Магия ответа

— Сходи-ка наверх, в караульную, разберись, — Борис обернулся к одному из охранников, и в глазах носатого я увидел лёгкую тревогу.

Ага, жжёный ты пёс, значит, моё появление в доме Вепревых закрутило какие-то маховички. Мне даже самому стало интересно, что же такое задумал этот Георгий. И ведь как ловко всех провёл, даже я клюнул…

Посланный с заданием боец стал удаляться, а Борис сказал, заметив мой взгляд:

— Поменьше радуйся, — он поморщился, — Надеюсь, твоя камера покажется тебе царскими хоромами.

Носатый достал из кармана обруч с тхэлусом и надел. Оставшиеся двое охранников поступили так же.

— Вообще, мы его стараемся держать впроголодь, — будто оправдался передо мной Борис, — Но мало ли… — и он надел такой же обруч и мне.

Речь, видимо, шла об оракуле, которого скрывали здесь. И я очень надеялся, что это тот, который мне нужен.

Обруч на голове был мне неприятен. Не знаю, почему, но ментальная защита дарила чувство глухоты. Пусть меня не могли просветить, но и сам я уже не способен что-то улавливать.

За дверью обнаружился пост надзирателя — грязный стол, табурет… и небрежно прислонённый к стене магострел со штыком на дуле! На столе среди кусков рыбы хаотично валялись несколько патронов с красными задками.

Мне понадобилось усилие, чтобы не заострять внимание на оружии. Для этого я больше постарался прислушаться к тюремщику. Кто он, маг или безлунный?

Ага, с этим обручем на голове ни единого проблеска псионики. Твою же псину… Ладно хоть, под засаленными рукавами у тюремщика нет браслетов.

Рядом с постом открытая дверь в комнату с топчаном. Это явно должна была быть камера, но надзиратели приспособили её для своих нужд. Сейчас там горел небольшой камин и даже закипал шумящий котелок.

Вепрев недовольно оглядел всё это, и тюремщик так же равнодушно ответил:

— Я пост не мог оставить, Борис Андреевич. Но четыре дня…

— Разберёмся, — Борис поморщился и кивнул на меня, — Вот этого вот господина надо определить, но следить за ним ты должен вдвое серьёзнее, чем за оракулом.

— Я — следить?!.. — бородатый грязнуля возмутился, намекая, что пора бы его сменить.

Вепрев, грозно поджав губы, зажёг на пальце огонёк. Послушное пламя едва затрепетало, подгоняемое лишь дыханием.

— Не забывайся, боец.

Огонь отражался в равнодушных глазах тюремщика. Мне показалось на секунду, что тот раздумывал, а не броситься ли на господина… В любом случае, его дежурство ведь закончится, пусть и смертью.

Но надзиратель вздохнул, снял с пояса связку ключей, стал перебирать их. И ткнул пальцем в дверь напротив, самую ближнюю к посту.

— Сюда, — он сунул ключ в скважину, и стал мучиться с заржавевшим замком.

Я покрутил головой, осматривая Вепревские казематы.

Замки и петли не смазывают. Сырость, вонь, плохое освещение. Надо сказать, о заключённых тут особо не заботятся.

Как и о надзирателях…

Я удерживал в поле обзора магострел, стоящий у стола. До него всего два широких шага, или один прыжок.

Борис, увидев, что я оглядываю коридор, ткнул пальцем вверх:

— Тоже тхэлус.

Я поднял взгляд. В каменной кладке под потолком торчал гвоздик, отливающий тусклым серебром, и на его кончике был вправлен уже знакомый чёрный камешек.

Если приглядеться, дальше по коридору до самого тупичка такие гвозди с тхэлусом попадались через каждые шагов десять, прямо над камерами.

— Вепревы строго хранят свои секреты, — с широкой улыбкой сказал носатый, — Ни одна оракульная ищейка не сунет сюда свой нос…

— Ты бы про нос меньше шутил, — я растянул губы в ответной ухмылке.

Улыбка сразу слетела с лица Бориса, он шумно выдохнул.

— Эй, безлунь, ты как с господином говоришь? — мне на плечо легла рука охранника.

Я немного удивился, когда оказалось, что моё тело встало в привычную и удобную позицию — носки чуть сдвинуты друг к другу, колени полусогнуты, а ладонь сама перехватила трость ниже рукояти.

Твою ж псину, Василий, а ведь после обучения в усыпальнице Борзовых у нас с тобой появились явные подвижки. Синхронизация тела и мысли ошеломительная.

— Не стоит, Егор, — великодушно покачал головой Борис, — Бедняге и так суждено провести в этой камере месяц, в ожидании дня рождения.

Охранники засопели от сдерживаемого смеха, а я медленно выдохнул, разгоняя биоритмы и запечатлевая, как расставлены вокруг фигуры.

Тюремщик возится с замком, его спина передо мной. Вепрев по левую руку от него, с улыбкой тычет пальцем вверх.

Один охранник справа, положил руку на моё плечо. Второй за его спиной, и он вообще отвлёкся, мечтательно косится на недопитую кружку с пивом.

Ну, толчковые псы, поехали… Вася, не подведи.

— Ярость пса, — тихо говорю я, сплетая пальцы в якорь, запускающий механизмы.

— Что? — успевает спросить Борис, но его голос уже начинает растягиваться.

Берсерк вступает в свои права, замедляя время и окрашивая мир в чёрно-белый цвет.

Я чуть наклоняюсь вперёд, и рукастый охранник тянется следом, чтоб потянуть на себя. А кончик моей трости уже стреляет ему в пах.

Хлопок и вспышка сбоку, охранник вскрикивает, но я, не теряя время, со всей дури втыкаю в висок тюремщика костяшку большого пальца. Тонкая кость хрустит, надзиратель вздрагивает и заваливается на ошалевшего Вепрева, а я помогаю, отталкиваясь от его шеи.

Охранник, которому трость заехала в пах, почему-то уже лежит у стола, под ним копошится второй.

Я в один прыжок оказываюсь рядом со столом, и в руку ложится ножка табурета. Замахиваюсь, и деревянный снаряд улетает в сторону Вепрева, который пытается отвалить от себя мёртвого надзирателя. Табурет попадает Борису прямо в голову, но ожидаемо срабатывает защита.

Грохот, дым, и опалённые куски дерева разлетаются по коридору. Я же сразу вскидываю винтовку и стреляю в силуэт Вепрева — на таком коротком расстоянии маг не успеет отвернуть пулю.

Хладнокровно ступая в сторону, я всаживаю штык в шею охраннику с прожжённой дырой в паху. Но вот второй боец, хоть и ударился головой об угол стола, уже сориентировался и выкинул в мою сторону ладонь.