Махабхарата

После недолгой стремительной погони Вирата настиг Шашувармана, и оба войска построились для боя. Началась жестокая схватка. Вирата храбро бился в первых рядах, но тригартов было много, и они стояли накрепко. Вскоре Шашуварман стал одолевать матсьев; Вирата был ранен. Все в бою смешалось; стоны, пыль, кровь; разбитые колесницы, убитые и раненые люди и кони устилали поле сражения. Тогда Юдхиштхира повелел Бхимасене вступить в бой. Бхимасена хотел вырвать с корнем дерево, чтобы сражаться им как палицей, но Юдхиштхира не позволил: он боялся, что Бхимасену могут тогда узнать и придется Пандавам идти в изгнание еще на тринадцать лет. И Бхимасена, вооруженный луком, дротиками и мечом, пошел в бой на колеснице. Он упорно пробивался сквозь толпы сражающихся, стремясь добраться до Шашувармана. Как могучий стон, продвигался Бхимасена, расчищая мечом дорогу и сея вокруг смерть. Под его ударами тригарты валились как подкошенные и наконец в смятении обратились в бегство. С криком: "Стой, стой, Шашуварман!" – устремился Бхимасена к царю тригартов. Настигнув царя, сын Панду схватил его рукой за волосы, сорвал с колесницы и с силой ударит о землю. От удара Шашуварман лишился сознания. Бхимасена втащил его на свою колесницу и помчался к Юдхиштхире, который, стоя на холме, наблюдал за боем. Когда тригарты увидели, что их царь попал в плен, они бежали с поля боя.

Бхимасена бросил полуживого и испуганного Шашувармана под ноги Юдхиштхире. Взглянув на пленника, Юдхиштхира сказал: "Встань, царь. Ты свободен, иди куда хочешь". А Бхимасена, разгоряченный боем, сказал Шашуварману: "Ступай, но, если хочешь сохранить себе жизнь, всюду, куда ни придешь, кричи: "Я – раб, я – раб царя Вираты!" Но Юдхиштхира остановил брата: "Пусть он уходит свободным. Он и так отныне данник царя матсьев. Но пусть не смеет более разбойничать и грабить".

Тем временем войско Кауравов во главе с Бхишмой приблизилось к столице матсьев с другой стороны. Опустошив окрестности города, Кауравы угнали многотысячные стада Вираты и двинулись с ними обратно в Хастинапур. Гонец от царскиx пастухов прибыл с известием о случившемся к царевичу Уттаре. Он просил царевича помочь пастухам отбить стада у Кауравов. Но Уттара колебался: войска в городе не осталось, одному же идти в битву с Кауравами тяжело и опасно. "У меня нет даже возничего, – сказал он гонцу. – Найди мне умелого колесничего, и я поспешу в погоню". Слыша это, Арджуна подозвал Драупади: "Скажи Уттаре, что я – Бриханнала – был некогда возничим у Арджуны и согласен править колесницей царевича".

Тогда пришлось Уттаре, превозмогая боязнь, взойти на колесницу и отправиться в погоню вместе с Бриханналой. Управляемая искусной рукой возничего, колесница полетела, как ветер, и вскоре уже показались боевые знамена войска Кауравов, посреди которого в тучах пыли двигались стада матсьев. Увидев это огромное войско, Угара едва не лишился сознания от страха: "Их слишком много, они убьют нас, Бриханнала!" – сказал он и, соскочив с колесницы, пустился бежать обратно. Повернув коней, Арджуна погнался за царевичем, схватил его на скаку и втащил в колесницу. "Отпусти меня домой, Бриханнала, – взмолился Уттара. – Я подарю тебе все, что захочешь, только не увлекай меня на погибель!" Арджуна отвечал ему: "Стыдись, царевич! Ведь ты – сын доблестного Вираты. Не будь трусом. Становись на мое место и правь лошадьми, а я буду сражаться на колеснице". Уттара удивится: "Как ты сможешь один выступить против целого войска? Ведь ты же не воин, а учитель танцев!" Бриханнала засмеялся: "Я только на время стал учителем танцев. Я – Арджуна, сын Панду. Будь возничим, и я один справлюсь с Кауравами".

Услышав это, Уттара воспрянул духом, страх его исчез, и он уверился в победе: Арджуна – непобедимый воин, с ним можно одолеть и целое войско. Уттара предложил Арджуне свое оружие, но оно было слишком легким и непрочным для сына Панду. Арджуна повернул колесницу к ближнему лесу; там некогда зарыли свое оружие Пандавы, перед тем как явиться в столицу матсьев. Он вырыл из земли свой лук, подаренный ему богом огня, облачился в свои доспехи и пустился вместе с Уттарой на колеснице в погоню за Кауравами.

Когда они приблизились к вражескому войску, многие из Кауравов узнали Арджуну, и среди них началось волнение. Срок изгнания сыновей Панду истек накануне, и встреча с ними страшила Кауравов. Немедля Бхишма послал Дурьодхану с большим отрядом гнать скот в Хастинапур, а оставшееся войско развернул для битвы.

Не останавливаясь, Арджуна погнал колесницу прямо на войско Кауравов; из своего чудесного лука он осыпал врага тысячами стрел. Но, не видя похищенных стад, он догадался об уловке Бхишмы, повернул колесницу и помчался следом за Дурьодханой. Нагнав его, Арджупа обрушил на него ливень стрел. Не выдержав натиска, Дурьодхана бросил войско и добычу и обратился в постыдное бегство. А победоносный Арджуна поспешил навстречу главному войску Кауравов. Стремительно врезался он на колеснице в ряды врагов, осыпая их стрелами. Воины Бхишмы не успевали прикрываться щитами – так быстро вылетали стрелы из лука Арджуны. Пробивая себе дорогу в рядах вражеского войска, Арджуна приказывал Уттаре направлять колесницу то к Дроне, то к Карне, то к Бхишме, и, вступая поочередно с каждым из них в схватку, наносил им поражение за поражением. Воины, видя своих вождей поверженными, бежал с поля битвы. Так Арджуна отбил у Кауравов похищенный скот и возвратился с ним в столицу матсьев.

По дороге в город Арджуна сказал Уттаре: "Ты не говори царю, что Пандавы тайно служат у него. И про меня не говори ничего. Скажи, что это ты отбил скот у Кауравов и победил их". И Уттара обещал молчать до тех пор, пока это будет нужно. Арджуна перешел на место возничего, спрятал свой боевой стяг, вооружение, и так они въехали в город, послав вперед пастухов вестниками победы.

Между тем Вирата вернулся в город после битвы с тригартами и узнал, что сын его отправился вдвоем с учителем танцев отбивать стада у Кауравов. Вирата изумился мужеству и безрассудству царевича; он не сомневался, что Уттара погиб в неравном бою. Но Юдхиштхира утешал его: "Не тревожься, царь. Если возничим у твоего сына – Бриханнала, под его защитой Уттара справится с любою ратью". Не успел он произнести эти слова, как прибыли гонцы от Уттары с вестью о победе. Царь возликовал и повелел готовить победителю пышную встречу. Горожане украсили дома и улицы флагами и цветочными гирляндами, музыканты ударили в литавры, и под всеобщее восхваление Уттара вступил в город.

И сказал тогда торжествующий царь Юдхиштхире: "Не чудо ли, о Канка? Мой доблестный сын один победил могучее войско Кауравов". Юдхиштхира ответил: "Не удивляйся, государь. Нет в том чуда, если Бриханнала был у царевича возничим". Разгневался царь, услышав эти слова: "Как смеешь ты равнять моего сына с каким-то учителем танцев! На первый раз, брахман, я тебя прощаю, но впредь остерегись досаждать мне неразумными речами". Когда же Юдхиштхира повторил свои слова и сказал, что без Бриханналы царевич не остался бы в живых, царь Вирата в ярости дважды ударил его рукой по лицу.

В тот же миг Уттара вошел в царские покои. Он увидел окровавленного Канку и в тревоге спросил о происшедшем. И когда ему рассказали о том, что случилось, Уттара вступился за брахмана Канку и поведал царю истину о битве. Но, помня запрет, он не назвал имя Арджуны. "Некий сын бога, – сказан Уттара, – вмешался в битву и обратил в бегство вражеское войско. Это ему обязан я своей победой". – "Где же он, этот божественный витязь? – спросил царь Вирата. – Пусть войдет, я хочу его видеть". – "Он покинул меня, когда мы вернулись в город, – сказал царевич. – Но придет срок, он явится и назовет свое имя".

На третий день после битвы братья Пандавы, облаченные в белые одежды и украшенные драгоценностями, вступили в чертоги царя Вираты и сели у трона. Изумленный царь промолвил: "Как осмелились вы, слуги мои, садиться на царские места? Как осмелились вы наряжаться в царские одежды?" Арджуна с улыбкой отвечал ему, указывая на Юдхиштхиру: "Этот великий муж, о государь, достоин занимать место рядом с самим Индрой, повелителем богов. На земле нет равного ему по силе духа, праведности, милосердию и воинскому искусству. Перед тобой прославленный Юдхиштхира, сын Панду".

Царь Вирата несказанно удивился: "Неужели передо мною братья Пандавы, прославленные своими подвигами и своими невзгодами? Но ведь вот минуло уже тринадцать лет с тех пор, как никто ничего о них не слышал!" Арджуна сказал: "Смотри, царь, вот твой повар – это могучий Бхимасена, умертвивший Кичаку. Твой конюх – Накула, твой пастух – Сакадева. Эта служанка царицы – прекрасная Драупади, а я, о царь, – Арджуна, сын Кунти". А царевич Уттара сказал Вирате: "Это Арджуна, отец, спас меня от позора и разгромил Кауравов, это он возвратил наши стада".

Тогда восхищенный Вирата обратился к Пандавам со словами благодарности и предложил им союз и дружбу. Он воздал им царские почести и осыпал их щедрыми дарами. И он пожелал породниться с Пандавами и отдал свою дочь в жены Абхиманью, юному сыну Арджуны и Субхадры.

Об усилиях сохранить мир

На свадьбу Абхиманью, сына Арджуны, и Уттары, дочери Вираты, съехались друзья и союзники Пандавов, государи ближних и отдаленных царств. На другой день после пышного свадебного празднества гости собрались для беседы в богато украшенном чертоге. И когда цари воссели по старшинству на украшенные золотом и драгоценными каменьями скамьи, поднялся Кришна и обратился к собранию с такими словами: "О благородные мужи! Все вы знаете, сколько тяжких испытаний выпало на долю Юдхиштхиры и его братьев. Вам известно, как был обманут Юдхиштхира при игре в кости, как лишились Пандавы своих владений и были изгнаны в дикие леса на многие годы. Теперь, когда минул срок изгнания, настало время нам поразмыслить о том, что будет во благо и Юдхиштхире и Дурьодхане. Вы знаете, что Юдхшитхира не примет и небесного царства, если оно не принадлежит ему по праву, и согласится на одно-единственное селение, если это будет справедливо. Пандавы в бою непобедимы, да и мы их без помощи не оставим. Но мы не знаем, что ныне замышляет Дурьодхана и как он поступит. Поэтому пошлем прежде посла к Кауравам, умного и красноречивого, и пусть он склонит их миром вернуть Юдхиштхире его владения". – "Справедлива речь моего брата, – молвил вслед за Кришной Баладева. – Благом для обоих – и для Юдхиштхиры, и для Дурьодханы – будет раздел царства. Но пусть будет мирной речь посла. Не следует упрекать Дурьодхану в обмане. Ведь и на Юдхиштхире лежит вина – ослепленный страстью к игре, он не размерил своих сил, когда принял вызов Шакуни. Победил искуснейший игрок – нам не в чем упрекать царя Гандхары". Но с гневом возразил ему Сатьяки, доблестный воитель из племени Ядавов: "Как можешь ты возлагать какую-то вину на царя Юдхиштхиру? Он доверился родичам своим, они же коварно завлекли его и обманули. Зачем нам унижаться перед врагами и просить их о мире? Если они не отдадут половину царства Пандавам добровольно, мы сумеем их принудить". И царь Друпада сказал: "Я никогда не поверю, что Дурьодхана отдаст добром хотя бы малую часть того, чем владеет. Мирную речь он примет лишь как признак нашей слабости. Heт надежды и на Дхритараштру: он во всем послушен своему любимому сыну. Пусть едет посол в Хастинапур, но уже сейчас надо готовиться к битве. Разошлем гонцов ко всем государям и вождям, чтобы готовили войска к грядущим сражениям. И поспешим, чтобы первыми привлечь царей на свою сторону, ибо и Дурьодхана, без сомнения, поступит так же".