Магнификат
Шрифт:
Вступительная часть венчания закончилась. Брат Жорж начал читать молитву, в которой изрядно цитировал «Песнь Песней».
— «Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; Цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей; Голубица моя в ущелии скалы под кровом утеса! Покажи мне лицо твое, дай услышать голос твой; потому что голос твой сладок и лицо твое приятно. Как лента алая, губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока — ланиты твои под кудрями твоими; Два сосца твои, как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями; Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, пойду я на гору миррову и на холм фимиама.
… Я принадлежу возлюбленному моему, а возлюбленный мой — мне; он пасет между лилиями;
… Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные; она — пламень весьма сильный. Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее…
… Так говорит Господь наш».
Я даже не заметил, как все члены семьи Ремилард слились в одной благодарственной молитве во имя Божие, во славу Его.
— «… Иисус сказал ученикам: „Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей. Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви. Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна. Сия есть заповедь Моя, вы любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих“.
Са ira, ca ira! Saint Jean le Desincarne, Sainte Dorothee Masque-des-Diamants, priez pour nous [55] .
Свадебный обряд продолжался. Участвующие в церемонии свидетели [56] покинули свои места и собрались по обе стороны от жениха и невесты, которые взялись за руки. Малама накинула им на шеи длинную гирлянду живых цветов — как бы соединила их. Наконец священник обратился к молодым. Начал он так: «Возлюбленные чада мои… » Вот при шел черед Ти-Жану и Доротее давать клятву на верность.
55
Так, так! Хвала Святому Джеку Бестелесному и Святой Доротее Алмазной Маске!
56
включая меня
Марк телепатически приказал: ДАВАЙ. Кольца, черт тебя побери, давай сюда. МНЕ, черт тебя побери! Да шевелись ты!..
Я на негнущихся ногах приблизился к нему. Он торжественно, с какой-то величавой медлительностью вручил одно кольцо брату, другое подал невесте.
— Доротея, жена моя, прими это кольцо как знак моей любви и верности…
— Джон, муж мой, прими это кольцо как знак моей любви и верности…
Я стоял рядом, все слышал. Оба они потом обратились с молитвой к небесам.
— Отче наш. Ты соединил нас, ты помог созреть нашей любви. И сейчас Ты с нами. Молим Тебя — будь с нами всегда, укрепи дух наш. Защити нас от происков врага рода человеческого, давай нам отвагу, лицом к лицу встретившись со злом, сокрушить его.
Дальше я не слушал. Упоминание о зле, с которым можно встретиться лицом к лицу, окончательно добило меня. Что они знают о подобном свидании? Для них это не более чем образ, а для меня — суровая реальность, с которой я могу встретиться уже в следующую минуту. Он здесь присутствовал — теперь никто не смог бы переубедить меня. Я двигался, как робот, механически выполнял все, что требуется от служки. Священник в этот момент начал причащать молодых, так что мне пришлось подносить ему вино и хлеб. Время от времени я хотел было бросить взгляд в сторону павильона, однако шея не поворачивалась. Мускулы отказывались повиноваться мне.
— … Теперь в знак мира и любви обменяйтесь поцелуями, — сказал преподобный Жорж.
Джек приподнял кисею, чтобы поцеловать Доротею.
Я услышал порывистый вздох, прозвучавший в телепатическом эфире, и тут же, словно по заказу, оркестр грянул «Иисус, наша радость и мечта». Доротея откинула маску, и Джек поцеловал ее. Плотная вуаль вновь скрыла ее черты. Брат Дюваль, который не являлся оперантом и не был посвящен в тайну
Алмазной Маски, пошатнулся, но быстро справился с собой, приблизился к молодым и обнял их обоих, поздравил. Потом протянул мне руку, мы обменялись рукопожатием. Церемония была окончена. Священник направился к рядам, где располагались зрители, осеняя их крестным знамением.Марк [57] вынудил меня закончить то, что полагается служке, поэтому я двинулся вслед за Дювалем, который начал причащать гостей. Всех подряд, включая экзотиков… Я, помню, тогда поразился удивительному обстоятельству — выходит, что хлеб наш насущный свят для любой разумной расы в Галактике?
Для любого существа, обладающего телом?
Наконец брат Дюваль в последний раз благословил жениха, невесту и всех присутствующих. Это последнее наложение креста было встречено аплодисментами. Я ожидал, что теперь оркестр должен сыграть какой-нибудь бравурный марш [58] , однако, к моему, и не только моему, удивлению, Ян Макдональд вышел вперед. Он был красив, ничего не скажешь, — особенно в своем варварском наряде. В руках у него уже была огромная волынка, и он грянул «Оркней Уэдинг энд Санрайз» сэра Питера Максвелла Дэвиса. Вокруг него сразу образовалось свободное место, куда вышли Джек и Доротея, следом Малама, потом я. Челюсти у меня окончательно одеревенели, в руках я по-прежнему держал уже ненужный поднос.
57
или кто-то другой
58
так всегда бывало
В этот момент в мое сознание вторгся голос Марка:
Здесь нет ничего опасного никто не прячется дядя Роджи! Может тебе померещилось я досконально изучил весь обслуживающий персонал каждого в отдельности нигде и следа Гидры не обнаружил а я знаю ее ментальный почерк.
Я ответил:
Это ничего не доказывает Ты искал конкретно Парни?
Нет но…
То-то и оно. Тебе только кажется, что ты знаешь ментальный профиль Гидры. На самом деле ничего ты не знаешь! Даже ментального отпечатка своей сестры Мадди. В последний раз ты общался с ней и с Парни, когда был ребенком. С тех пор они здорово выросли и являются прекрасными, если не блистательными, оперантами, так что уйти от твоего далъновидящего взгляда им ничего не стоит. По отдельности им даже Ти-Жан и Доротея не страшны. Характерный ментальный привкус появляется, когда они сливаются в чудовище.
Роджи не будь дураком здесь тебе никто не угрожает.
Я громко рассмеялся.
Тем временем гости собрались вокруг Яна. Люсиль и тут попыталась навести хотя бы видимость порядка — вот неуемная натура! Ян продолжал во всю мощь наяривать на волынке, меня же ощущение, что Марк все еще не осознал опасности, опять ударило в дрожь. Одно было ясно: на Марка рассчитывать нечего. Он скорее допустит, чтобы меня ухлопали, чем признается в собственной ошибке. Оставалось надеяться только на себя. От этого становилось грустно — что я мог проти вопоставить Парни? Мельком я бросил взгляд в сторону тан цующих какой-то шотландский менуэт Джека и Доротеи, различил в толпе азартно хлопающих в такт Джанет и Кайла, Машу и Дэви Макгрегора, а также немалую часть других гостей, которым, видимо, по сердцу пришлась эта музыка. Марк находился метрах в десяти от меня вместе с соратницей по совершению брачного обряда Элен Ган. Это дитя, рожденное в пробирке, крепко ухватило его за руку, глазки у нее так и горели. Плевать ей на все его титулы — было видно, что Марк не скоро отделается от нее. Ну, и мне соваться между ними тоже не пристало.
Итак, последняя моя надежда исчезла. Тогда я решил идти напропалую — отозвал Маламу в сторону и сквозь зубы про шипел:
— Мне надо немедленно сообщить кое-что Доротее. Как хочешь, но устрой мне этот разговор.
Та удивленно похлопала ресницами. Пока до нее дойдет! Я вступил в круг и, словно пытаясь присоединиться к новобрачным и станцевать с ними, схватил их за руки. Люсиль ахнула. «Черт с тобой», — мелькнуло у меня в голове. Я решительно увлек Джека и Доротею ко входу в отель — там, уже не стесняясь, втолкнул их в вестибюль и захлопнул дверь. Они все еще смеялись, словно ожидали продолжения запланированной шутки, однако, увидев мое лицо, тут же посерьезнели.