Магия отступника

Его снова захлестнула волна голода, и он внезапно осознал, что его терзает страшная жажда.

— Вода еще осталась? — спросил он.

— Может, вон в том мехе, — сдержанно ответил Джодоли и указал рукой, но не сдвинулся с места, чтобы передать мне мех.

Я вдруг осознал еще один промах мальчика-солдата. Джодоли ему не кормилец, чтобы заботиться о его нуждах. Фирада неподвижно стояла поблизости, вполне осведомленная, что в ее обязанности не входит что-либо ему предлагать. Он с трудом сел и дотянулся до меха. Тот оказался неполным, но все же с водой.

— Где тот мальчик? — напившись, жалобно спросил он. — Как там его зовут?

— Ликари, — ответила Фирада, — моего племянника зовут Ликари.

От воды ему стало полегче, но сосредоточиться на чем-то, кроме пищи, все еще оставалось непросто.

— Твой племянник. Я думал, скорее, младший брат.

— Нет, он мой племянник. Сын Оликеи.

Я постарался ничем не выразить смятения.

— Я не знал, что она… замужем, — мне пришлось перейти на гернийский язык, чтобы найти нужное слово.

Фирада выглядела озадаченной. У спеков такого понятия не было. Чувство вины Невара, вызванное тем, что он прелюбодействовал с замужней женщиной, на мгновение просочилось и в мое спекское «я».

— А что такое «замужем»? — спросила Фирада, выговорив слово так, словно оно могло обозначать болезнь.

— Слово из другого времени и места, — небрежно отмахнулся мальчик-солдат, отчетливо встревоженный тем, с какой легкостью я способен влиять на его мысли и слова. — Оно означает, что она привязана к мужчине. Преданна настолько, что готова выносить его ребенка.

Фирада нахмурилась.

— Я не помню, кто зачал Ликари. Может, Оликея знает. Она только-только стала женщиной, когда решила его родить, и ей быстро надоело о нем заботиться. Она обращает на него внимание, только когда он может быть чем-то ей полезен.

Возмущение Невара таким положением вещей столкнулось с уверенностью мальчика-солдата, что это не имеет особого значения. Ребенок принадлежит к своему кровному клану. О нем позаботятся, даже если его собственная мать не примет на себя этой обязанности. Несколько мгновений ушло на то, чтобы буря у меня в душе утихла. Испытывал ли мальчик-солдат такое же разочарование, как я сейчас, когда я распоряжался собственной жизнью? Я подозревал, что да. Гернийская часть меня словно отстранилась, способная думать и оценивать ситуацию, но не действовать. Теперь я знал, что могу влиять на мысли мальчика-солдата, но не управлять его поступками. Все, что я мог сделать, — это побудить свое другое «я» к размышлению и вынудить его сопоставить два разных мира, создавших эту раздвоенность.

Он молчал слишком долго. Фирада и Джодоли как-то странно на него посматривали.

— Пожалуй, я поторопился, отослав Оликею. Возможно, мальчик сумеет позаботиться обо мне, пока я не подберу кого-нибудь более подходящего.

Джодоли отвернулся и сжал губы в характерном для спеков отрицании.

— Должно быть, ты отважнее меня — заметил он, по-прежнему не глядя на меня. — Выбрать такого юного и неумелого кормильца. Ликари знает некоторые виды еды, необходимой тебе, кроме того, он достаточно умен, чтобы быстро освоить свои обязанности. Но удобств определенного рода тебе будет недоставать. Если, конечно, ты не предпочитаешь удобства иного рода.

Он выразил свое предположение обиняками, но смысл я уловил. Невар был оскорблен. Мальчик-солдат ответил прямо и резко:

— Я отослал Оликею прочь. Если ей нет дела до этого ребенка, с чего бы мне давать ей другого? И, настолько истощившись, я вряд ли вскоре возжелаю женщину. Сейчас мне первым делом нужны еда, питье и отдых. Мальчику вполне по силам обеспечить меня первым и вторым, за последнее же я возьмусь сам.

— Но ты не можешь отдыхать! Не теперь, — настойчиво возразил Джодоли.

— Почему нет?

— Потому что нам пора уходить. Наш клан уже выступил к горам, когда я услышал призыв вернуться и спасти тебя. Время откочевки. Ты не можешь здесь задерживаться. Снег застанет тебя задолго до того, как ты доберешься до зимовья, если ты промедлишь.

— Ты жив лишь благодаря магии Джодоли — прямо высказала Фирада то, о чем умолчал ее великий. — Он потратил немалую часть собственных запасов, чтобы как можно быстрее доставить нас сюда. Если бы не его вмешательство, ты бы так и жарился на солнце, а Оликея и Ликари еще шли бы в долину деревьев-предков.

— Я должен Джодоли еду и благодарность, — признал мальчик-солдат.

Фирада неодобрительно поджала губы.

— Не вижу, как ты собираешься возвращать долг с таким юным и неопытным кормильцем. Ликари будет очень трудно обеспечивать даже одного тебя. Он хороший мальчик, но маленький. Как он сумеет собрать достаточно еды, чтобы вернуть Джодоли потраченное ради тебя?

Сам Джодоли смотрел в сторону. Суетиться из-за таких пустяков — ниже достоинства великого. Потребуй он расплатиться с ним, могло бы показаться, что он недостаточно могуч, чтобы легко перенести подобный расход магии. Но его кормилица обязана следить за подобными вещами и заботиться о том, чтобы другие не только признавали свои долги, но и оплачивали их подходящей едой. Фирада твердо стояла на своем, хотя ей явно было неловко обращаться так к великому. Глупая растрата магии стоила мне не только могущества, но и уважения. Мои размеры были достаточной причиной для того, чтобы спеки почтительно ко мне относились. Потеряв вес и бессмысленно подвергнув опасности собственную жизнь, я уронил себя в глазах клана Оликеи. Неожиданно я осознал всю шаткость своего нынешнего положения. У клана уже имелся великий. Их уже обременяла обязанность заботиться о нем и собирать пищу для его магии. Увидев, как глупо я поступил, они могли посчитать невыгодным содержание второго великого.

Мальчик-солдат глубоко вдохнул, вполне отдавая себе отчет, что полные легкие воздуха едва ли смогут заменить жир. Я, наверное, выглядел смешно — костлявый тип с обвисшей кожей, изображающий достоинство и мощь правильно откормленного великого. И тем не менее он не отступился.

— Все будет оплачено. Можете не сомневаться. Я не из тех, кто скупится, возвращая долги. Я все оплачу, а когда восстановлю прежний размер, Джодоли будет знать, что, если у него возникнет любая нужда, он сможет положиться на меня.

Мои слова заставили ее вскинуть брови. Великие обычно были соперниками, и зачастую непримиримыми. О предложениях помощи и возможного союза у спеков прежде не слыхали. Я едва ли не видел, как она мысленно оценивает выгоды. Какое могущество обретет клан, поддерживающий союз двух великих? Случалось ли такое прежде?

Она повернулась к Джодоли, и их глаза словно бы что-то сказали друг другу. Он медленно кивнул мне.

— Ловлю тебя на слове. Сейчас тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы вернуть мне потраченное. Пока что Ликари должен сделать все, что в его силах, чтобы ты смог как можно быстрее двинуться в путь. После того как ты доберешься до зимовья, ты вернешь нам свои долги.

Я отметил использованное им множественное число. Меня вдруг окатила волна усталости. Если мое тело не может немедленно получить еду, оно требует сна. Если оно не в состоянии восполнить плоть, оно должно отдыхать, пока такая возможность не появится. Где же мальчишка? Он говорил о желтых грибах. От одной мысли о них мой рот наполнился слюной. Мальчику-солдату было непросто заставить себя думать о чем-то другом.

— Долги? Значит, ты принимаешь мое предложение помощи?

Он рассудительно кивнул.