Максим Максимович Литвинов: революционер, дипломат, человек

«Комиссар Литвинов. Алло!

Айви Литвинова. Алло, дорогой, алло! Я прекрасно слышу тебя. Как ты себя чувствуешь?

Комиссар Литвинов. Пожалуйста, говори медленнее. Айви Литвинова. Хорошо.

Комиссар Литвинов. Я нахожусь сейчас в Белом доме. Айви Литвинова. Да, я это знаю.

Комиссар Литвинов. Я только что беседовал с президентом. Он просил передать тебе привет.

Айви Литвинова. Большое спасибо, я все поняла.

Комиссар Литвинов. Сквирский тоже передает тебе привет.

Айви Литвинова. Большое спасибо.

Комиссар Литвинов. Все здесь сожалеют, что ты не приехала сюда вместе со мной.

Айви Литвинова. О!

Комиссар Литвинов. Президент и госпожа Рузвельт также выразили сожаление по поводу того, что ты не приехала со мной.

Айви Литвинова. Это очень любезно с их стороны.

Комиссар Литвинов. Мне тоже жаль, что так получилось.

Айви Литвинова. Я надеюсь, что еще смогу приехать в Америку в следующий раз.

Комиссар Литвинов. Как ты себя чувствуешь?

Айви Литвинова. Очень хорошо. А как твое самочувствие?

Комиссар Литвинов. Все в порядке. Как здоровье детей?

Айви Литвинова. Дети здоровы. Здесь со мной Миша. Он хочет сказать тебе несколько слов.

Комиссар Литвинов. Алло, Миша!

Миша. Алло!

Комиссар Литвинов. Как твои школьные дела? Уроки готовишь?

Миша. Все в порядке.

Комиссар Литвинов. Миша! Миша, ты меня слышишь?

Миша. Да, слышу!

Комиссар Литвинов. У тебя все в порядке?

Миша. Да!

Комиссар Литвинов. С учебой у тебя все в порядке?

Миша. Да, в полном порядке.

Комиссар Литвинов. Таня тоже пришла на переговорный пункт?

Миша. Нет.

Комиссар Львиное. Тани с вами нет?

Миша. Я же тебе сказал: здесь только мама и я. Как ты себя чувствуешь, папа?

Комиссар Литвинов. Я пробуду здесь еще целую неделю.

Миша. Папа, у тебя зубы болели. Сейчас тоже болят?

Комиссар Литвинов (смеется). Все прошло.

Айви Литвинова. Миша только что пришел из школы. он очень хотел поговорить с тобой. А Таня еще в школе и поэтому не смогла прийти. Ты слышишь меня?

Комиссар Литвинов. Да, слышу.

Айви Литвинова. Как там настроение, хорошее? У всех хорошее?

Комиссар Литвинов. Да. Какая в Москве погода?

Айви Литвинова. У нас погода чудесная. Идет пушистый снег… Который час теперь в Вашингтоне? Десять часов утра, не так ли?…»

Где-то над океаном бушевала гроза… Литвинов с сожалением положил трубку на рычаг. Поднялся к Рузвельту. Президент сидел в кресле, откинувшись на спинку, спросил:

– Как прошел разговор?

– Говорил с женой и сыном. Слышимость отличная, – ответил Литвинов.

Рузвельт улыбнулся:

– Господин Литвинов, такой разговор – лучшая пропаганда за ваш строй. Когда американец узнает, что у большевистского комиссара есть жена и дети, что он семьянин, американец проникнется уважением к самому комиссару и к его стране.

Во время беседы Литвинова с Рузвельтом в Белый дом пришел чиновник государственного департамента и в присутствии президента передал Литвинову ключи от здания российского посольства, бывшего дома американского миллионера Пульмана, который когда-то купило царское правительство. Когда Литвинов принял ключи, Рузвельт, улыбаясь, поздравил советского дипломата.

Литвинов и Сквирский в сопровождении американки Джессики Смит, сотрудницы Советского информационного центра, отправились в здание посольства. Мрачную картину являл собой особняк. Совсем недавно оттуда выехал «посол» Временного правительства Бахметьев. Здание казалось мертвым. Мраморные полы были расколоты, кое-где в углублениях стояли лужи. На окнах и дверях висели обветшалые портьеры, с потолков свисала паутина. Литвинов долго молча смотрел на это запустение. Потом спросил у Джессики Смит:

– Кто является лучшим архитектором Соединенных Штатов?

– Шорн, – ответила Смит.

– Вот его и надо привлечь, – сказал Литвинов. – Пусть приведет в порядок особняк, сделает его радостным, солнечным…

Несмотря на старания противников переговоров и злобствования желтой прессы, тысячи людей стремились высказать свои симпатии Советскому Союзу. В адрес Литвинова шли письма, телеграммы. Люди дежурили у Белого дома и на улице, где жил Литвинов. Приходили на квартиру к Сквирскому, чтобы пожать руку советскому дипломату, передать привет русским рабочим. Многие охотились за автографами.

Случались и курьезы. Однажды явился зубной врач, выходец из России. Он слушал речь Литвинова по радио, и ему показалось, что тот шепелявит.

– Я предлагаю вам сделать новые зубы, – сказал врач несколько озадаченному Максиму Максимовичу. – Будете говорить, как лорд. Как земляку сделаю бесплатно. От рабоче-крестьянского наркома не хочу брать даже цента. Вы же не буржуй. Я лучше потом три раза сдеру с буржуя.

Литвинов привык к самым невероятным просьбам и предложениям, с которыми к нему довольно часто обращались. Иногда это были фантастические планы переустройства мира. А иногда… Как-то перед очередной поездкой в Женеву Максим Максимович получил письмо от московского часовщика: «Вы едете в страну часов, – писал тот. – Купите мне детали. Я вам всю жизнь буду чинить часы бесплатно».

Литвинов всегда отвечал на все письма, просьбы и предложения. Автору фантастических планов переустройства мира он объяснил нереальность его замыслов. Московскому часовщику привез из Женевы детали. Не хотел он обижать и зубного врача из Вашингтона: отказал ему очень мягко.

После обмена письмами с Рузвельтом Литвинов выступил в Национальном пресс-клубе перед представителями всех крупнейших газет и агентств Соединенных Штатов. Американцы писали, что это была самая многолюдная пресс-конференция за последние десятилетия.