Магия Парижа
Шрифт:
Француженка знала ее отца; только она может понять, что значит для Евы быть принятой в семью Шабриленов.
» Я должна увидеться с ней немедленно!«— подумала девушка.
Вспомнив, что не следует ходить по улицам без сопровождения, Ева отправилась на кухню за Марией. Но оказалось, что та ушла на рынок, а просить ее мужа девушка не хотела: страдающий от ревматизма Анри ходил очень медленно, да и вряд ли захотел бы оставить дом.
— Что такого, если только сегодня я схожу одна? — спросила вслух Ева и торопливо вышла.
Поглощенная
Пока она добиралась до улицы Офмон, подошло время обеда.
Ева почувствовала, что проголодалась.
» Может, мадам Лебланк угостит меня чем-нибудь «, — подумала она.
Открывший дверь слуга улыбнулся девушке.
— Добрый день, мадемуазель! Если хотите видеть мадам, то она в спальне и одна.
— Я очень хочу ее видеть, — ответила Ева и взбежала по лестнице.
Француженка лежала в кровати, еще более очаровательная, чем всегда.
На ней была прозрачная ночная рубашка нежно-розового цвета и розовые ленты в волосах.
— Дорогая, я так рада видеть тебя! — воскликнула мадам Лебланк. — Я все думала, как там у вас дела, и дашь ли ты мне знать, идет ли все по плану.
— Не совсем по плану, — улыбнулась Ева, — но очень хорошо.
Она села на стул рядом с кроватью и рассказала Леониде обо всем, что произошло.
Та слушала, не перебивая, а когда девушка закончила, воскликнула:
— C'est extraordinaire! Comme un conte de fees !
— Я и сама так подумала, — призналась Ева.
— Какая удача, что граф — твой дядя! Теперь графиня позаботится о тебе и найдет подходящего мужа.
— Но я совсем не хочу выходить замуж — по крайней мере пока! Я мечтаю найти кого-нибудь такого же обаятельного и веселого, как папа.
Мадам Лебланк вздохнула.
— Helas , такие мужчины редки! Но теперь ты в безопасности, и никто не обидит тебя, зная, что ты под защитой семьи Шабриленов.
— Кто же захочет меня обидеть? — удивилась девушка. — Разве что герцог: он такой любопытный и относится ко мне враждебно.
— Забудь его! — посоветовала Леонида. — Он вернется в Англию, а ты останешься во Франции и никогда больше не увидишь ни его, ни лорда Чарльза.
— Чарльз очень благодарен вам за свое спасение, — заметила Ева. — Уверена, сам бы он никогда не додумался до такого хитроумного плана.
— Ты хочешь сказать, он никогда бы не нашел девушки вроде тебя! — усмехнулась Леонида. — Но теперь ты должна забыть эту маленькую проделку и никому о ней не рассказывать, кроме своего дяди.
— Да… конечно, — согласилась девушка.
В дверь постучал слуга:
— Прикажете подавать обед, мадам?
— Да и немедленно! — ответила Леонида. — И мадемуазель Бенард будет обедать со мной.
Посмотрев на Еву, она добавила:
— Сдается мне, никто не пригласил тебя на обед?
— Никто! — засмеялась девушка.
— Тогда
мы пообедаем вместе и после этого мы должны расстаться. Ты ведь понимаешь, что никому и никогда не должна рассказывать, что знакома со мной?— Я сказала дяде.
— Уверена, он был шокирован, даже если не показал этого.
Ева подумала, что это скорее всего правда, хотя по-прежнему не понимала почему. А вслух произнесла:
— Я всегда буду помнить, как вы были добры. И хотя вы говорите, что мне нельзя видеть вас, я думаю, папа хотел бы, чтобы я вас любила и всегда была вам очень, очень благодарна, потому что именно благодаря вам я нашла своего дядю.
— Я уже сказана тебе, что это просто сказка! — повторила Леонида. — И теперь ты должна всегда жить счастливо!
Они обе засмеялись. Тем временем слуги подали наверх блюда на изысканных подносах. Еда оказалась очень вкусной, и, болтая с мадам Лебланк, девушка сама не заметила, как все съела.
Затем Ева стала прощаться:
— Мне бы хотелось что-нибудь подарить вам, — сказала она француженке. — Что-нибудь такое, о чем бы вы мечтали.
Девушка оглядела заставленную цветами комнату и вспомнила красивые произведения искусства, которые видела в салоне.
— Но кажется, у вас все есть! — добавила она.
— Чего бы я хотела, — сказала Леонида, — это чтобы ты присылала, хоть иногда, маленькое напоминание о себе — сообщение о твоем браке, фотографию со свадебной церемонии и, конечно, фотографии тебя и твоих детей, когда они у тебя будут.
— Ну конечно, я пошлю их вам! — вскричала Ева. — И, посылая, всякий раз буду вспоминать вас, эту комнату и все, что случилось благодаря вам.
— Adieu , моя самая очаровательная и прелестная подружка. Не забудь, ты никогда не должна признаваться, что была здесь, в моем доме. Просто вспоминай меня иногда в своих молитвах.
— Обязательно буду вспоминать, — твердо ответила девушка.
Она нежно поцеловала француженку и пошла к двери. На пороге Ева оглянулась, чтобы помахать на прощание, и ей показалось, что в глазах Леониды мелькнула какая-то тоска.
Девушка последний раз взглянула на орхидеи, заполонившие прихожую, и на те, которые увидела через открытую дверь салона.
Затем дворецкий выпустил ее, и, спустившись по лестнице на улицу, Ева поспешила домой, зная, что сейчас не время задерживаться у магазинов.
Когда слуга открыл дверь, она сказала:
— Я вернулась, Анри. Кто-нибудь заходил?
— Нет, мадемуазель.
Девушка побежала наверх снять шляпу.
Она надеялась, что беседа лорда Чарльза с банкиром прошла гладко.
Если сделка вдруг не состоится, Еве и дальше придется играть роль невесты, и тогда, прощай, ее завтрашний обед с дядей.
» Господи, только бы все прошло хорошо, — подумала девушка. — Но, конечно, лорд Чарльз уже мог бы что-нибудь мне сообщить! Или мсье Бишоффхейм снова заставляет его ждать?«