Магнат

Люций наклонился к окну.

— Я поеду, эм… с Амандой. Увидимся с вами позже.

Женщина, которую мы встретили накануне по дороге, стояла рядом со спортивной машиной и смотрела на Люция как лев на газель. И я искренне сомневалась, что ее зовут Аманда.

Люций не смотрел на меня, просто театрально отсалютовал Вайнмонту, прежде чем выпрямиться.

— Не задерживайся слишком долго, — сказал Синклер. — У нас дела.

— Отвали, — Люций шагнул к своей «попутчице».

— Урод, — Вайнмонт покачал головой с легкой улыбкой. — Люк, вези нас домой.

— Да, сэр.

Водитель объехал по круговой дорожке и проследовал за вереницей машин вниз по дороге.

Я зевнула, усталость так глубоко засела в моих костях, что я задумалась, смогу ли когда-нибудь снова почувствовать себя полной сил. Прислонилась головой к окну, прохлада принесла слабое облегчение моей обветренной коже, прежде чем стекло нагрелось. Мимо проносились деревья, а также теперь уже знакомые лощины и валуны. Я надеялась, что никогда больше не увижу эти леса.

Села и откинула голову назад, не желая больше смотреть. Темный материал салона автомобиля был гораздо более приятным на вид. Я закрыла глаза, но тут же распахнула их, представив испуганное лицо Брианны, испачканное грязью и расцарапанное ветками. Я не могла думать о ней, о Гэвине. Пока нет.

Вайнмонт сместился. Я прислонилась головой к нему. Он снял свое длинное шерстяное пальто.

— Иди сюда.

Прежде, чем я успела пошевелиться, он положил одну руку мне на спину, другой взял под колени и притянул к себе, укладывая так, чтобы голова покоилась на его плече.

— Что ты делаешь?

Он смотрел на меня сверху вниз, темные волосы затеняли лоб. Они были длиннее, чем я когда-либо видела. Мне было известно, что они мягкие, возможно, даже мягче, чем у меня. Теперь Синклер казался старше. Или, может быть, это я постарела за несколько месяцев с нашей встречи. Он накинул на меня свое пальто, и я вытянула ноги к двери. Я не собиралась бороться с этим. У меня не было сил.

Одну руку он положил на мою талию, другую — запустил мне в волосы.

— Спи. Я тебя подержу. Знаю, что ты истощена.

— Мне страшно. — Я ненавидела себя в момент, когда произнесла это. Признаться ему в подобном было равносильно тому, чтобы обнажить шею и передать ему клинок.

— Я знаю. — Его пальцы коснулись кожи моей головы и разгладили еще один длинный локон. Он поднял глаза, когда мы наконец покинули подъездную дорогу и выехали на главную. V-образная горловина мягкого свитера Синклера начиналась прямо под ключицами. Сильный подбородок и челюсть вместе с тенями на щеках придавали его лицу резкие черты. Он был так прекрасен. Я вытащила руку из-под его пальто и потянулась вверх, проводя кончиками пальцев по его челюсти и шее, чувствуя каждый миллиметр щетины, каждую мышцу, каждый сильный удар пульса.

Вайнмонт посмотрел вниз, когда я опустила руку.

— Закрой глаза.

Покачала головой, не слушаясь его. Сделай я так, как он сказал, увижу Гэвина и Брианну, их тела будут разрушены, а сердца — сломлены.

— Ты в безопасности. Обещаю. А я всегда держу свое слово. — Он убрал руку с моей талии и положил теплую ладонь мне на щеку. — Закрой.

Он едва ощутимо коснулся пальцем моих губ, больше успокаивая, чем возбуждая.

Чувствуя безопасность в его руках, я закрыла глаза.

Я не могла вспомнить, как попала в свою кровать, но проснулась на следующий день от шума проливного дождя. Посмотрела на часы — был уже полдень. Я долго лежала неподвижно, позволяя своему телу медленно просыпаться, и каждый укол боли напоминал мне о том, что я выжила, как и говорил Гэвин.

Гэвин. Я перекатилась на бок, что заставило мышцы ног сжаться. Меня скрутила боль, и я сосредоточилась на дыхании. У моей кровати стоял поднос с бутербродом, яблоком, чипсами и стаканом чая. Похоже, появился он недавно.

— Рене? — Мой голос прохрипел, но прозвучал достаточно громко

Я услышала скрип половицы, затем тяжелые шаги. Не Рене. Моя дверь открылась, и появился Вайнмонт. Включил свет. Я закрыла глаза от внезапной яркой вспышки. Свет погас, и мужчина подошел к окну, где отодвинул шторы и впустил мягкие лучи солнца, пробивающиеся сквозь дождь.

— Лучше? — прозвучал его глубокий баритон.

— Да, спасибо.

Синклер встал надо мной, осматривая мое лицо, а затем подошел к изножью кровати, проверил повязки на ногах. Казалось, успокоился, когда вернулся снова ко мне.

— Тебе нужно поесть. — Он взял меня под руки и усадил, прежде чем положить подушку за спину и прислонить меня к ней.

У меня болело всё, я стонала, хотя он был нежен со мной. Как только успокоилась, он натянул одеяло обратно и поставил поднос мне на колени.

— Где Рене?

— Просто поешь. Когда закончишь, попрошу доктора приехать, чтобы он подлечил тебя как следует. — Он открыл маленький пакетик чипсов и положил передо мной.

— Ты можешь хотя бы просто сказать мне, что с ней все в порядке? — Я прижала ладонь к его руке и задалась вопросом, было ли таким же теплым все остальное его тело.

— Кусай, и я скажу тебе, где она похоронена, хорошо?

Мои глаза округлились — потеря была бы для меня слишком велика, но потом я увидела его озорной взгляд, уголки его рта приподнялись.

— Ты шутишь по поводу убийства Рене?

— Возможно. А теперь откусывай побольше, потому что не сделала этого, когда я попросил в первый раз.

Я послушалась. Бутерброд оказался действительно восхитительным, приготовленным так, как мне нравилось, со свежими помидорами и индейкой.

— Она в порядке. — Синклер опустил руку, и я подумала, что он собирается отстраниться, но вместо этого наши пальцы соприкоснулись, и он переплел их. — Она здесь. Просто занята в другом месте.

Я проглотила кусочек, облегчение затопило меня, прежде чем откусила еще. Меня внезапно одолел голод. Вайнмонт улыбнулся и протянул мне салфетку. Я поняла намек и вытерла рот. На ткани осталась дижонская горчица.

— В другом месте? — спросила я между укусами. — Ты имеешь в виду, наверху?

Его пальцы сжали мои.

— Значит, знаешь?

— Я знаю, что твоя мать жива. Не более. Не стесняйся меня посвятить. — Чипсы оказались солеными и безупречными на вкус, еще я выпила весь сладкий чай, закончив с принесенной едой.

— Нечего рассказывать. Она там уже много лет. — Вайнмонт посмотрел в окно на стену дождя, казавшуюся молочно-белой во мраке. Отнял свои пальцы от моих и взял поднос, прежде чем встать. — Пришлю доктора Ярбро и Лауру. Отдыхай.

Когда Синклер добрался до двери, меня накрыло эмоциями.