Магия S-T-I-K-S

Похватав калаши Баклана и Пискли, и ухватив за шиворот Седого, я потащил его к УАЗику. Возле машины уже хлопотал Борода и обшмонав капитально муров, стягивал им запястья и лодыжки найденными пластиковыми наручами-стяжками, не особо беспокоясь о кровотоке в конечностях. Поэтому затягивал сразу несколько пар и считай, что Шалому, которому он прострелил руку и ногу, по сути оказал первую медицинскую помощь, правда будучи сам виновником причины потребовавшейся помощи. Но глянув на крестного я понял что ему глубоко похер, будут они жить или нет. Видно Настю он им так и не простил. Хотя простить такое - нереально!

Пока Борода отрывался в своей "классовой" ненависти к безсознательным слоям населения. Я притянул оставшуюся парочку, "Семена та Одарочку", как окрестил их крестный и обшмонав карманы обнаружив пластиковые стяжки, стал паковать руки-ноги "спящих" красаффцефф. Спящими они конечно же не были, поскольку хоть тело и было парализовано, разум все видел и осознавал. Хотя Писклю я лишь в висок оприходовал. Так что поидее вот он как раз и не в курсе сменившихся приоритетов.

Осмотрев уложенную в рядочек группу захвата, Борода отвел меня в сторону и поинтересовался как долго они так проваляются?

– Без понятия. Я сухой! И отменить пока не в силах своё же воздействие.
– ответил я и стал развивать свою мысль дальше:

– Самому это интересно. Ведь до этого я использовал парализацию лишь против зараженных, а тут у нас имунные. И не ясно как долго оно продержится. Кстати они все в сознании. Ну, кроме твоего подранка и моего Пясклёнка.
– не совсем культурно тыкнув пальцами в названных индивидуумов, пояснил я некоторые моменты и понемногу стал приоткрывать перед напарником свои возможности.

– Так что ради интереса и науки, - при этом на моем лице появилась "милая" ухмылочка в стиле вивисектора-любителя.

– ...Было неплохо бы поглядеть как долго проваляются эти человеческие отбросы. И что меня в данный момент радует и слегка напрягает, так это тот факт что моё воздействие вырубило как людскую нервную систему, так походу и работу паразита, что отвечает за использование Даров. Ведь будь они в силах напакостить, они б уже давно это сделали. Однако они предпочитают тихонечко лежать и не жужжать.
– размышлял я, понемногу вылавливая беспокоющую меня мыслишку, но все никак не желающую офомиться в нечто логичное.

– Но поскольку я не знаю, как долго они пробудут в таком состоянии, может случиться так, что прийдя в себя они могут устроить нам вырванные годы. Тем более что в подслушанном разговоре я выхватил информацию, что нас должны были спеленать без шума и пыли. При чем так что мы и пикнуть не успели бы.
– и глядя на задумчевого бородоча я наконец-то ухватил ускользающую от меня мысль и поспешил озвучить ее.

– Твой подранок - сенс. Пискля - водила. Баклан - тупой бык. Остаются Винт и Седой. И вот эти двое меня напрягаюь выше крыши. Можно ли сделать так, чтобы в случае какой-нибудь неожиданности они были в состоянии говорить, но не смогли бы нам подосрать!
– играя бровями закончил я.

Выслушав меня все с той же задумчивостью в глазах, Борода окинул двух озвученных мной фигурантов и глянув на меня, отзеркалил улыбочку вивисектора.

– То есть они парализованы, но все чувствуют и даже видят?
– уточнил крестный и получив мой подтверждающий кивок направился к парочке Седого и Виста.

Усадив Баклана и Шалого так, чтобы они видели то что он собирается делать, Борода похлопал по щекам Писклю и хлестал его морду-лица, пока тот не пришел в сознание. Добившись желаемого он залепил ему рот клейкой лентой и намекнул чтобы смотрел внимательно и если что-то будет не понятно, то дядя Борода объяснит с превеликим удовольствием.

Сгорая от исследовательского зуда и любопытства, ну еще бы, столько "добровольцев" на роль подопытных кроликов, я стал следить за действиями Бороды, который извлёк из ножен устрашающих размеров "свинорез" и демонстрируя всем "заинтересованным" лицам, задрал штанины на ногах и оголив икроножные мышцы у Седого, резким взмахом перерезал оба сухожилия до кости, после чего оголил запястья и полоснул чуть ниже стяжек по фиолетовым жгутам вздувшихся вен.

Повторив процедуру с Вистом, он удовлетворенно вгляделся в их выпученные глаза и полопавшиеся капилляры сосудов. Боль была настолько всеобъемлющей, что пробила даже блок парализации в виде глухого мычания.

В воздухе пахнуло металлических запахом крови смешанной с мочой. Что Седой, что Пискля, не смогли удержать содержимое своих организмов, распространяя вонь испражнений.

Осмотрев разрезы, перед которыми были стягивающие наручники и не позволяющие ранам обильно кровоточить, Борода взглянул в шальные от ужаса глаза Шалого и усмехнулся получившемуся каламбуру. Подсев поближе и показав ему свой окровавленный "свинорез" он вежливым голосом полюбопытствовал:

– Не желаешь ли, друг мой, облегчить тяжесть своей души и рассказать мне то, что позволит тебе избежать их участи?!
– спокойным, холодным, даже безразличным голосом, пробравшим до мурашек даже меня, а у мура так вообще замерзли сопли в носу, тихо спросил Борода.

Однако парень оказался с яйцами. Было видно что ему страшно, поджилки тряслись, но он пытался держаться. В глубине души он надеялся что его каким-то чудом минует участь подельников, но остатками разума и воли понимал что шансы на такой исход чрезвычайно малы. Желая усилить желание высказаться, Борода вытер лезвие о штанину Шалого и безразличным голосом стал говорить:

– Знаешь? Я ведь не люблю кровь и насилие, но еще больше я не люблю крики ужаса и боли. Ты же видишь как твои подельники тихо себя ведут?
– и дождавшись пока в глазах не появится проблеск разума и понимания, продолжил:

– Но увы Дар моего крестника не безграничен и более не в состоянии купировать болевые ощущения. Так что ты уж постарайся сильно не орать. Будь мужиком и не делай мне нервы. И так голова болит. А от лишних криков начинает просто взрываться. И дабы облегчить свою боль я просто отрежу тебе язык. А поскольку с отрезанным языком ты мне будешь не нужен, это меня очень сильно огорчит.
– проведя пальцем по лезвию ножа, проверяя его остроту и от тихого скрежета по лицу Шалого промелькнула тень.

– Так вот, когда я огорчён, я бываю крайне жестоким. Ты же простишь мне это?!
– и проникновенно взглянул прямо в глаза мура. Я желая подыграть, сделав испуганное лицо отшатнулся от крестного.

И походу моя игра оказала самое положительное влияние на мыслительный процесс Шалого.

– Я скажу! Все скажу! Но вы должны пообещать что сохраните мне жизнь! Только вколите спек, иначе я загнусь.
– поплыл мур.

– Ты не в том положении чтобы торговаться, но так и быть, я принимаю твоё условие. Но учти! Если меня не устроит твоя искренность, или знания окажутся не представляющими интерес, тогда наша сделка будет аннулирована!
– Шалый закивал головой так, что казалась она сейчас отвалится. Однако со спеком крестный не спешил, но дал испить живчика из фляги мура.