МакРив

Иногда быть с ней было сродни плаванью в холодной воде - бодряще, покуда глубина не угрожала затянуть тебя вниз. Временами, если она была сверху, ему становилось трудно дышать, его лёгкие словно высыхали.

Какая позорная слабость. Руэлла была красивой и чувственной - любой парень счёл бы благословлением оказаться в её постели. И она была его Подругой.

Они оба были в этом уверены.

– Ты мог бы снова поесть, - она махнула рукой в сторону стола, который накрыла для него: сладости и деликатесы, которые в его доме бывали крайне редко.

Он покачал головой - уже наелся досыта.

Вначале она заставляла его наедаться до отвала. Со смехом она сжимала его тонкие пальцы, указывая на недостаточный вес.

Сейчас он сказал:

– Руэлла, нет. Я ухожу.

– Но ты сам виноват, что такой соблазнительный.
– Пока он тщательно мылся, она пожирала его глазами. Семья может учуять на нём её запах, когда-то предупредила она его.

– Ведь это ты настаиваешь, чтобы мы держали всё в секрете. Если бы я мог сказать моему па...

– Нет! Это невозможно.
– Под слоем румянца на щеках она побледнела.

– Они никогда не примут того, что происходит между нами.

– Я должен выполнять свои обязанности по хозяйству, - на утро у него были запланированы дела, а его брат-близнец Манро уже начал с подозрением относиться к ночным вылазкам Уилла.

– Ты родился в одной из богатейших семей этой местности - в семье Стражей, ради всего святого - а твой отец по-прежнему заставляет тебя работать, словно раба?

– Па считает, что это формирует характер, - Уилл натянул через голову свою тунику. Одежда была тесной и плотно облегала грудь и руки. Они с братом росли, как сорняки, слишком быстро для загруженных работой портних в Коналле.

Взглянув на своё отражение, он провел рукой по худому лицу. Борода всё ещё не растёт?

– А, Даглас МакРив, великий лорд Коналла, считает, что это формирует характер? Твой отец ошибается - твой характер уже сформирован! И сформирован прекрасно. Ты полноправный мужчина.

– Я знаю, что я мужчина, - заявил он, хотя в глубине души думал « возможно, ещё нет».

Да, конечно, он уже мужчина. Когда Уилл и Руэлла ссорились, он понимал, что действительно созрел - стал взрослым оборотнем. Старшие спорили; у них были проблемы и заботы, которых не было у молодых.

Тем не менее, если он вырос, почему не мог её удовлетворить?

– Если ты критикуешь моего па, то должна делать это как ликан: сказать ему всё в лицо.
– Как только эти слова слетели с его губ, он пожалел о них. Её вид был создан, чтобы любить, а не воевать.

Сама мысль о том, что Руэлла будет открыто критиковать того, кто сильнее её, была смехотворной.

Как по команде её глаза затуманили слёзы. Она даже плакала красиво.

– Ты ведь знаешь, я никогда не смогу этого сделать, не смогу показаться перед ними. Они убьют меня просто за то, кто я есть.

Не факт, что его родители примут её с распростертыми объятиями, но Руэлла явно преувеличивала их реакцию.

– Ни один ликан никогда не навредит подруге другого. Мы чтим истинный союз превыше всего.

– Что, если они не поверят, что мы - истинная пара?
– Словно защищаясь, она натянула шёлковое покрывало на грудь.
– Почему ты продолжаешь со мной спорить?

– Потому что тяжело так долго хранить всё в секрете.
– В последнее время это бремя давило всё больше и больше, но прежде, чем открыться родителям, он хотел дождаться, когда мать родит. Срок был всего лишь пару месяцев, внешние признаки только начали проявляться. Её "три бравых парня" - так она называла своего мужа, Уилла и Монро - чувствовали, что она носила дочь, и были от этого в восторге.Мама хотела назвать её Айлой.

Крошечная девочка? Даже сейчас губы Уилла изогнулись в предвкушении. Они с Манро едва могли дождаться, когда она вырастет, чтобы учить её охотиться и рыбачить.

Да, сейчас его семье не нужны волнения. Лучше вернуться. Он быстро надел сапоги.

– Мы позже поговорим об этом.

– Нет, мы не будемоб этом говорить, - её серые глаза замерцали нефритом - единственный признак бушующих эмоций, - если ты не можешь уважать мои желания в таких важных вещах, то не возвращайся следующие четыре ночи.

Уилл замер. В очаге треснуло полено. Ветер забрасывал окна хлопьями снега.

– Ты ведь не серьёзно.

– Серьёзно.

– Четыре!
– недоверчиво произнёс он.
– Ты меня так накажешь?
– Самое долгое ожидание длилось три ночи. Он едва перенёс болезнь.

– Лучше бы ты меня не вынуждал.

– Явынудил?
– Всегда он был во всем виноват. Когда он запаниковал во время их первого занятия любовью и захотел подождать, она дала понять, что не собирается оставаться отвергнутой - и это была его вина, что перед ним "невозможно устоять". Он хотел принести домой все её подарки - в основном чтобы поважничать перед своим братцем - но она ему в этом отказала: "Твои родители начнут что-то подозревать; не моявина, что ты родился в такой закоснелой семье.

И теперь он должен был уйти и не возвращаться большую часть недели. При мысли о муках, которые его ожидают его зверь-ликан зашевелился внутри.

Па, дяди и старшие братья обучали его сдерживать свою дикую внутреннюю силу, но Уилл позволял ей вырваться каждый раз, когда с ним была Руэлла.

– Однажды, Руэлла, ты оттолкнешь меня слишком сильно.

– Оу? И что ты будешь делать?
– спросила она с торжествующим видом, ведь они оба знали правду.

Он был связан с ней навечно. Вдвойне - не только потому, что она была подругой ликана, но и потому, что он сознательно привязал себя к ней после трех визитов в её постель.

Он был прикован к ней до конца своей жизни. Или на весь срок её.

– Но прежде чем ты уйдешь, любовь моя, мне действительно нужен ещё один раз.

С болезненной волной его измученное тело отреагировало против его воли, готовясь взять её вновь. Он поморщился, его охватила паника, дыхание прерывалось.

– Ты сказала мне, что больше не будешь использовать распыление!
– Именно так она заставила его вступить с ней в связь впервые. Он вздрогнул, вспоминая то время.

Болезненное чувство появилось в животе, пока он пытался ей противостоять, зная что это бесполезно.

– Зачем сопротивляться?
– глаза засветились зеленым, она уронила простыню.
– Любой мужчина убил бы ради того, чтобы быть со мной.
– Она вновь подползла к нему и обняла, прижав его лицо к своей груди, прямо к надушенной белой плоти.

Ему не хватало воздуха.

– Я не могу... Руэлла, нет!
– Его зверь уже поднимался, готовясь защищаться.

Она отстранилась, ущипнув его за подбородок.

– Твои глаза стали голубыми - сказала она с удовлетворённой улыбкой.
– Мы с твоим зверем позаботимся обо всём. Как всегда.