Максимализмы (сборник)

В Америке и других человеколюбивых странах продолжительность жизни резко возросла (России это пока «не грозит»). Количество стариков с каждым годом растёт.

В связи с этим приходится усомниться в мудрости, якобы присущей старости. Убеждённость в мудрости стариков существует с давних времён, когда продолжительность жизни была мала, и 60 лет считались глубокой старостью, а это возраст, когда ум ещё прекрасно работает, и, оснащённый жизненным опытом, человек часто представляется мудрым по сравнению с двадцатилетним.

Теперь же люди живут с лёгкостью до 80–90 и более лет. В эти, последние годы ум заметно тускнеет и старик лишается не только мудрости, но тщетно цепляется за обыкновенный разум. Так что миф о мудрости стариков при нынешнем их долголетии приходится похерить.

В то же время резкое возрастание количества стариков предоставило молодёжи возможность дольше и внимательней следить за влиянием старости на их родителей, дедушек и бабушек и окружающих их людей и благодаря этому наблюдать за влиянием старости на жизнь и не отворачиваться, а видеть в этом своё неизбежное будущее, а значит быть более осмотрительными в юношеской оценке старости.

Другими словами, из-за увеличения количества стариков становится мудрее молодёжь.

Настоящий бардак!

Всё то, что запрещено – преподносится обществом как отвратительное и устрашающее, тогда как на самом деле многое весьма наоборот.

Например, в недавние времена в СССР слово «спекулянт» являлось оскорблением, поскольку спекуляция – это основа свободного рынка (купил дёшево, продал дорого).

Так и бардаки, которые запрещены, до сих пор ассоциируются с негативным. Это настоящий бардак! – восклицают в России, подразумевая высшую форму беспорядка и беспредела, тогда как в обществе с разрешённой и лелеемой проституцией бардак – это образец порядка и организованности.

Не зря же существует мечтательная поговорка-переделка:

Будет и на нашей улице публичный дом.

Поэзия опасна для жизни

У А. Кушнера в книжке Письмо, которая была издана в 1974 году, было напечатано стихотворение, ставшее одним из самых его известных: «Пойдём же вдоль Мойки, вдоль Мойки». Стих этот является путеводителем по памятным местам Петербурга и по интимным местам плохо прожёванных чувств.

Но самые важные для бытия строчки, насколько мне известно, остались не замеченными литературной критикой. Вот они:

…Глотая туманный и стойкийбензинный угар на ходу.

Этот угар проявлял свою тумманость и стойкость ещё в те годы. Теперь же, как мне рассказывают питерцы, гульба по указанному Кушнером маршруту может стать смертельным предприятием, если не надеть противогаз.

Так что поэзия не только устаревает, но и становится опасной для жизни, если следовать её романтическим предписаниям.

Без русского на чужбине

Мать разговаривает с сыном, забывающим русский.

– Ты хоть понимаешь, что я тебе говорю?

– Yep.

– А ты можешь ответить мне по-русски?

– Nope [12] .

Отец-литературовед вытаскивает пистолет и застреливает сына, жену и под конец – себя.

Занавес.

Великое открытие для скудоумных

Намедни учёный, известно из чего печёный, громогласно обнаружил, что Кафка любил порнографию.

Из этого само собой разумеющегося факта печёный и прочие недопечённые пытаются сделать великое литературное открытие.

12

Уличный сленг: уер (от yes) – «да», nope (от no) – «нет» (англ, искаж.).

С таким же успехом можно было бы сделать эксгумацию трупа Кафки и открыть, что у него был хуй.

Я думаю, поистине великим (и невозможным) открытием было бы найти человека, который порнографию не любит. А тех, что лгут, будто она им противна, заставить заявить это под присягой, а потом принудить их смотреть всевозможную порнографию в течение четверти часа, производя замеры неизбежного притока крови к их половым органам. Документально и научно зарегистрировав эрекцию или лубрикацию, использовать это как доказательство лжи под присягой и бросать этих фальшивок за клятвопреступление в тюрьмы, где всем заключённым разрешалось бы использовать их во все дырки в качестве воспитательного мероприятия. В конце срока эти клятвопреступники и впрямь бы перевоспитывались (что для других преступлений происходит весьма редко) и по выходе из тюрьмы, освобождённые от стыда, они вели бы половую и порнографическую жизнь без былых моральных закидонов. (Мой вариант рассказа Кафки «В исправительной колонии».)

Возвращаясь к «великому открытию» сексуальности у знаменитых людей, факту, к которому принято относиться высокомерно и с пренебрежением, моралисты прибегают к стандартной формуле: мол, «для лакеев не существует великих людей – ведь они пьют, едят, испражняются и спят, как и все прочие смертные». То есть человека, увидевшего сексуальные отправления знаменитости пытаются унизить словом «лакей». А почему бы вместо лакея не вспомнить о враче, который не только видит все физиологические отправления своих великих пациентов, но и изучает их для усиления эффекта от медицинской мощи.

Моралисты хотят создать впечатление, что разговор о физиологических отправлениях знаменитого человека – это попытка унизить его, сравнять его с простыми смертными. Величие человека, по убеждению таких людей (а их – большинство), состоит в отсутствии у великого сексульных желаний и действий, за исключением ебли во браке для продолжения рода. А раз Кафка женат не был, то любая его сексуальная потуга становится в головах у таких недоумков для него унизительной, грязной, постыдной, а посему упоминать о его сексуальности – это пытаться унизить Кафку.

В действительности же сексуальность знаменитых людей раскрывает их истинную суть, которую моралисты пытаются скрыть, подменяя её так называемой духовной жизнью. А суть эта заключается в том, что без половой жизни, какой бы она ни была, – духовной жизни существовать не может. Ибо духовная жизнь – это всего лишь реакция на то или иное ограничение жизни половой.

Так что кафкианская любовь к порнографии и есть одно из проявлений его духовной жизни. А посему (как уже я восклицал не раз): да здравствует порнография!

Мой план

Назло истории русской литературы прожить счастливую и долгую жизнь.

Не почивай!

Фразу «почивать на лаврах» произносят с осуждением. Либо ещё рано почивать, а ты уже принялся, либо, если даже и самое время – то всё равно: не почивай на лаврах!

Спрашивается, а вообще-то почивать можно? То есть отдыхать? Вроде бы мораль разрешает, но лишь после рабочего дня. Почивать-то почивай, но только не на лаврах.

Почивать на лаврах – это значит быть рантье, это значит, стричь купоны, это значит пожинать плоды трудов. В указании «не почивать на лаврах» полностью пренебрегают словом «лавры» – ведь лавры – это не матрац облёванный, на котором алкаш дрыхнет, а это драгоценные лавры, которыми человека заслуженно увенчали, то есть лавры – заработанные и быть может даже выстраданные. Другими словами лавры – это некий нажитый капитал.