висел в воздухе — этакая тусклая пародия на луну. Но Мертвому он светил в спину, куда бы тот ни встал. Вокруг его ног колыхались сюрные призрачные колосья. Зачем? Почему?

Я даже не боялся — так все это было странно.

Даже сам факт, что этот призрак — отец нашей Ники, казался мне скорее забавным.

Ха-ха, «папа — городская шишка»!

«У меня повсюду блат!»

Теперь давешние намеки Валенка были ясны. Только люди могут стать драконами. А Ники — не человек. Поэтому она и носит печать дракона, которая помогает ей менять облик. Непонятно одно — зачем этот маскарад понадобился ее отцу. Но это уж точно меня не касалось…

— У меня для вас две новости, — произнес Мертвый. — Плохая и очень плохая.

Голос у него был вполне нормальный. Вот только слова доносились с запозданием, чуть отставая от мимики. Словно в разреженном воздухе, в горах.

— В городе назревают темные дела. Появились шпионы. Двое, в июне. Как появились и куда исчезли — опять никто не заметил.

— А к кому они приходили — заметили? — спросил Грег.

Мертвый пожал плечами.

— Их встретил на Финляндском вокзале один из моих подданных. Я потом поговорил с его трупом, но он смог только рассказать, как ему поджарили мозги… Про анонимное письмо Северо-Западному драконьему кругу ты, конечно, слышал. Я все думаю, связано оно как-то с их визитом или нет? Его автор очень хорошо осведомлен…

— Хуже, чем хотелось бы, — мрачно сказал Грег. — Это я его написал.

— Ты?! — воскликнули мы в три голоса.

— Ха! На что ты рассчитывал? — добавил Валенок. — Неужели думал, что кто-то воспримет это письмо всерьез?

— Я хотел посмотреть на реакцию. На готовность к таким новостям.

— И как? — поинтересовался Мертвый.

Грег криво улыбнулся.

— Драконы этого мира — как дети. Они даже представить не могут, что с ними или с их миром что-то случится. Хорошо, что я не выступил с этими новостями сам, как собирался. Стало бы нас два главных клоуна — Чудов-Юдов и я… Ладно. Какая вторая новость?