Магия Парижа

— Это не в театре, — резко возразила француженка. — Мне бы и в голову не пришло посылать дочь сэра Ричарда на сцену.

Ева посмотрела на нее широко открытыми глазами. Потом зарделась и пролепетала:

— Я знаю, мама… не одобрила бы… но… но я подумала, что это, наверное… единственное, что я могла бы… делать.

— Это то, чего тебе не следует делать! — отрезала Леонида. — И когда я сказала «играть роль», то имела в виду нечто другое, для чего ты очень хорошо подходишь.

Ева вопросительно посмотрела на нее, и мадам Лебланк продолжила:

— Моим последним гостем, который только что ушел, был лорд Чарльз Крейг. Он сейчас в затруднительном положении.

В первый раз Ева услышала его фамилию.

Хотя она звучала как-то знакомо, девушка не помнила никого из друзей отца по фамилии Крейг.

— Лорд Чарльз, — продолжала француженка, — очаровательный молодой человек, который никогда не был женат и жениться не собирается.

Она говорила медленно, сделав ударение на трех последних словах, как будто хотела внушить их Еве.

— Однако он не по своей вине угодил в неприятную ситуацию.

— А что случилось? — спросила девушка.

— Ты когда-нибудь слышала о Рафаиле Бишоффхейме? Это самый влиятельный банкир в Париже.

Ева отрицательно покачала головой.

— Он решил — надо сказать, он может себе это позволить — завести беговых лошадей, которые принесут ему победу на скачках над членами Жокейского клуба.

Девушка улыбнулась. Она могла понять амбиции банкира. Отец рассказывал ей о Жокейском клубе и о том, насколько влиятельны его члены.

— Мсье Бишоффхейм попросил лорда Чарльза купить ему несколько лошадей в Англии из самых лучших конюшен.

Леонида Лебланк всплеснула руками и засмеялась.

— И вот теперь лорд Чарльз обнаружил препятствие, которого он не предвидел.

— Препятствие?

— Мсье Бишоффхейм хочет, чтобы лорд Чарльз женился на его дочери!

Девушка удивилась.

— Но… ведь?.. — пробормотала она.

— Совершенно верно! — ответила француженка. — Лорд Чарльз не может жениться на дочери мсье Бишоффхейма, будь она хоть трижды красавицей. И его брат, герцог Кинкрейгский, пришел бы в ярость от подобной идеи!

— Я понимаю, — кивнула Ева, недоумевая: а при чем тут она?

— У лорда Чарльза, — продолжала Леонида, — есть только одна возможность получить деньги, потраченные им на лошадей, не оскорбляя мсье Бишоффхейма отказом стать его зятем.

Девушке не пришлось задавать вопрос, который трепетал у нее на губах.

Мадам Лебланк театрально добавила:

— Если он представит банкиру свою невесту!

— О! — воскликнула Ева. — Значит, лорд Чарльз уже помолвлен!

— Л уже сказала, что он вообще не хочет ни на ком жениться! — ответила француженка.

— Тогда как… как же… он сможет?..

— Не будь дурочкой, — сказала Леонида Лебланк. — Лорд Чарльз представит как свою невесту тебя!

— Меня?

— Ты должна будешь притвориться, что ты — та девушка, с которой он помолвлен!

Она минуту помолчала, потом продолжила:

— Когда лорд Чарльз получит чек за лошадей — кстати, на довольно значительную сумму, — ты тактично исчезнешь.

Ева выглядела смущенной.

— Но… вы думаете?.. — начала она.

— Ты легко с этим справишься, просто будь собой, — резко сказала Леонида Лебланк. — Но, конечно, мы придумаем тебе другое имя, и даже лорд Чарльз не должен знать, кто ты на самом деле.

— Но почему?

— Потому, моя дорогая, что это смутило бы его. Кроме того, если бы в Англии стало известно, что ты притворялась помолвленной с очень известным молодым аристократом, это погубило бы твою репутацию и твои шансы выйти замуж за такого человека, которого твой отец хотел бы видеть твоим мужем.

— Да… конечно… я понимаю, — нервно сказала Ева. — Тогда… кем же я… буду?

Леонида Лебланк улыбнулась:

— Важнее, и об этом тебе следовало бы спросить, сколько он за это заплатит.

— Но… мне ведь… не придется… спрашивать лорда Чарльза? — испугалась Ева. — Л… меня бы это… очень смутило!

— Конечно, смутило бы! Бот почему я договорилась обо всем вместо тебя. Если ты убедительно сыграешь свою роль и мсье Бишоффхейм откажется от нелепой затеи женить лорда Чарльза на своей дочери, ты получишь пятьсот фунтов!

У девушки перехватило дыхание.

Она знала, что обычная гувернантка в Англии получает около сорока фунтов в год!

Если Ева будет экономна, пятьсот фунтов позволят ей жить в ее домике в течение долгого времени, не беспокоясь о деньгах.

От изумления девушка сказала первое, что пришло в голову:

— Это… это… слишком много! Леонида Лебланк рассмеялась и замахала руками.

— Никогда не отказывайся от денег, та cherie ! Никогда не говори, что какая-то сумма слишком велика, если ты должна работать за нее, а принимай с благодарностью то, что дают тебе боги.

— Я думаю, что на самом деле я должна… благодарить вас, — сказала Ева. — Бы так добры ко мне! Я вам очень… очень признательна!

— Я любила твоего отца и возвращаю ему долг за те часы счастья, что мы провели вместе.

— Тогда я уверена, что и папа… где бы он ни был сейчас… тоже очень благодарен вам, — тихо проговорила девушка.

После ее слов в спальне воцарилась тишина. Затем Леонида, словно боясь показаться сентиментальной, быстро сказала:

— Ну, пора браться задело. Думаю, у тебя есть платья, которые мсье Бишоффхейм сочтет подобающими для юной английской леди, помолвленной с братом герцога Кинкрейгского?

— Боюсь… они… не очень нарядные, — виновато призналась Ева. — Но у меня есть с собой несколько маминых платьев, которые я могу надеть, только они, конечно… не черные.

— Ты не должна носить черное! — в ужасе воскликнула мадам Лебланк. — Ты должна выглядеть счастливой, да и какая девушка не была бы счастлива, выходя замуж за лорда Чарльза?

Она немного подумала, затем сказала:

— Я отправлю с тобой мою горничную, Жози, к тебе домой. Она почистит и выгладит то, что у тебя есть, и, может, добавит ленту или кружево, если платье выглядит слишком унылым.

— Это было бы… очень любезно, — обрадовалась девушка.

— А теперь мы должны решить, как тебя будут звать.