Магнит
Шрифт:
— Я буду очень аккуратен, мам, пап! — воскликнул я как можно громче и выскочил из дому.
А в следующий миг зашёлся кашлем, прикрывая рукой глаза.
Находиться на открытом воздухе было буквально не-воз-мож-но. Потому что никого открытого воздуха уже и не было.
Хотя дышать постепенно становилось легче. Я осторожно открыл глаза. В них больше не щипало. Да и видимость вдруг стала гораздо лучше: дорогу было видно.
И я, на свой страх и риск, двинулся в путь.
У школы уже собралась толпа. Стоял такой гам, словно это была очередь
Вдруг кто-то схватил меня за руку сзади.
— Вот ты где! — тут же раздалось. С радостью и облегчением.
Я повернулся и увидел перед собой Бриджет, которая выглядела до того испуганной, что становилось жутко.
— А Чарли здесь? — тут же спросил я. Про Сидни интересоваться не стал: уж кто-то, а она должна была оставаться сейчас в больнице и никуда не выходить.
— Я не знаю, — ответила Бри. Я приобнял её за плечи.
Судя по всему, в этом смогу только мы с ней и остались. На ближайшее время.
— Почему все стоят здесь? — спросил кто-то слева. — Мы не можем зайти внутрь?
— Школа заперта, — послышался ответ с другой стороны. И я вздрогнул.
Если школа была заперта, то мы буквально оставались наедине с тем, что не оставляло нам никаких шансов на выживание. Потому что смог не рассеивался. Стал чуть прозрачнее, чтобы мы видели друг друга… перед гибелью?… только и всего.
— Попробуйте выломать дверь! — отчаянно воскликнул кто-то.
— Пробовали, не выходит.
— Дайте мне, у меня получится!
Бам. Глухой стук. И ни черта, конечно, не получается.
Не впуская нас в запертую школу, нас заперли там, где нам меньше всего стоило находиться.
Бри меня не отпускала. Озиралась по сторонам, как и я. Мы искали кого-то из наших, а потом будто бы вспоминали, что не было уже никаких наших. Что все они уже забраны смертью. Или её попытками прибрать их к своим рукам.
— Внимание, сохраняем спокойствие! — вдруг прозвучало из чьего-то рупора. — В ближайшие минуты школа будет открыта. Никуда не уходим!
Я развернулся на источник звука и увидел шерифа МакСтоуна, нашего старого приятеля. Он заметил мой взгляд, хмыкнул, но ничего не сказал. И даже не отвернулся.
А потом Бри вдруг отскочила и изменилась в лице. Она закрыла лицо руками, зарылась руками в волосы. И часто-часто задышала.
Я уже видел это с ней. Когда вылетали стёкла.
— Что происходит, Бри?
— У меня снова предчувствие, — упавшим голосом сказала она. — Это очень странно звучит, я знаю, но просто кажется, что что-то надвигается, и…
Она не закончила. А я посмотрел в противоположную школе сторону.
И обомлел.
Бриджет была права: что-то надвигалось. Только это «что-то» было не чем-то, а нашим замечательным смогом. И не то что бы он надвигался: он, скорее, начинал в себя засасывать. Сначала мелкие бумажки, валявшиеся на дороге. Потом цветочки с клумбы. Так осторожно, незаметно.
А потом раздался визг. Я инстинктивно обратил взгляд
к Бриджет, но она молчала, хоть и разинув рот.— Кейси! — отчаянно закричал кто-то сбоку, там, куда был обращён взгляд Моррисон.
Я пулей развернулся и обомлел.
Кричал Ал. Кейси засасывало. Она кричала тоже, плакала, пыталась отбиваться. Брат и ещё несколько ребят схватили её за руки, ведь ноги уже находились по ту сторону, стали тянуть на себя, силясь не позволить ей уйти туда, в смог. Я словно прирос к земле. На неё было больно смотреть, но что-то будто бы тихо шептало мне, что её уже было не спасти. Недаром в записке было написано, что умрёт кто-то ещё. Это значило, что кто-то сегодня умереть должен был точно.
Что-то было сильнее Кейси. Все в испуге отпустили её руки. Все, кроме Ала. И Ал за это поплатился.
Меньше, чем через долю секунды, оба исчезли в этом смогу, как будто бы их и не было.
И смог снова стал обыкновенным. Даже не внушающим страха.
Бри осела на землю, схватившись за голову. Я опустился на корточки рядом с ней.
— Кейси и Ал мертвы, — гробовым тоном возвестила она.
— Я вижу, — сказал я.
Семь. Восемь.
Ещё четверо.
Все вокруг молчали. Вернее, шёл по толпе какой-то гул, но отнюдь не членораздельный
— И это не конец, — прошептала Бриджет.
И я верил её словам. Я и сам мог так сказать.
Это был не конец. Это было начало конца.
И что нас ждало впереди, мы не знали. Дальше — финальные аккорды, которым мы не должны были сопротивляться.
Но как можно не сопротивляться, когда на кону стоят жизни людей? Твоя жизнь? Жизни тех, кто тебе дорог?
ГЛАВА 11. ГОЛОС РАЗУМА
Я сам себя казнил в моём жилище.
— Данте Алигьери "Божественная комедия"
Сидни
Когда я проснулась, то даже и не сразу вспомнила, где я. Только спустя минуту поняла, что я в больнице. Вспомнила.
А ещё через минуту я вспомнила, что у меня больше не было мамы.
Плакать не получалось. Слёзы душили меня, а наружу не выбирались. Но я чувствовала себя опустошённой. Будто всё из меня вытряхнули, оставив лишь оболочку.
Медсестра пришла, измерила мне давление, померила температуру. Проверила рану. Я видела, как она пыталась скрыть своё удивление. Оно и понятно: рана исчезла, словно её и не было.
У меня сил изумляться этому факту уже не было. Все мы помнили ситуацию Бриджет, ситуацию Томаса. Бри сидела со мной до последнего, пока её не выгнали. И я поняла, что зря я на неё злилась. Она была настоящей подругой. Просто раньше подруги не было у неё.
Когда она позвонила Томасу, то хотела дать мне трубку, но я лишь отвернулась к окну. Не было у меня желания с ним говорить. Конечно, можно вспомнить о том, что он меня спас. Вот только сообщение о том, что меня нужно спасти, было отправлено не ему, а Бри. Он всего лишь получил приглашение прийти в бассейн. И шёл туда, не подозревая, что его ожидало.