Макросдвиг (К устойчивости мира курсом перемен)

Однако численность населения сама по себе не объясняет возникающую сейчас разбалансированность. В настоящее время 6,3 миллиарда людей составляют всего лишь около 0,014 процентов биомассы всего живого на Земле и 0,44 процента биомассы животных. Столь малая доля не обязательно представляет угрозу для всей геоэкосистемы и, следовательно, для себя. Но из-за чрезмерного использования ресурсов и деградации окружающей среды мы в действительности представляем угрозу для всей системы. Наше влияние на ресурсы Земли совершенно не пропорционально нашим «размерам», и мы не можем бесконечно увеличивать наши потребности.

Мы находимся сейчас на пути к неустойчивой ситуации. Одна из наиболее важных количественных характеристик влияния человека на природу – «экологический след» – дает нам количественные оценки. Экологический след служит мерой доли биологической продуктивности планеты, используемой отдельным человеком, городом, нацией или всем человечеством. Это – площадь территории, необходимой для поддержания существования человеческого сообщества. Если экологический след поселения по площади больше самого поселения, то существование такого поселения не является устойчивым. В этом смысле города принципиально неустойчивы, так как лишь весьма немногие природные ресурсы, необходимые их обитателям, находятся на территории самого города, большинство же ресурсов – пища, вода и т. и. – горожане получают с прилегающих территорий, туда же отправляют отходы. В то же время целые регионы и страны вполне могут быть устойчивыми: их экологический след не обязательно простирается за границы их территорий. Тем не менее это случается весьма часто.

В обзоре, подготовленном Земельным советом Коста-Рики, был исследован экологический след каждой из 52 стран, на территории которых проживает 80 процентов населения мира. Экологический след 42 из этих стран превосходил их территорию. Проблема очевидна, когда мы рассматриваем индивидуальный след. В 1996 году биосфера имела 12,6 миллиардов гектаров биологически производительного пространства, составляющего приблизительно четвертую часть поверхности планеты. Оно включало 9,4 миллиардов гектаров суши и 3,2 миллиардов гектаров площади Мирового океана, с которой можно получать морепродукты.

При делении поровну, на каждого из 5,7 миллиардов человек, населяющих планету, пришлось бы 2,18 гектаров этой его «земной доли». Сегодня «доля» сжалась: нас стало больше (около 6,3 миллиардов), в то время как биопродуктивность биосферы остался в лучшем случае неизменной. Итак, сегодняшняя «доля» каждого из нас – 2,1 гектара. Однако в 52 странах исследования дали значение среднего экологического следа в 2,8 гектара.

Более свежий отчет «Living Planet Report 2000» об измерении следов для 151 страны, включая самые большие и наиболее населенные страны, дает яркую картину ситуации во всем мировом сообществе. Обнаружено, что человечество в целом превышает свою «земную долю» на 30,7 процентов. Превышают свою «долю» 75 государств (их жители составляют 21 процент народонаселения планеты). Среди них Арабская Республика Египет, Сингапур и Соединенные Штаты, которые превышают свою «долю» уже почти на порядок. Так, экологический след США в расчете на человека составляет 12,5 гектаров. Даже учитывая то, что некоторые страны существенно не добирают по величине следа (например, след Бангладеш составляет в среднем только полгектара), все же в целом человечество живет «не по средствам», его потребности превышают способность планеты к воспроизводству воды, продовольствия, древесины, поглощению загрязнений, не оставляя места для нового жилья и инфраструктуры.

Ситуация будет только хуже, если все страны будут стараться догнать по своему развитию Запад. Если величина следа сорока двух «богатых» стран будет достигнута всеми 189 государствами мира, глобальный «перебор» составит 100 процентов. Чтобы оставаться в равновесии с нашей экологической основой, потребовалась бы еще одна планета, размером с Землю.

Экологическая неустойчивость, нежизнеспособность современного мира – результат способа развития, такого же старого, как сама цивилизация. Доисторические общества были устойчивее и выносливее, поскольку их отношения с окружающей средой не разрушали ее экологического равновесия, жизнь общества была включена в природу. Только энергия солнца поступала в социоприродную систему, и только тепло, излучаемое в окружающую среду, покидало эту систему, все остальное было включено в циклы использования и переработки в пределах системы. Пропитание и вода, поступающие из среды, возвращались в нее же. Даже в смерти человеческое тело не покидало экосистемы: оно предавалось земле и вносило свой вклад в ее плодородие. Ничто из того, что могли привнести люди, не содержало загрязнений, не разложимых микроорганизмами; ничто не причиняло серьезного ущерба циклам генерации и регенерации веществ в природе. Ситуация стала меняться в тот момент, когда люди на заре своей истории стали осваивать манипуляции с окружающей средой и разорвали петлю регенерации, тщательно лелеемую их предками из первобытных племен. С этого момента и начал раскручиваться роковой маховик непрерывного усиления воздействия человечества на окружающую среду

По мере того как изобретались все более усовершенствованные орудия и приспособления, поток жизнеобеспечения становился все обильнее, а численность людей возрастала. Когда же человек научился обращаться с огнем, он смог запасать на продолжительное время скоропортящуюся провизию, и люди обрели возможность находиться на большем удалении от ее источников. Собирать пищу и охотиться стало возможно на более обширных территориях. Человеческие общины распространились по континентам и начали преобразовывать природу, приспосабливать ее к своим нуждам. Более того, у наших предков отпала необходимость в собирательстве или охоте – они научились сеять и выращивать растения, использовать реки для ирригации, научились противостоять наводнениям. Они одомашнили некоторые виды животных – собак, лошадей и коз и др. Такая практика позволила нашим предкам распространить свое господство на более обширные территории. Одновременно они усиливали воздействие на природу. Продовольствие начало поступать из целенаправленно преобразованной окружающей среды, а все увеличивающиеся отходы жизнедеятельности множащихся, использующих все более изощренные технологии сообществ продолжали как бы бесследно исчезать – рассеивались вместе с дымом в воздухе, смывались водой в реки и исчезали в морях. А когда окружающая среда в одном месте постепенно истощалась и становилась непригодной для обитания (из-за массовой вырубки лесов и иссушения почв) всегда находились нетронутые земли для освоения и последующей эксплуатации.

Ныне мы столкнулись с другой ситуацией. Мы действуем на самом пределе «несущей способности» нашей планеты. Будучи конечной системой – с конечными пространствами, ресурсами и потенциалом самовосстановления, Земля может выдержать лишь определенную нагрузку. Как показывают последние измерения, мы уже превысили предел способности природы к самовосстановлению.

Как уже говорилось, один из показателей уровня нагрузки на природу – его экологический след. Исследования Земельного совета Коста-Рики, на которые мы ссылались, показали, что оптимальная величина экологического следа каждого человека в мире при нынешнем уровне обеспеченности природными ресурсами составляет 1,7 гектаров. Если бы эта средняя нагрузка на окружающую среду была достигнута в более чем 181 стране мира, то экологический след всего человечества оказался бы больше всей биосферы. Единственная причина, по которой эта нагрузка еще не достигнута, заключается в том, что люди в бедных странах имеют экологический след гораздо меньше 1,7 гектаров. Разброс предельных значений ныне таков: от 0,5 гектара в Бангладеш до 12,5 гектаров в США.

Неравномерность нагрузки на природу усугубляется все более сильным ущербом, наносимым биосфере, и его не замечали по крайней мере до 1980-х годов. Очевидные успехи технологической цивилизации затемняли то обстоятельство, что поддерживающая жизнь окружающая среда все более деградирует. Механизированное сельское хозяйство, широко использующее химические удобрения и средства борьбы с сорняками и вредителями, повысило выход продукции с единицы площади, а также вовлекло в обработку новые площади, пригодные для сельскохозяйственного использования, одновременно способствуя росту эвтрофикации водоемов и заболачиванию озер и водных путей. Такие химические вещества, как ДДТ, оказались эффективными инсектицидами, но они же отравляют все живое – животных, птиц и людей.

Захоронение отходов вносит свой вклад в ущерб, наносимый природе. Ныне мы выбрасываем в окружающую среду гораздо больше, чем некогда домашние хозяйки. Мы зарываем в землю, спускаем в реки и моря 100 тысяч химических соединений; мы выбрасываем в океаны миллионы тонн загрязнений и твердых отходов; мы выпускаем в воздух миллиарды тонн углекислого газа и увеличиваем уровень радиоактивности воды, суши и воздуха. Отходы, попадающие в окружающую среду, не исчезают бесследно; они возвращаются, чтобы отравить тех, кто их произвел, равно как и другие дальние или ближние сообщества. Отходы, сброшенные в море, возвращаются, отравляя обитателей моря и прибрежные районы. Дым, поднимающийся из труб жилых домов и фабрик, не рассеивается бесследно: углекислый газ, попадающий вместе с дымом в атмосферу, влияет на изменения климата. В богатых странах около миллиона химических веществ, производимых промышленностью, не смотря на очистные сооружения просачиваются в землю и отравляют грунтовые воды; в бедных странах реки и озера содержат загрязняющие вещества в концентрациях, в сотни раз превышающих допустимый уровень. Вплоть до недавнего времени вода в реке Келанг в Малайзии содержала достаточно ртути, чтобы ее можно было бы использовать в качестве пестицида.

Неудивительно, что и у городского, и у сельского населения наблюдается резкое повышение числа случаев заболевания аллергиями. Одни только названия токсических эффектов от воздействия окружающей среды составляют целый новый словарь: среди прочих тут и повышенная чувствительность сразу ко множеству химикатов, синдром консерванта древесины, непереносимость к растворителям, дисфункция иммунитета, связанная с химическими веществами, клинический экологический синдром, синдром хронической усталости, фибромиалгия, синдром слабого телосложения и др.

Роберт Мюллер, который провел более сорока лет на руководящих постах при ООН и остался неисправимым оптимистом в отношении будущего, был вместе с тем и реалистом: как показывают его комментарии к отчетам, он отчетливо сознавал необходимость перемен. Собранные им данные показывают: деградация окружающей среды под воздействием деятельности человека нарастает с головокружительной быстротой, отбрасывая нас от желаемого устойчивого состояния. Каждую минуту мы теряем 21 гектар тропического леса, 50 тонн плодородного слоя почвы уносится с поверхности земли ветром и 12 тысяч тонн углекислого газа поступает в атмосферу (в основном в результате сжигания 35 725 баррелей нефти, используемой в качестве промышленного и бытового топлива). Каждый час 685 гектаров плодородной суши становятся пустыней, и каждый день 250 тысяч тонн серной кислоты выпадает на землю Северного полушария в виде кислотных дождей. Особенно угрожающей характер принимает деградация трех самых существенных природных ресурсов – воды, воздуха и почвы.