Магия Волконского дольмена

— Приходи сюда через три дня, — ответила девушка, свистом вызвала своего Буу и умчалась в чащу леса.

Псезуапсе была сильной и мужественной, и все же предложение нарта взволновало ее. Она направила своего Буу вверх по течению реки. Как только показалась ее любимое место купания, она быстро разделась и кинулась в прохладную речную воду. Долго купалась Псезуапсе, пока не успокоилось ее горячее сердце. Выйдя из воды, она заметила, что ее верный Буу, стоит запряженный на том самом месте, где она с него спрыгнула. Жалко ей стало своего лихого зайца, попросила девушка у него прощения и обещала, больше никогда так не будет делать.

Пастух уже пригнал коз в селение, когда дочь верховного жреца остановила зайца у своего дома. Разнуздала его и отпустила пастись. Разложила папоротник сушить на солнце во дворе, подоила коз и зашла в дом.

Отец сидел у окна на скамье и смотрел на закатное солнце. Девушка быстро разожгла очаг, поставила готовить пищу и начала печь лепешки. Когда все было готово, она накормила отца, а потом, помогла ему лечь на постель из козьих шкур.

Мудрый Псэун опять не торопил дочь и ждал, когда она сама скажет то, что ее мучает.

— Отец, — снова обратилась к нему Псезуапсе, — я сегодня снова видела того нарта в лесу, — девушка опустила глаза, — он хочет на мне жениться. Отец, дай мне правильный совет.

Мудрый Псэун долго думал. Дочь уже два раза подкидывала папоротник в очаг, отсветы от огня разбегались по стенам причудливыми картинами. Она, понимала, что отец не просто молчит, он думает, и не торопила верховного жреца.

— Дочь моя, — наконец произнес отец, — когда ты родилась у нас с Мегре в таком преклонном возрасте — я подумал. Когда ты впервые ускакала из селения на Буу — я начал верить. Когда ты мне сказала о встрече с нартом у реки — я убедился.

— Отец, — удивилась Псезуапсе, — ты говоришь загадками.

— Слушай меня, дочь, — продолжал старец, — когда прошел Большой снег и испы выжили, одна очень древняя ведунья предрекала, что через много веков, на маленький народ придет Большой огонь, и никто не спасется. Но, если родится у испов, на склоне лет дочь, которая будет скакать по горам на зайце, наравне с мужчинами, она спасет свой народ. И та часть испов, что спасется, будет жить вечно. И поможет ей спасти испов, сильный и храбрый нарт. Так предрекала древняя ведунья.

Отец смотрел на дочь, дочь смотрела на отца.

— Отец, — девушка начала говорить, — ты хочешь сказать, что я могу спасти наш народ от гибели, когда придет Большой огонь?

— Да, Псезуапсе, — мудрый Псэун опять замолчал, — нелегкая эта ноша будет для тебя, — продолжал он, — но, ты умная и сильная, ты сможешь спасти испов. А поможет тебе в этом твой нарт, раз он тебе встретился, значит, гибель испов близка.

— Но, как я это сделаю, отец? — девушка сжала руки, — подскажи мне, ты самый мудрый.

— Я постараюсь тебе помочь, — согласился верховный жрец, — но, ты должна все сделать так, как я скажу.

— Хорошо, отец, — ответила Псезуапсе, — я все сделаю, чтобы спасти свой народ.

Солнце еще только вставало из своей мягкой постели, а Псезуапсе, уже подоила коз и проводила на пастбище. Она приготовила еду, накормила отца.

— Я поеду на наши поля, — сказала она, — хочу посмотреть, как иныжи пропололи наше просо.

— Поезжай, — ответил старый Псэун, — а я полежу и подумаю.

Поля испов находились в широком и ровном, как ладонь, ущелье. Небольшая речка, протекающая по его дну, разливалась только на ширину русла, и не уносила в паводок плодоносный слой земли с полей. В ущелье всегда было тепло, шли частые дожди и урожаи созревали богатые и щедрые. Псезуапсе остановила Буу рядом со своим участком и прошла по полю. Просо росло сильным, урожай обещал быть отменным. Травы на поле не было, значит, иныжи уже его выпололи.

Семья иныжей, которая смотрела за полями испов, жила не далеко, в большой пещере среди скал. Свое поле они возделывали тут же, на выпасах пасли своих коров и коз. Из пещеры вышла мать иныжей с кувшином — старая сгорбленная старуха. Шерсть на ее теле уже вся поседела, и местами свалялась, от этого она была похожа на большой сугроб снега, не растаявший от весеннего солнца. Женщине было уже наверно лет пятьсот. Она медленно направилась к ручью, что не далеко стекал с горы, и увидела девушку.

— Да пребудет свет в твоих глазах, Псезуапсе — приветствовала девушку старая иныжа.

— Да пребудет огонь в вашем очаге, почтенная Бзогу, — ответила девушка.

— Хорошее просо в этом году уродилось, — заметила мать иныжей Бзогу, — мы уже пропололи все поля. Мужчины у нас ушли на охоту в горы. А я с внуком и невесткой готовлю обед.

Старая огромная иныжа набрала воды, поставила кувшин на землю и позвала громким голосом внука. Из пещеры выскочил маленький иныж, он был в пять раз выше и толще Псезуапсе, и было ему уже наверно лет пятьдесят, но в семье его считали ребенком. Он был похож на маленького бурого медвежонка, его шерсть торчала дыбом, а где-то весела клочьями, видимо озорник любил прыгать по деревьям и лазить среди скал. Внук посмотрел на девушку своим огромным глазом, потер лицо лохматой рукой, обросшей шерстью и побежал опять в пещеру.

— Быстро растет у вас внук, почтенная Бзогу, — заметила Псезуапсе, — уже скоро догонит по росту твоего сына и будет равноправным членом вашего семейства.

— Такой озорник, — весело ответила старая иныжа, — никакие наказания на него не действуют.

Из пещеры вышла невестка иныжей, мать маленького иныжа. Ее длинная бурая шерсть была чистой и шелковистой, видимо, молодая иныжа, ее часто расчесывала и мыла.

— Да пребудет свет в твоих глазах, — приветствовала она девушку.

— Да пребудет огонь в вашем очаге, — ответила Псезуапсе.

Невестка иныжей прошла к ручью, взяла огромный кувшин, легко вскинула его на плечи и понесла в пещеру. Старая мать тихонько пошла следом.

Псезуапсе вскочила на своего Буу и направилась в селение.

Два дня думал мудрый Псэун, как помочь дочери спасти народ испов. Наконец, он принял решение и вечером, когда Псезуапсе накормила его и уложила на постель, сказал дочери.

— Старый Псэун не будет против твоей свадьбы с нартом, — сказал мудрец, — но, если нарт выполнит одно условие.

— Слушаю тебя, отец, — покорно произнесла девушка.

— Он должен построить дома испам, — продолжал мудрец, — но, такие, в которых: зимой будет тепло, а летом прохладно; в них не залетит ветер и не попадут дожди; им не повредят Большой огонь и Большая вода; чтобы испы одного дома могли говорить с испами другого дома, не выходя на улицу; они будут стоять в горах вечно и служить испам. Только в таких домах смогут спастись испы от Большого огня и выжить.

— Я все поняла отец, — ответила Псезуапсе, — завтра у реки, я скажу Бикишею о своем условии.