Магнит для неприятностей

Я растянула губы в самой обворожительной улыбке и сказала:

– Ты сам умолял меня пойти с тобой.

Не озвученным остался только мой фант. Я развернула листок и сразу поняла, кому принадлежит задание.

Я знала все подчерки ребят, этот же ровный и красивый, я видела в первый раз.

Я подняла глаза на Ковалевского и по его взгляду поняла - он отдавал полный отчет в том, что это задание может достаться мне. Сердце сделало несколько звучных ударов, и я произнесла:

– Прыгнуть с парашютом.

Глава 10

Мы выпили еще по бокалу пива, а я до сих пор пребывала в состоянии транса. Он знал, он абсолютно точно знал, что я могу вытащить эту чертову бумажку. Более того, он надеялся, что я ее достану.

Когда компания начала потихоньку вываливаться на улицу, я улучила момент и оттащила Виталика подальше от шумного обсуждения предстоящей расправы над Основским и спросила:

– Зачем ты это сделал?
– я видела улыбку парня, которая сейчас только распаляла мое недовольство.

– Ты отлично понимал, что я могу вытянуть этот несчастный листок!

– Я на это и рассчитывал.

Эти слова были точкой моего кипения. Ковалевский же, по-видимому, совсем не понимал, что стоять на крыше отлично спроектированного бизнес центра и прыгать в чертову бездну с мать его парашютом, было абсолютно разными вещами.

Я судорожно выдохнула, после чего посмотрела на парня. Он был спокоен как слон, меня же, наоборот, переполняли эмоции.

– Ты до сих пор думаешь, что будешь там одна?

Эти слова выдернули меня из гневных мыслей.

– В смысле?
– я с недоверием уставилась на Виталика.

– Ну как ты там себе уже накрутила? Помирать?

Я в непонятках моргала, но сказать хоть слово не решалась, а парень продолжил:

– Ну, вместе помирать будем. Разобьешься ты - разобьюсь я, раз тебе так уже решила закончить жизнь обычным прыжком.

Я переваривала сказанное:

– То есть ты прыгнешь со мной?

– Ну, правильнее было бы сказать наоборот, но глядя на то, что ты выбираешь, как бы разнести мою голову, я позволю согласиться.

В этот момент мне вновь показалось, что я ничего не знаю о человеке, который сейчас стоял напротив меня, но посмотрев в его глаза, я поняла, что просто не могу больше бояться или злиться.

Мы вернулись к ребятам, которые как раз заталкивали Катю в такси. Сережа руководил процессом, одновременно успевая проклинать Основского, что лишил его возможности посмотреть за дальнейшими действиями. Однако, придя к выводу, что Глеб сам себя наказал, уселся в машину и, пожелав веселого вечера, уехал укладывать не совсем вменяемую невесту.

Мы вернулись домой глубоко за полночь. Соседушка был просто блистателен, его образ в блестящей коже еще долго не выйдет из моей головы, а Лизу, наверняка, порадуют его безупречно выбритые ноги и аккуратное розовое сердечко в пупке. Думаю, это внесет в их эротическую жизнь новые краски.

Как только дверь в квартиру Основского захлопнулась, Виталик резко притянул меня к себе, не дав даже повернуть ключ в замке входной двери.

– Я мечтал об этом весь вечер.
– сказал парень, и жадно поцеловал

Я, прижатая спиной к двери, пыталась открыть замок, который как назло никак не хотел поддаваться, в итоге, не прерывая поцелуй, далеко не с первой попытки, мне это удалось.

Первые ненужные вещи упали на пол уже на пороге. Ромео, вышедший в коридор, чтобы встретить пришедших, мигом понял, что сейчас является лишним, и быстро поспешил удалиться. Я ногой захлопнула дверь, параллельно стягивая свитер с Ковалевского.

Я хотела его. Сильно. А он хотел меня. Мы даже не успели добраться до кровати. Диван оказался таким удобным, а плед чрезвычайно мягким. Оставшаяся одежда полетела прочь практически с космической скоростью. Это была чистая страсть.

Каждым касанием Виталик давал мне понять, насколько я нуждалась в нем. Я выгибалась навстречу ему, стараясь ни на секунду не отрываться от его тепла. Я любила каждой клеточкой своего тела и души.

Получасом позже, мы уже лежали в кровати, Ковалевский привычным движении накручивал мои волосы себе на палец, а другой рукой нежно щекотал мою талию.

– Мне нужно будет завтра улететь.

Страх ледяным комком сковал мои легкие. На секунду я забыла, как дышать. После чего всё-таки осмелилась спросить:

– Навсегда?

Реакция парня была для меня абсолютно неожиданной. Он улыбнулся и притянул меня ближе к себе:

– Всего на неделю.

Я почувствовала полную беспомощность, но потом сильные руки подхватили меня, перетянув на себя. Я посмотрела на Ковалевского сверху, а он улыбнулся и нежно сказал:

– Просто не переживай.

***

Вся следующая неделя прошла как в тумане. Я ходила на учебу, Глеб исправно отвозил меня до универа и даже, по мере возможностей, назад домой. Каждый вечер я разговаривала с Виталиком, но всё равно чувствовала, что у меня отобрали кусочек чего-то важного, что делало мою жизнь моей.

Ковалевский не прилетел в субботу, не прилетел и воскресенье. А в понедельник Лиза удивила меня новым витком своей осенней депрессии. После пар подруга, пребывающая явно не в самом добром расположении духа, попросила посидеть с ней в кафе.

По просьбе Лизы мы не пошли в наше обычное послеуниверское место, Михайловская поволокла меня в одну из многочисленных кофеен в центре. Я опустилась на уютный черный кожаный диванчик и с тревогой посмотрела на подругу, устроившуюся напротив.

– Лиз, что случилось?
– я не стала откладывать в долгий ящик суть проблемы.

На подруге откровенно не было лица:

– Я беременна.

Я зажмурилась, перевела дыхание, а потом посмотрела в ее серые глаза. В них стояли слезы, и я откровенно впервые видела Михайловскую такой беззащитной. Я не спрашивала ничего, подруга начала рассказывать сама:

– Ночь, когда мы остались на даче Глеба. Я сразу поняла, что-то не так, но постоянно отгоняла от себя эти мысли.
– подруга нервно усмехнулась, не переставая перебирать в руках пакетик с сахаром.
– А вчера с утра догадки подтвердились.