Максим
Шрифт:
С вокзала сразу поехал к матери в больницу. на лежала в захудалой обшарпанной палате с еще пятью женщинами. Никакого ухода и внимания. Вся бледная измученная мать мне улыбнулась и бессильно обняла, цепляясь за мою футболку. От нее пахло лекарствами и болезнью. Постарела, седина, много новых морщин и больные глаза. И мою внутреннюю пустоту напомнила иная боль и тоска. Что бы ни произошло, она моя мать,и я ее люблю. К черту прошлое, надо уметь прощать. Я на себе испытал, как прошлое может разрушить настоящее и как невыносимо больно, когда тебя не прощают.
Дальше я поговорил с главврачом этой богадельни и перевел мать в отдельную платную палату. Деньги творят чудеса.
– У тебя есть девушка?
– болезненный вопрос, на который я не хочу отвечать. Я стараюсь не думать об нне, но она каждую ночь врывается в мой сон, снося все мои барьеры. Просыпаюсь по утрам и строчу ей очередное сообщение. «Как ты, малышка?» «Доброе утро, солнышко» «Я безумно скучаю» «Люблю тебя, моя синеглазая девочка» - но не отправляю, оставляя их в черновиках… она просила не искать с ней связи.
– Есть, - уверенно отвечаю я, потому что Анна во мне, даже если не рядом.
– Как ее зовут? Вы давно вместе?
– так радостно спрашивает мать. А я просто открываю фото Синеглазки на телефоне и показываю.
– Ее зовут Анна.
– Красивая девочка, такая молоденькая, но очень тебе подходит. Ты так возмужал.
– Мам, давай ты восстановишься и поедешь со мной в столицу. Я продам свою квартиру, машину, ты свою - и мы купим дом, как ты когда-то мечтала?
– А ты не можешь здесь остаться? Извини, конечно, не останешься и не нужно, там у тебя своя жизнь…
– Мам,ты тоже часть моей жизни и, по сути, мы остались с тобoй одни, дальние родственники не считаются. Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Не хватит денег на дом, я возьму кредит. Поехали?
– Зачем кредит? У меня есть деньги. Все, что ты высылал, я почти не тратила, и там наопилась приличная сумма.
– Мам, - почти стону.
– Я высылал тебе деньги для нормальной жизни, а ты… - Это значит, что ты согласна?
– Это значит,ты можешь присмотреть для нас дом. Мне будет хорошо там, где тебе хорошо.
А дальше все закрутилось на полной скорости. Я занялся продажей квартиры матери, документами, а когда матери стало лучше, уехал в столицу и выставил на продажу свою квартиру и машину. Алла вошла в мoе положение и выделила немного времени для решения семейных проблем. Месяц прошел, а от Синеглазки ни слова… Это все?! Она не смогла принять мое прошлое… со временем пустоту заполняла очередная порция резкой взрывающейся боли. Можно было найти Анну, вновь попытаться поговорить… но… я эгоистично хотел ее безоговорочной любви и принятия меня таким, какой есть. Хотя и сам не понимал, кто я теперь и как долго продлится моя агония. Время ни хрена не лечит, оно приносит больше невыносимой тоски.
Трудно было прощаться с квартирой, в которой недолго, но все же я был счастлив с моей девочкой. А машину я так и не смог продать, в ней я впервые попробовал Нюту на вкус и уже никогда не забуду, как это вкусно и сладко.
Все было готово, дом я пoчти купил, остались формальности. И я вновь на вокзале с небольшой сумкой еду за матерью. До поезда осталось всего двадцать минут, и я, по уже сложившейся привычке, строчу очередное письмо Анне, письмо, которое не отправлю…
«Я по-прежнему безумно скучаю, моя хорошая. Нет, я тоскую… Так хочется почувствовать тебя, прикоснуться, провести губами по виску щекам, шее. Еще больше хочется твои сладкие губы, хотя бы совсем чуть-чуть. Хотя я лгу, хочется тебя всю. Но больше всего хочется заключить тебя в объятья, поцеловать за ушком, как ты любишь, и просто наконец-то
спокойно уснуть и проснуться вместе с тобой…»До поезда десять минут, не успеваю спрятать телефон в карман, как мне звонит Алла.
– Алла лексадровна, - усмехаюсь я. – Скоро я вернусь покорять вашу компанию, примерно через неделю. Что совсем не справляетесь без меня? Неквалифицированные кадры?
– Макс! – обрывает она меня. – Когда прибудет твой поезд?
– Через десять минут.
– Поменяй билеты, лучше на завтра! – почти приказывает она.
- А что случилось?
– Ты очень пожалеешь, если уедешь прямо сейчас. Поменяй билеты и жди на перроне минут тридцать сорок и все поймешь.
– Да чего, бл*дь, ждать тo?! – не понимаю я.
– Просто жди, я сказала. Я тебя когда-нибудь подводила? Я всегда выполняла твои просьбы. Теперь ты исполни мою!
– Прям заинтриговала. Похоже на шантаж. Но, хорошо, я жду сорок минут.
– Хороший мальчик, жди на перроне....
ГЛАВ 18
Анна
– Ань, ну так нельзя! – возмущается Ирка, буквальнo крича мне в ухо.
– Что нельзя? – отворачиваюсь к окну, обхватываю чашку кофе и смотрю на проезжающие машины.
– Нельзя так себя вести! – а я не мoгу понять, что ей oт меня нуно.
– как я себя веду?
– В том-то и дело, что никак, – фыркает она. – Ты ничего не делаешь, только постоянно рисуешь, смотришь в окно и вообще со мной не разговариваешь. Давай сходим к кино, устроим шопинг,или закажем много вредных пирожных, которые ты любишь, – а я ничего не хочу. Последний месяц я живу словно на дне океана, под толстым слоем воды.
– Хорошо, я была достаточно терпеливой и не лезла тебе в душу. Давай просто поговорим,иногда, если выплеснуть все из себя, становится легче. Расскажи, что у вас произошло, - отрицательно качаю головой, потому что это только моя боль, и я не хочу ни с кем делиться.
– Да что же такое там произошло?!
– уже с раздражением спрашивает Ирка. – Он тебя как-то обидел?
– Нет.
– Изменил тебе?
– Наверное, нет.
– Вел себя как-то неподобающее?
– Нет, oн самый лучший.
– Он не захотел больше ваших отношений, просто попользовался?
– Нет, он не хотел меня отпускать.
– Тогда в чем ваша проблема?! Что такого трагичного произошло, что ты ходишь словнo не живая?!
– Ничего, - отрицательно качаю головой, продолжая считать проезжающие мимо машины.
Вот уже месяц гдe-то внутри невыносимо ноет. Каждую ночь мне снится ОН,и каждый раз с новой женщиной,их множество, самых разных. Я словно наблюдаю за ними со стороны - подглядываю. Он вcех их ласкает, целует и занимается с ним сексом, все они стонут, выгибаются в его руках и кричат его имя. Наверное, это самые страшные cны в моей жизни, они изматывают меня и не дают спокойно дышать. Иногда я вижу сцены из наших с ним ночей, я помню каждое касание, шепот, ласку или грубость,только на моем месте очередная женщина. Мне очень хочется потерять память и ничего не помнить, кроме того, что я его люблю. Все забыть и бежать к нему. Но я не могу себя пересилить, возможно, в этом виновата моя мать, которая гадко, в подробностях, рассказала мне о специфике его работы. Я зажимала уши и кричала ей, чтобы замолчала. Как я ненавидела ее в эти моменты, а лена все оправдывала тем, что хочет наконец разрушить крупицы моих иллюзий, убить во мне Максима, как любимого мужчину, и заставить посмотреть на него другими глазами.