Макиавелли

МАКИАВЕЛЛИ. Ты хочешь продать мне рубашку, которая на этой девушке?

ВЕДЬМА. Я оставляю тебя одного. Примерь, если хочешь. Заплатишь после того как. (Ведьма поднимается по лестнице, унося огромный ворох рубашек и смотанную бельевую веревку).

МАКИАВЕЛЛИ. Постой. А как же другие мои рубашки?

ВЕДЬМА. Не беспокойся, господин. Я их постираю в ближайшие недели. Как только мне вернут бельевую веревку, забрав ее у палача. (Ведьма уходит. Макиавелли смотрит на Клицию, которая почесывает ногу голыми пальцами другой ноги).

МАКИАВЕЛЛИ. Тебе не холодно, в одной-то рубашке?

КЛИЦИЯ. Чем ближе ты к аду, тем теплее. Тебе нравится рубашка?

МАКИАВЕЛЛИ. Да, красивая.

КЛИЦИЯ. Хочешь примерить? Если да, так я ее сниму.

МАКИАВЕЛЛИ. Сколько тебе лет?

КЛИЦИЯ. Достаточно много, чтобы снять рубашку.

МАКИАВЕЛЛИ. Старуха заставляет тебя это делать?

КЛИЦИЯ. Делать что? Какая разница? Или тебе не нравится рубашка?

МАКИАВЕЛЛИ. Дело не в том, что мне не нравится рубашка.

КЛИЦИЯ. Так я ее снимаю?

МАКИАВЕЛЛИ. У тебя есть дом, дитя?

КЛИЦИЯ. Это мой дом.

МАКИАВЕЛЛИ. Она заставляет тебя демонстрировать рубашки мужчинам?

КЛИЦИЯ. Я делаю то, что хочу.

МАКИАВЕЛЛИ. Эта жуткая старуха не имеет права продавать тебя, как рубашку.

КЛИЦИЯ. Эта жуткая старуха – моя бабушка. И не суди ее. Она очень бедная и у нее не все дома.

МАКИАВЕЛЛИ. Не выглядишь ты ребенком, которого вырастили в подвале, заполненном грязным бельем других людей.

КЛИЦИЯ. Я не всегда здесь жила. Мои родители умерли, когда я была маленькой девочкой, а поскольку все думали, что моя бабушка сумасшедшая, или ведьма, или то и другое сразу, Кольфуччи взяли меня к себе. Первая жена была очень хорошей, но она умерла. Потом Кольфуччи женился на более молодой. Она меня невзлюбила.

МАКИАВЕЛЛИ. И выгнала из дома?

КЛИЦИЯ. Никто меня не выгонял. Я ушла сама.

МАКИАВЕЛЛИ. Ты ушла из дома богатого человека, чтобы жить в этой развалюхе с безумной бабушкой?

КЛИЦИЯ. Кольфуччи очень хорошо относился ко мне, пока я была ребенком, но едва мое тело начало обретать женские формы, принялся гоняться за мной по дому. Я выросла с его сыном, Каллимако. Застав нас целующимися, он отправил сына в университет. Следующим вечером загнал в угол в хлеву. Мне удалось вырваться, ударив его вилами в пах, и убежать к бабушке. Так хочешь ты примерить рубашку или нет?

МАКИАВЕЛЛИ. Ты наверняка скучаешь по той жизни, которую вела в доме Кольфуччи.

КЛИЦИЯ. Я вполне могу обойтись без похотливого старого козла, который не давал мне прохода. Но мне недостает кур.

МАКИАВЕЛЛИ. Кур? Тебе недостает кур?

КЛИЦИЯ. С детства я присматривала за курами. Очень их люблю.

МАКИАВЕЛЛИ. Так ты что-то знаешь о курах?

КЛИЦИЯ. Мы с курами очень близки.

МАКИАВЕЛЛИ. Я надеюсь, ты не такая глупая, как куры.

КЛИЦИЯ. Куры не глупые. Это чудовищная ложь. Куры очень умные. Просто относиться к ним надо с пониманием и уважением. Как к людям.

МАКИАВЕЛЛИ. Слушай, у меня к тебе предложение.

КЛИЦИЯ. То есть ты все-таки хочешь, чтобы я сняла рубашку?

МАКИАВЕЛЛИ. Не хотела бы ты переселиться в мой дом и приглядывать за моими курами?

КЛИЦИЯ. Во Флоренции это так называется?

МАКИАВЕЛЛИ. Мой слуга боится кур. Мне нужен человек, который будет за ними приглядывать. Платить много я не смогу, но у тебя будет маленький домик за виллой, и я обещаю не загонять тебя в угол в хлеву.

КЛИЦИЯ. То есть тебя это уже не интересует?

МАКИАВЕЛЛИ. Меня это очень даже интересует, и ты красивая девушка, но сейчас я хочу от тебя только одного: чтобы ты приглядывала за курами.

КЛИЦИЯ. Так ты не хочешь рубашку?

МАКИАВЕЛЛИ. Давай я куплю тебе эту рубашку. Я уверен, на тебе она смотрится гораздо лучше, чем на мне.

КЛИЦИЯ. Что ж, это хорошая рубашка, и я люблю кур. (Она смотрит на него и улыбается. Медленно гаснет свет).

Картина 3

(Клиция исчезла в центральной арке, Макиавелли прошел к столу, сел, пытается писать. В кабинет влетает Мариетта, его жена, смотрит на Макиавелли. Тот не замечает ее присутствия).

МАРИЕТТА. Тебе надо что-нибудь еще?

МАКИАВЕЛЛИ (погруженный в работу). Нет.

МАРИЕТТА. Тебе принести что-нибудь попить? Что-нибудь из еды?

МАКИАВЕЛЛИ. Нет. Ничего не нужно.

МАРИЕТТА. Ты работал полночи при свече, портил глаза. Ты работаешь уже полдня. Это ненормально.

МАКИАВЕЛЛИ. Все у меня хорошо.

МАРИЕТТА. Я ничего не могу для тебя сделать?

МАКИАВЕЛЛИ. На данный момент – нет.

МАРИЕТТА. Над чем ты работаешь?

МАКИАВЕЛЛИ. Это трудно объяснить.

МАРИЕТТА. Я не такая глупая, пойму.

МАКИАВЕЛЛИ. Я не говорил, что ты глупая.

МАРИЕТТА. Ты относишься ко мне так, будто я глупая.

МАКИАВЕЛЛИ. Я отношусь к тебе, как к своей жене.

МАРИЕТТА. Ты думаешь, моя работа – рожать детей и держать рот на замке.

МАКИАВЕЛЛИ. Твоя работа – быть моей женой.

МАРИЕТТА. Я вышла из более достойной семьи, чем твоя. У моей семьи когда-то были деньги. Я тебе не какая-то дочь свинопаса.

МАКИАВЕЛЛИ. Я никогда не говорил, что ты – дочь свинопаса, а будь ты таковой, не относился бы к тебе хуже. Быть дочерью свинопаса не зазорно.

МАРИЕТТА. Ты относишься ко мне, будто я – невидимка. Ты уезжал на долгие месяцы.

МАКИАВЕЛЛИ. Больше – нет. Теперь я все время здесь. И мы ладили лучше, когда я надолго уезжал.

МАРИЕТТА. Я думала, все будет по-другому, как только мы уедем в деревню. Я думала, может, ты переменишься. Так нет. Ты тут все время, но на самом деле не больше, чем прежде. Мыслями ты где-то еще. Подруг у меня здесь нет. И мне никто не помогает. Толку от Сиро никакого.

МАКИАВЕЛЛИ. Я нанял девушку, чтобы она приглядывала за курами.

МАРИЕТТА. Да, я видела девушку. И уверена, что с курами у нее все получается замечательно.

МАКИАВЕЛЛИ. Так и есть.

МАРИЕТТА. Она – проститутка.

МАКИАВЕЛЛИ. Она – не проститутка. Бедная сирота, которая раньше жила у Кольфуччи.

МАРИЕТТА. Она спала и с отцом, и с сыном. Вот что я слышала.

МАКИАВЕЛЛИ. Зачем ты слушаешь все эти гнусные сплетни? Она – милая девушка.

МАРИЕТТА. Одна из длинного списка милых женщин, с которыми ты прелюбодействовал в эти годы.