Магия в наследство

– Павел?

Фил застыл на месте от её неожиданного, полного удивления вскрика. И мужчина застыл, посмотрел пристально, с настороженным недоумением.

– А! – Алика едва не хлопнула себя по лбу, наклонила голову, чтобы не слишком демонстративно, сама увидела, как свесившиеся на лицо пышные рыжие пряди выпрямились и потемнели.

Вот! Теперь она стала сама собой.

– Оу, – у Фила глаза чуть округлились. Хотя сам владел маскирующей магией и прекрасно представлял, как реально должна выглядеть Алика. И Павел удивился.

– Александра?

– Ну да, я! А ты… – она растерялась, не знала, о чём спрашивать в первую очередь. Хотелось сразу обо всем.

Как Павел выбрался из замка? Где дядя Вальтер? Что случилось после того, как Алика с Ричардом ушли сквозь портал? И что Павел делает здесь? И почему на нём его боевая перевязь, а у пояса – мощная булава с шипами.

– Не знаю я, чем всё закончилось, – хмуро произнёс Павел. – Когда вернулся, там уже тишина была. Всё разворочено. Даже Нины с Кларой в потайной комнате уже не было. И родственники мои уехать успели.

– Откуда вернулся? – озадачилась Алика.

– Оттуда, куда меня Вальтер отправил, – пояснил Павел, и вид у него был не слишком довольный. – Даже не спросил. Даже знака никакого не подал. Просто создал портал под ногами.

Алика смущённо хмыкнула, почему-то почувствовала себя тоже виноватой.

– Нарочно забросил куда подальше. Место мне совсем незнакомое. Чтобы я подольше выбирался. И что с ним самим, тоже понятия не имею. Искал, но безрезультатно. Никто ничего не слышал, не знает. Но и мёртвым его точно никто не видел.

Алику передёрнуло при слове «мёртвый», а Павел его спокойно произнёс. Наверное, верил, что к Вальтеру его никак его отнести нельзя.

Фил внимательно слушал, знакомился с семейной историей, с интересом поглядывал на Павла. А тот так же сосредоточенно присматривался к Филу, хотя не пытался узнать, кто он. Не сомневался в порядочности и благонадёжности Аликиных знакомых.

– Павел, а ты тут лису не видел?

– Лису? Нет, – отрицательно мотнул головой Павел. – Здесь ещё и лисы водятся?

– Да она не совсем лиса, – вмешался Фил. – Она анимаг.

Павел многозначительно взглянул на Алику. Кажется, тоже хотел задать вопрос, но та опередила:

– А ты-то что здесь делаешь? – указала на перевязь. – В таком виде?

– Заказ выполняю.

– В смысле?

Фил и Алика изумлённо уставились на Павла. Даже предположить не могли, о чём думать. Но Павел казался не слишком уверенным. Непривычно его таким видеть.

– Сам толком ничего не знаю. Только с чужих слов. Якобы здесь, в лесопарке, объявилось какое-то чудовище. На людей бросается. Скорее всего, результат неудавшегося колдовства. Или очень даже удавшегося. Любят наши время от времени монстров творить. А потом не справляются. Но бывает, и нарочно выпустят. Вот меня и наняли, чтобы я… – Павел не стал договаривать, и так понятно.

– Ты прямо как ведьмак, – проговорила Алика задумчиво, и Павел усмехнулся.

– Ну да. Получается. Но не очень-то я верю в эту историю. Хотя заплатили вперёд, приходится отрабатывать. Да и действительно проверить надо. Всё бывает.

– И давно ты тут?

– Второй день. Но пока никого не видел. Только собак бродячих.

– Я тоже никого не видел, – опять вклинился Фил. – И Инга не говорила. А она здесь всё хорошо знает.

Сказал про свою лисичку и опять встревожился, опять не смог устоять на месте. Поэтому дальше отправились вместе. Фила всё равно не свернуть, а с Павлом надёжней, хотя в существовании монстра все трое сомневались. Павел даже оружия в руках не держал. Тяжёлая булава с большими пирамидальными шипами висела у пояса, но всё равно выглядела жутко, стоило лишь представить, что будет, если ею ударить. Особенно, если ударит Павел, у которого и руки-то словно вылиты из металла.

Бродили-бродили по лесопарку, без всякого результата – лишь будничный покой и умиротворяющий шелест сбрасывающих последние листья ветвей. И никого живого, только редкое чириканье птиц в кронах: синички советуются, как лучше подготовиться к предстоящей зиме. Да ворона пару раз сердито каркнула где-то вдалеке.

– Давай вернёмся, – предложила Алика сникшему Филу. – Может, она уже давно в доме и ждёт тебя.

Павлу тоже поднадоело бесцельное шатание среди деревьев.

– Я вас провожу. А потом поброжу ещё немного. С другого краю.

Фил, вдохновлённый Аликиными словами, забежал далеко вперёд. И никто не успел до конца осознать, что случилось. Только тихое шуршанье за спиной….

Громадный зверь налетел стремительно. Сумел подкрасться неслышно? Скорее уж, мчался за ними, почуяв издалека. Рассчитанным, точным ударом мощной когтистой лапы сшиб Павла, потом налетел на Алику, повалил на землю. Прижал, даже не пошевелиться. Зубы щёлкнули возле самого лица.

Жуткая морда. Словно кошмар из снов, словно иллюстрация из бестиария. От ужаса Алику словно парализовало – не дёрнуться, не выдавить ни слова. Только и успела неосознанно выставить вперёд руки, и ладони упёрлись в звериное горло, помешали вцепиться сразу. Отсрочили на несколько мгновений. Не дольше. Алике всё равно его не удержать, он в тысячу раз сильнее.

Павел вскочил, выхватил булаву, в один прыжок оказался рядом, встал сбоку, не боясь, что зверь его заметит.

Да и пусть отвлечётся, отвернёт морду от Алики. Павел успеет ударить. Изо всех сил, точно в цель, чтобы с одного раза перебить позвоночник.

Павел занёс булаву над головой.

– Стой! – внезапно заорал Фил. – Не надо!

Кому? Неужели хотел остановить криком зверя?

Павел задержался на миг, стрельнул взглядом в сторону мальчишки.

Нет! Тот не чудовищу орёт. С ужасом смотрит на него, на Павла.

– Не надо! Нет!

Совсем обезумел от страха.

Глава 9. Красавица и чудовище

В который раз время замерло. Зачем? Чтобы Алика как следует могла прочувствовать последние мгновения, напиться ими до предела, чтобы взмолиться самой: ну, быстрее же, быстрее!

Невозможно же столько времени жить с мыслью: всё! конец! И в прямом смысле смотреть в лицо своей смерти. Ужасное лицо. Нет, безобразная морда. Уродство, доведённое до совершенства. Глядишь и не оторваться, и страшно до упоения.

А ладони ощущают биение чужого пульса. Диссонанс полный. И смятение. Тонкое испуганное дрожание маленькой жилки. Беззащитность и слабость.

Чья? Аликина? Не этого же кошмарного монстра! Который отрывисто и загнанно дышит прямо в лицо, смотрит, не мигая, глазами странного цвета. Почти чёрного, но с яркой голубой полоской возле зрачка. Пристально смотрит, словно задумался и пытается что-то вспомнить или сказать.

Чего ты ждёшь, урод? Наслаждаешься беспомощностью жертвы?

Шерсть на морде торчит клочьями. Тоже какая-то странная. Не бурая, не серая. Смесь чёрных и белых волосков.