МакРив

На этот раз в душе он задержался лишь чуть дольше, чем прошлой ночью. С обернутым вокруг талии полотенцем он быстро выбрал пару поношенных джинсов и очередную футболку.

Вернувшись, он обнаружил, что её настроение стало ещё более мрачным.

– Если я умру, что с тобой будет?

Он сел на кровать рядом с ней, убирая её волосы со лба.

– Я собираюсь найти способ, чтобы сделать тебя бессмертной, ласс.

– Ты этого хочешь?

– Это должно быть сделано.

– МакРив, я...
– Она замолчала, словно было слишком много вещей, которыми она хотела с ним поделиться.
– Ты должен кое-что узнать.

– Что? Мне ты можешь рассказать всё.

Она закусила губу.

– Мм, я действительно ценю всё, что ты для меня сделал.

Ясно, что она не это хотела сказать, но он не стал настаивать. Время у них есть.

– Сегодня я замечательно провёла с тобой время.
– Она водила указательным пальцем по простыням.
– Была пара моментов... Когда я улыбалась тебе, и ты улыбался мне в ответ. Было чувство какого-то единения. Только ты и я.

– Это так. Мы уже нашли друг друга. Я рад, что тебе понравился этот день, а для меня это был лучший день за всюмою жизнь.

Она нахмурилась.

– Ты не должен так говорить.

– Ты спрашивала, сколько мне лет. Я родился примерно девять веков назад. Я прожил более трёхста тысяч дней. И именно этот день ты сделала моим самым любимым.

– Правда?

– О, да. И я клянусь тебе, Хлоя, каким-нибудь образом мы получим из таких дней целую вечность.

В этот момент одно из существ за стеной издало особенно пронзительный визг.

– Насчёт будущего.
– Она отвела взгляд.
– Моё немного нестабильно.
– Казалось, она трезвеет.
– Ты сказал, что перевернёшь небо и землю, чтобы отправить меня на Олимпиаду, но даже если ты добудешь талисман, я всё равно буду на людях. Те существа найдут меня.

Когда он ничего не ответил, она спросила:

– Было в твоей жизни что-то, чему ты посвящал всё, жертвовал ради этого чем только можно? Чтобы в итоге это "что-то" от тебя ускользнуло?

Он помогал в поисках своего короля, когда Лаклейна схватили вампиры. Они искали его много лет, но безуспешно.

Лаклейн сбежал сам.

– Я безумно хочу подарить тебе шанс сыграть, - сказал наконец Уилл, - но есть только один способ обеспечить твою безопасность.

Она растолковала его жёсткое выражение лица.

– Выдать им моего отца.

– Это стёрло бы все наши проблемы.

Она тряхнула головой, каштановые кудряшки подпрыгнули.

– Я никогда не позволю этому случиться.

Он выдохнул.

– Что мне сделать, чтобы заставить тебя поверить, что он злодей?

– Ничего. Тут ты ничего не можешь сделать. Тебя я знаю только двадцать четыре часа. Его - двадцать четыре года. Я должна просто с ним поговорить.

– Держу пари, ты говоришь себе, что всё это просто большое недоразумение. Это не так. Многим причиняли боль.
– Его голос сделался грубым, он вспомнил, как лежал, привязанный к операционному столу, вспомнил Диксон, нависшую над ним с инструментом для вскрытия грудной клетки. Ему хотелось лишь освободиться. Не дать ей получить то, к чему она стремилась...

Взгляд Хлои переместился вниз. Только сейчас он заметил, что прижимал свою руку к груди, словно защищая сердце, его когти впились в кожу.

Выражение её лица свидетельствовало, что она всё поняла. Значит, Ронан ей рассказал. Ну, это было лишь вопросом времени.

– Мнепричиняли боль, - резко сказал он, давая понять, что не будет обсуждать этот вопрос.

Она села, положив свою маленькую руку на его предплечье.

– Мне очень жаль, МакРив. Я бы хотела, чтобы этого с тобой никогда не случилось. Но всю жизнь мой папа поднимал меня, если я падала, он научил меня быть сильной. Если бы не он, я бы, наверное, сломалась на том аукционе. Я не смогу забыть всё, что он для меня сделал. Я просто не могу. На моём месте ты бы тоже не смог.

Вдобавок ко всему она преданна. Просто не тому человеку.

– Нет, не смог бы. Но я боюсь за тебя, ласс. Однажды ты узнаешь, что он сделал, и это тебя очень сильно расстроит.

– Если бы только я могла его увидеть.

– Как я уже сказал, никто в Ллоре не может его найти.

– Возможно, если бы ты помог мне оказаться на пределами этой стены, он бы связался со мной.

Уилл обхватил её затылок:

– Ты обещала мне семь дней, Хлоя. Ты вот так вот легко меня покинешь? Даже после сегодняшних событий?

– Я не собираюсь тебе врать - я чувствую какую-то связь с тобой, которая отличается от всего, что я когда-либо чувствовала с другими. Это... ошеломляет.
– Она сжала виски, очевидно сбитая с толку.
– На протяжении нескольких недель я была такой растерянной и одинокой. И почему-то насчет тебя у меня хорошее чувство.
– Подняв к нему увлажнившиеся глаза она схватила его руку и сильно сжала.
– Сейчас лишь ты в моей жизни имеешь смысл.

– Для меня имеешь смысл лишь ты.
– Ты принесешь мне мир. Наконец-то, после стольких лет вины и ненависти к себе.

– Это очень круто.
– Её взгляд метнулся.
– Мне кажется, я должна за собой следить.
– Она выглядела совершенно напуганной.

Как сказал Манро, всё развивается слишком быстро даже по меркам пары. Она, должно быть, переполнена эмоциями.

– Мы разберёмся с этим утром. Я буду помогать тебе всегда, когда потребуется. Всё будет хорошо. А сейчас полежи со мной.

Если какая-нибудь часть его тела ниже пояса соприкоснется с любой её частью тела, он потеряет контроль. Так что он лёг рядом с ней, но поверх одеяла. Но она так жадно смотрела на его руки, словно желая оказаться в его объятьях, так что он сбросил с себя футболку и потянулся к ней. Прижав её голову к себе, он откинулся назад.

Она положила ладонь ему на грудь, затем, напрягшись, убрала. О да, она знала, что с ним случилось. Она думала, что он всё ещё ранен? Или что не желает её прикосновений в этом месте? Он чертовски жаждалеё прикосновений...

Она наклонила голову к его груди. Он чувствовал её лёгкое дыхание; он же не дышал вообще.

В том месте, где находилось сердце, она запечатлела единственный лёгкий поцелуй, не подозревая, что это сердце он только что ей отдал.

Глава двадцать первая

Хлоя находилась где-то между бодрствованием и сном, когда ноздри вдруг защекотал запах.

Что это такое? Мужественный, свежий, опьяняющий аромат. Сердце забилось быстрее, кожа разогрелась.

Она повернулась к источнику запаха и обнаружила что её голова лежит на мужской голой груди. Её мужчина. Она лениво улыбнулась.

Он спал рядом с ней в затемнённой комнате. Бледный солнечный свет пытался прокрасться через щель в тяжелых шторах. Утро?

Хотя она была укрыта одеялом, он лежал сверху - без сомнения, чтобы сохранить контроль. Потому что он был благородным защитником.