Магия тени

Дорал вытащил из-за пазухи костяной свисток.

— Даже если с Голвером не сложится — грифоны на север не полетят, а обратно поворачивать у нас права нет. Так что будем разбираться на месте.

Магистр подошел к серому грифону, постоял перед ним пару вздохов, потом неловко потрепал животное по плечу. Под длинными грудными перьями упреждающе заурчало.

Дорал высоко поднял костяной свисток, и желтые глаза обоих грифонов уставились на него недоверчиво и жадно. Магистр протянул руку, и серый грифон, по-кошачьи переступив передними лапами, медленно наклонил голову, потянулся клювом к свистку — нерешительно, ожидая сердитого окрика.

Кракс! Осколки прыснули во все стороны, и Дорал едва успел отдернуть пальцы. Грифоны взмыли в небо стремительно, почти без разбега — только мягко и мощно оттолкнулись от земли большие лапы, оставив небольшие комья вывороченной земли в жухлой траве.

— Даже не попрощались, — обиделась Бивилка. — Свиньи, а не грифоны. Мы ведь через столько прошли вместе!

— Интересно, — ядовито протянул Гасталла, — а если б какая-нибудь паскуда вскарабкалась на твою спину и вынудила нестись за сотни переходов? Да на север, в холодину, да без возможности отказаться! И еще если б эта паскуда тебя не кормила. Ты б стала ее любить и прощаться? — Бивилка фыркнула и отвернулась, а некромант обратился к Доралу: — Магистр, ты уверен, что эта дура доведет нас куда надо, а? А то, похоже, это такая дура, которая может довести разве что до сердечного припадка. Или до большой беды, если ей сильно повезет!

— Прекрати хамить, — строго, как своему ученику, велел некроманту Дорал. — Мы все уже в одной связке, плохо нам от этого или хорошо. Если будем собачиться — лучше не станет, ясно?

Гасталла скорчил рожу, но спорить не стал. Магистр сердито хрустнул пальцами.

— И нет, я не уверен, что она сумеет привести нас к драконам. Но она — единственная, кто может хотя бы попытаться.

Некромант кивнул и отправился собирать сложенные в кучу котомки. Гасталла оставлял поле проигранного боя без досады и рычания: сталкиваясь с доводами, на которые у него не было хороших возражений, некромант просто пожимал плечами и принимался за другие дела. И Доралу это нравилось. Такую незлобивость магистр редко встречал даже у людей, куда более приятных и спокойных, чем Гасталла.

Шадек о чем-то тихо заговорил с некромантом, присев рядом и тоже перебирая поклажу. Бивилка возилась с вещами поодаль. Лоб ее прорезали две угрюмые морщинки. Магистр вздохнул и тоже направился к груде сложенного на земле добра.

Вскоре четыре мага, обвешанные котомками, уже взбирались на холм.

* * *

— Но в наших сердцах не должно быть ненависти к чужакам, — напоминает брамай.

Он шагает вперевалку и трудно дышит, через шаг опирается на посох всем телом. Птичьи черепа на посохе сильно раскачиваются и стучат друг о друга, как будто мертвые птицы щелкают клювами.

Орки, идущие рядом с брамаем, одобрительно гудят. Они довольны, что им не нужно ненавидеть. Оркам трудно держать в своей груди сильные чувства. Даже с помощью котошовника, который они жгут в кострах и соком из которого натирают деревянные браслеты со знаками Воплотительниц.

Орки просто хотят следовать по Пути Серой Кости. А ненавидеть — не хотят.

Не все орки в Гижуке вспомнили о своем предназначении. Некоторые сопротивляются ему. Некоторые брамаи продолжают быть жрецами Божиниными. Целые селения еще поражены этим наносным чуждым мороком.

Они мешают настоящим орками идти по Пути Серой Кости.

— Помните, что вина лежит на всех чужаках. — Брамаю тяжело говорить на ходу, и он замедляет шаг. — На тех, кто исходит из нашего корня, кто забыл о своем назначении и не желает о нем вспоминать. И на тех, кто исходит из других корней: на гномах, людях, эльфах… живущих рядом с нашими потерянными братьями и смущающих их разум. Это они принесли в наш край чуждую веру и продолжают удерживать ее.

Сотни ног шагают по дороге, поднимая мелкую серую пыль. Сухая выдалась осень. Не иначе Воплотительницы подсобили.

Сегодня, в день осеннего излома, по дорогам Гижука зашагали тысячи орков. Они оставили свои селения и начали долгий путь к главному Жрищу Силы. Они очистили свои сердца и разум от наносного и навязанного. Они должны пешком дойти до Жрища Силы и по дороге вычистить все чуждое собственными руками — только тогда они станут достойными Пути и получат право молить Воплотительниц о прощении и снисхождении. Именно так научил их брамай.

Постукивают друг о друга деревяшки браслетов, пропитанных соком котошовника. Колкий воздух холодит красивые румяные лица, разрисованные золой, жиром и кровью. Тонко щелкают птичьи черепа на посохе брамая. Пахнет близостью зимы и великих свершений. Шагают по дороге сотни ног — мужских, женских, детских.

Поскрипывает телега, накрытая шкурами. Некоторые орки не захотели идти по Пути Серой Кости, и теперь их ноги едут в телеге отдельно от хозяев.

* * *

— И куда ты себя денешь, когда мы спасем мир?

Гасталла покосился на Дорала, спрашивая себя, не шутит ли этот спятивший, но тот, кажется, спрашивал всерьез.

Одолели подъем, идти стало легче. Несмотря на стылый звонкий воздух, тяжелую поклажу и ремни, которые давили на плечи, прогулка по лесистому холму получилась даже приятной. Уж точно получше, чем немеющий под седлом зад и ледяной ветер, наотмашь лупящий по морде.

— Вот спасем — тогда и подумаю, — сварливо ответил Гасталла, не придумав ничего лучше. — А не спасем — и думать не о чем.

— Эх ты, — почти весело укорил его Дорал. — А помечтать как же?

Гасталла фыркнул и уставился в затылок шагающей впереди Бивилки. Переменный ветер привычно холодил кожу и нес запахи: то мяса и дыма, то лесных грибов и прелых листьев.

— Сам-то уже намечтал, что ли? — спросил некромант. Было не понять, он просто не одобряет всякие мечтательства или завидует тем, кто умеет мечтать с такой непринужденностью.

— А то как же, — бодро согласился магистр. — Хочу Школу восстановить.

Гасталла едва не споткнулся, а Дорал серьезно продолжал:

— Теперь ведь некому заботиться о молодых магах, некому их обучать. Раньше я все думал, что это временная заминка, но теперь-то… последнего ректора, считай, больше нет, да и последней Школы тоже. Что теперь будут делать необученные маги в Ортае и в Меравии? Как поймут, кто они, каковы они, каким образом научатся управлять своими талантами? Никто им не поможет, кроме нас. Поэтому что? Поэтому Школу нужно восстановить, для начала хотя бы одну. Непременно.

— Не всем магам нужно обучение. — Гасталла сказал это просто так, потому что ему хотелось возражать. — Многим обучение вовсе не нужно или даже вредно.

— Возможно, — спокойно согласился Дорал, — самоучек во все времена было вдосталь. — Но для многих магов возможность обучаться в Школе — вопрос жизни и смерти, без преувеличения. Сколько слабых магов не могут использовать дар без учебы, сколько сильных магов способны навредить себе и другим, если не обучать их контролю? А уклоны? Самоучка не может освоить уклоны, разве что самые простые, смежные.