Магнитное притяжение

Все сразу дружно замолчали, посмотрели на меня не слишком любезно, но с советами отстали. И на том спасибо! Правда, потом подумала, что плеваться, может, и не надо было. Неинтеллигентно как-то. Некрасиво. И совсем мне не свойственно. Ну да в горячке чего не сделаешь. Да и после драки, как известно, кулаками не машут.

– Ну-ну, ты ещё вспомни, как в институтской общаге настырному ухажёру кастрюлю с супом на голову надела, – в унисон моим мыслям произносит Галка и заливисто хохочет. – До сих пор лапшу на его ушах вижу и выпученные глаза! Вот умора!

– Да уж, – кисло соглашаюсь я. – Три ночи потом кроватями двери подпирали, а днём ходили всей толпой да по сторонам озирались, от страха тряслись. Весело, ничего не скажешь.

– Вы работать сегодня собираетесь? – вклинился в наше веселье сухой голос Тамары. – Сами ничего не делаете и другим не даёте. Прошло и прошло. Хватит уже мусолить…

Мы переглянулись и притихли. Томку обычно не слышно. Она худощава, деловита, всегда очень серьёзна. Я склонна думать, что её слабое здоровье тому причиной. Потому как, если здоровья нет, то откуда ж веселью взяться. Хотя, может, она с рождения такая флегматичная. Кто её знает?! Мы близко не знаемся. Встречаемся на работе и всё. К тому же она значительно старше всех нас. Ей уже перевалило за сорок, и хвостик довольно велик. Впрочем, дело, конечно, не в возрасте, просто точек соприкосновения мы не нашли. Серьезность во мне слабо приживается. Всё ещё тянет резвиться, как щенка на солнышке.

Я пытаюсь встать, но меня так ведёт в сторону, что я тут же падаю обратно на стул. Совсем без сил. Даже дыхание сбивается.

Вот это да?! А мне казалось, что я в норме.

– Ни фига себе качка на ровном месте, – озабоченно бормочу я.

Галка также озабоченно хмурится.

– Давай-ка иди с работы домой отпрашиваться. Что-то я тебя такой слабой да больной и не помню. Не дай Бог что серьёзное. В таком состоянии не до работы. Я тебе такси вызову, а ты до шефа добреди и отпросись. Давай, давай, поднимайся, как-нибудь вместе три шага до кабинета сделаем.

Я раздумываю, а Галина действует.

Она берёт меня под руку, доводит до кабинета начальника и шёпотом спрашивает:

– Ну как? Продержишься одна или вместе зайдём?

– Всё нормально, – убеждаю я подругу в том, во что самой плохо верится, но я стараюсь держать хвост пистолетом. – Вполне освоилась в вертикальном положении. Сама справлюсь.

И я, слегка пошатываясь, открываю дверь. Шеф уже в курсе, и его первые слова на моё появление:

– Иди, иди. Отлежись до завтра.

Какая чуткость, умиляюсь я (про себя, естественно). Но потом соображаю, что в больницу меня чуткий начальник не посылает. Ничего удивительного. Срочной работы полно. Больничные не приветствуются. Это надолго. А так… Глядишь и обойдётся.

– Спасибо, Роман Петрович, – начинаю я и на этом заканчиваю, так как шеф и рукой и словами указывает мне на дверь.

– Иди, иди. Дома, говорят, и стены помогают, так что ты, того там, побыстрее на ноги становись. Не тяни. В твоем возрасте болеть вредно. В старости наверстаешь, а сейчас не расслабляйся.

– До завтра, – послушно прощаюсь я.

– Вот именно! – поднимает он вверх палец. – Завтра рабочий день и дел много, так что именно до завтра.

Я вываливаюсь в коридор к верной подружке, которая подпирает дверь кабинета.

– А такси? – возмущаюсь я вполголоса, на полноценное возмущение сил у меня нет.

– Уже, – с готовностью отвечает Галка. – Я тебя быстро до места доставлю и с ним же вернусь. Никто и не заметит. Скажу – понос пробрал, вот и засиделась в популярном заведении, зато за тебя спокойна буду. А ты спать ложись, и дрыхни без просыпу до завтра. Сон – лучшее лекарство. С утра созвонимся, а вечером и беспокоить не буду. Спи.

Я фыркаю, но соглашаюсь. С Галкой ехать спокойнее. Мало ли что. А так… Если до дома доберусь живой, то уж точно в живых останусь.

Дома меня непреодолимо тянет в сон. Галина, что ли, накаркала. Я пытаюсь что-то жевать, даже зачем-то завариваю крепкий чай. Вообще-то я предпочитаю кофе. Когда-то могла выпить семь чашек за день, но потом поняла, что причина моей бессонницы, а также внезапного резкого сердцебиения и усталости именно кофе, и перестала пить его во второй половине дня. Чай, сок, компот и просто вода – всё годится, но только не кофе.

Сейчас уже четвёртый час, день давно в разгаре, и поэтому я пью чай. Получается плохо. Глаза слипаются, и я, набрав в рот чаю, забываю его глотать.

Наконец раздаётся стук, я вздрагиваю и понимаю, что это моя собственная голова столкнулась лбом с обеденным столом. Я выползаю из кухни, с трудом добредаю до спальни, кое-как стягиваю с себя одежду и роняю её прямо на пол. Рухнув на кровать, засыпаю мгновенно.

Просыпаюсь я с ощущением абсолютного счастья. Зеваю и потягиваюсь скорее по привычке. Просто так. Спать абсолютно не хочется. Я бодра и полна сил.

«Проспала», – с ужасом думаю я, вскакиваю с постели, несусь в душ и по пути смотрю на будильник. Неужто и впрямь звона не слышала?! Обычно мой будильник орёт, как сумасшедший. Не захочешь – проснёшься. Да чего там! Мёртвый и тот подпрыгнет! Или сломался мой верный недруг?

Слава Богу, с часами всё в порядке. Они спокойно тикают и показывают без двадцати шесть. В рабочие дни я встаю в семь, так что будильник ни при чём. Он своё дело знает, поэтому звенеть не торопится.

Некоторое время я бессмысленно таращусь на стрелки часов, потом облегчённо вздыхаю (до работы уйма времени!) и уже потом иду в душ. Хотя я проснулась настолько бодрой, будто уже и душ приняла и две кружки кофе выпила, традиции надо соблюдать, поэтому после водных процедур я бегу на кухню и хватаю кофемолку.

Душ меня не просто освежил, такое ощущение, что я родилась заново. Восхитительное ощущение!

Когда божественный аромат моей любимой арабики поплыл по квартире, я поймала себя на том, что улыбаюсь и бодренько напеваю, нещадно фальшивя при этом:

– « Эх, помирать нам рановато, есть у нас ещё дома дела»!

– Никогда не умела петь, – вздыхаю я. – А тут ещё… репертуарчик… С чего бы это?! Повеселей бы чего вспомнить.

Но увы, не получается.

Я не на шутку озадачиваюсь и вспоминаю вчерашний день. Мама моя! На всякий случай трижды сплёвываю через плечо, хватаю телефон и набираю номер Галки. А кого же ещё?!

Трубка не сразу, но всё-таки отвечает хриплым Галкиным голосом без всякого намёка на любезность:

– Могла бы и до семи подождать…

– Ой, Галюня, я и забыла о времени…

В голосе виноватые нотки прорезаются сами собой.

Подружка уже проснулась, голос её потеплел:

– Не мудрено после вчерашнего. Ты как?

– Лучше не бывает, – заверила я подружку и радостно улыбнулась, как будто Галка увидеть могла.

Наверное, смогла, потому что я тоже увидела, как она улыбается в ответ.