Макс

Что-то мне это не нравится. Каждая клетка во мне вопит, что я сейчас захлебнусь и умру страшной смертью, но я сохраняю спокойствие настоящего лидера.

Мигалка тревоги отбрасывает тусклый желтоватый свет. Дребезжит сирена. Все, как в старых фильмах про подводную лодку на войне, когда следующие кадры неизбежно покажут геройскую гибель экипажа.

И металл, и вода отлично передают все звуки, и нам прекрасно слышно, как что-то бьет и колотит по обшивке субмарины. Открываю дверь и вижу, как мимо проносятся матросы — у каждого своя четкая антиаварийная или оборонная задача.

— А могли бы отправиться во Францию, — скулит Тотал.

В коридоре сирена тревоги орет еще громче. Самое ужасное во всей этой ситуации, что я понятия не имею, что делать. А я ВСЕГДА знаю, что делать. Доселе, во что мы ни вляпайся, мне любая катастрофа по плечу. Кому надо — врежем, от кого надо — увернемся, что надо — выдержим. В итоге до сих пор мы всегда на коне оставались.

Не могу же я теперь признаться, что здесь бессильна. Вот и начинаю отдавать нашим команды, по крайней мере, чтобы свое реноме поддержать:

— Продвигаемся на нос к главному люку. Если потребуется, эвакуироваться будем оттуда.

Дождавшись, пока пробегут все матросы, вылезаем в проход и начинаем медленно продвигаться вперед. В темноте кажется, что это не подводная лодка, а дебри какие-то: то через высокие пороги приходится перепрыгивать, то через провода и кабель.

А матросы меж тем задраивают отсек за отсеком.

Вдруг Ангел застыла как вкопанная.

— Ты с ума сошла! Мы же чуть в тебя не врезались и не свалились! — в один голос зашипели идущие за ней следом Газ, Надж и Игги. А я подгоняю ее спереди:

— Ангел, вперед, ты что встала?

— Подождите. — Она стоит, как будто к чему-то прислушивается.

— Ждать у нас времени нет. Надо срочно к люку пробираться. Шевелись!

— А я говорю, подождите. Там робиоты.

— Чего-о-о?

— Сказано вам, робиоты, те самые. Они стараются в лодку залезть.

Прекрасно. Лучше не бывает. Снаружи, в воздухе, я на любую схватку готова. Там я буквально в своей стихии. Чего никто из наших врагов о себе сказать не может. Но здесь, под водой, неуемное воображение рисует мне в ярких красках картинки робиотов, сверлящих обшивку субмарины, хлынувшего в подлодку смертоносного потока. И нас здесь внутри…

— Надо немедленно их остановить. — Я преисполнена решимости. — Отставить люк! Выводим «Тритон»!

— А он вооружен? — осторожно интересуется Игги.

— Нет, но у него рычаги-«руки» с огромными клешнями. Может, можно будет робиотов надвое перекусить. Или что-нибудь в этом роде. Соображу как-нибудь.

— На, возьми вот это. Может пригодиться. — Газзи протягивает мне маленькую металлическую коробочку аптечки первой помощи. — Держи. Вложи ее в клешню. Она водонепроницаемая. А это пульт дистанционного управления. Смотри, не сядь на него ненароком. Нажми кнопку «Пуск» и сразу же клешней швырни коробку в робиотов. Главное, пошевеливайся.

— Ладно. Вы, ребята, давайте вперед, а я сейчас.

— Я с тобой. — Клык бросается за мной.

Я смотрю на него с благодарностью:

— Нет. Придется мне одной этим заняться. Кому-то надо о стае позаботиться. Нельзя их одних здесь оставлять.

Подумав, он кивает.

— Макс! Давай лучше я с тобой. — Газзи делает шаг вперед. — Я этой штуковиной займусь.

Как ни хочется мне оставить его под присмотром Клыка, но он прав. Он на «Тритоне» мне здорово пригодится.

— Я с вами! — Голос Ангела звучит в темноте угрожающе.

— Ангел! Ты остаешься с Клыком.

— Газу можно, а мне нельзя?

Клык берет ее за руку:

— Ангел, пошли. Надж, Игги, вперед.

И он двинулся вперед по темному проходу, волоча за собой Ангела. Гляжу им вслед, стараясь не думать, что, может быть, вижу их в последний раз. Поворачиваюсь к Газману и возвращаю ему коробку:

— На, держи. Пора выводить «Тритон». И вперед на робиотов.

56

Помните парочку спертых нами тачек, заведенных мной без ключа. А про школьный автобус и танк я, по-моему, не рассказывала. Если память мне не изменяет, автобус с трудом дает задний ход, а танк внутри страшно воняет грязными носками. «Тритон» в моей биографии — что-то новенькое. Но я видела, как пилот с ним управляется. Так что, надеюсь, как-нибудь и я с ним справлюсь.

В суматохе никто на нас с Газзи внимания не обратил, и никто не остановил, когда мы рванули по коридору в транспортный отсек. «Тритон» стоит там, точно специально нас дожидается.

— Классная штука, — восхищенно пялится на батискаф Газзи. — А ключ у тебя есть?

Я усмехаюсь:

— Ключа не надо. Здесь просто кнопку жми — и вперед!

Газ кладет свою железную коробку рядом с одной из тритоновых клешней, и мы забираемся в плексигласовый пузырь. Плюхнувшись на сиденье, принимаюсь жать все кнопки подряд. Я всего один раз видела, как это делается. Ничего, авось Бог не выдаст — свинья не съест. Газзи задраил люк, и все как одна панели «Тритона» замерцали в темноте разноцветными огнями. Газ счастлив, но мне от этих лампочек лучше не стало.

Сирена оглушает, огни слепят, дробь по обшивке все громче и громче. Вдруг кровь застыла у меня в жилах, а рука замерла на рычаге управления: я сижу в крошечном герметически закупоренном пузыре вместе с… Газманом.

Я не слишком полагаюсь на молитвы. Но что еще мне сейчас остается, как не молить всех известных и неизвестных мне богов: спасите и сохраните меня от Газмановой газовой атаки. Умоляю.

Вдруг прорезывается мой Голос: Макс, поторапливайся!

Значит так… Что у нас тут?

— Газ, перед тобой кнопки управления внешними «руками». — Я видела в прошлый раз, как доктор Акана делала ими заборы воды для тестирования. — Возьми коробку правой верхней клешней.

Газу долго объяснять ничего не надо. Мигом разобрался в кнопках и рычажках и тут же схватил свою железку.

Хватаю пульт дистанционного управления, открывающий наружную дверь транспортного отсека. Я еще и нажать ничего не успела, а «Тритон» уже неуклюже скользит вниз по скату в открытый океан. Стараюсь держать равновесие — теперь бы только не перевернуться плексигласовым пузырем вниз.