Мактуб. Книга 2. Пески Махруса
Шрифт:
– Я бы за нее поторговался, Ясин, – обращается один к другому, пока оба ведут меня по коридору, и судя по всему, к центральному, подсвеченному со всех сторон шатру, двигая по плотной нити, словно марионетку, подвязанную за тонкие ниточки. Так и есть, и сейчас это не метафора. – Отдал бы всех своих верблюдов и Хаммер.
– И этого все равно бы не хватило, – с насмешкой отвечает Ясин, бросая плотоядный взгляд на мой обнаженный живот и выпирающую из откровенного лифа грудь. Мрази. – Торг за эту шармуту начинается с пятисот тысяч долларов. Чем ты так ценна, шлюха? – обращается ко мне, прикасаясь к плечу, вырывая из моих губ недовольное шипение. – Вы все здесь шлюхи. Все женщины были рождены, чтобы быть шлюхами и инкубатором для рождения наших детей, – злобно
Такое отношение к женщинам прививают всем завербованным в «Шатры» с рождения, и это просто отвратительно. За границей Асада, где женщины могут быть самостоятельны и почти независимы от своих мужчин, в глубинах пустыни процветает полнейший патриархат и неоправданная жестокость.
Наконец меня заводят в центральный шатер. Представление только начинается, а руки уже болят от того, что приходится держать их высоко над головой, но это все мелочи по сравнению с тем, что происходит, когда я вижу, что такое «аукцион», и едва сдерживаю выдох, выдающий мой обнаженный страх, обжигающий нутро похлеще парализующего яда.
– Добро пожаловать на «Икбаль эмир» – лучший аукцион по продаже наложниц на Ближнем Востоке, – торжественным голосом объявил один из моих похитителей, пока я с глубочайшим чувством внутреннего опустошения рассматриваю то, что происходит внутри огромного шатра. Помещение напоминает мне арену цирка, где в самом центре вместо животных, клоунов и акробатов расположены драгоценные «лоты» аукциона – девушки в восточных нарядах, поставленные в ту же позу, что и я: руки над головой, от запястий исходит прочная нить, ведущая к той, что проходит по всему периметру шатра.
Центральный круг огорожен небольшим заборчиком, который можно легко перешагнуть, и его края опоясывают несколько рядов мягких мешков, являющихся креслами для покупателей. Обстановка не самая роскошная, но самая что ни на есть восточная. Я будто перенеслась на сотни лет назад, во времена, когда Анмар был сплошной пустыней, заселенной беспечными кочевниками. Мой взгляд впитывал все, как губка, пока я пристально изучала каждого присутствующего мужчину в зале, отчаянно выглядывая Видада или Зейна, спешащего мне на помощь и находящегося под прикрытием. Но это пустая затея, учитывая то, что все мужчины на аукционе одеты в национальную одежду – самые богатые отличаются кафтанами, ткань которых вышита золотыми нитями и украшена алмазами, основная масса одета в кандуры разных цветов… почти у всех голова замотана плотным платком, а некоторые покупатели и вовсе скрывают свои лица, обматывая их не только вокруг шеи, но и вокруг всего лица. Ильдар может быть одной из этих фигур, а может, здесь и нет его вовсе… черт возьми, не так я себе все представляла.
В шатре стоит шум и гомон, мужские голоса, выкрикивающие сумму своих ставок, и объявления ведущего, что ведет торги за поставленных в центре красавиц, куда и отводят меня. Оставляют в самом центре, будто напоследок…
– Напоминаю вам, наши уважаемые покупатели и гости. Вы не имеете права прикасаться к товару до конца торгов и оплаты! Подходить, разглядывать, но не прикасаться! – слышу не очень-то обнадеживающее заявление ведущего и стараюсь справиться с мелкой дрожью, что начинает беспощадно атаковать тело. Опускаю ресницы, стараясь не чувствовать, не думать о том, где я сейчас нахожусь. Перенестись куда-то далеко-далеко, где я в последний раз чувствовала себя хорошо… у подножия трапа, рядом с Джейданом? Или когда поняла, что он тот самый… спаситель? Почему все мои мысли возвращаются к нему?
Но они помогают мне держать дыхание ровным и спокойным и не буянить, когда ко мне подходит бесчисленное количество мужчин, тщательно разглядывающих меня перед «покупкой». Я в красках опишу Смиту, что я здесь испытала, и потребую повышения. Пройти через такой ад с моим хладнокровием – фактически нереально, потому что меня окружают не только мужской гомон, но и непрекращающиеся всхлипы будущих наложниц,
еще так и не смирившихся со своей участью.Держитесь, девчонки. Мы сделаем все возможное, чтобы спасти вас… нас.
Мне хочется просто отключиться, потерять сознание, вырубиться, заснуть, в конце концов, когда я ощущаю чье-то мерзкое дыхание на своей коже. Когда арабы прикасаются к ткани моего наряда, не дотрагиваясь до тела, но все равно нарушают все границы допустимого. Одинокая слеза стекает по ледяной щеке и тает на губах соленым океаном. Хотелось бы сейчас увидеть его… точнее, два океана, разверзнувшихся в глазах того самого мужчины.
Алия любила повторять мне избитую всеми фразу: «будь осторожна со своими желаниями, Рика, им свойственно сбываться», но, к сожалению, я более чем на двести процентов уверена в том, что сколько бы сил и энергии сейчас ни вложила в мысли о Джейдане, он не материализуется в пространстве мгновенно в качестве моего спасителя. На этот раз нет. Я растратила все свои счастливые «лотерейные билеты» от Вселенной в предыдущие разы, когда Джей приходил на помощь… всегда вовремя, в самый необходимый мне момент, будто слышал мой внутренний зов.
Порой, когда я ловила себя на тихой, постоянно подавляемой тоске по Джейдану, мне начинало казаться, что невидимый миру канал, проложенный между нашими душами, по которому мы обмениваемся своими подсознательными мыслями и чувствами, был установлен еще до нашего рождения. Такое бывает… раз или два, максимум – три в жизни, а с некоторыми людьми и вовсе никогда не случается. Когда встречаешь человека, поднимаешь на него свой взгляд и вдруг четко осознаешь: он не случайно пришел в твою жизнь, не зря вы переглянулись и остановились на этом чертовом «перекрестке». И какими бы разными вы ни были, как далеко и по разные стороны баррикад не находились, каким бы отдаленным друг от друга странам не были отданы ваши жизни – ты не можешь отделаться от тайного знания, овладевающего душой при встрече с ним, особенным человеком: вы связаны друг с другом. Это как встретить в жизни человека, которого видел в повторяющемся изо дня в день сне… это всегда немножко магия, артефакт неизведанного нами измерения.
Я загнула, да? В моменты отчаяния и не на такое попрет, потому что я начинаю конкретно так сомневаться в нашей оперативной группе! И в Зейне, мать его, Хассане.
И кольцо, которое забрал Джейдан, в какой-то момент стало для меня символом того, что наша связь разорвана. Судьбоносная нить, проведенная между нами, которую я сама же себе и придумала – надорвалась, а быть может, никогда и не существовала. И то, что он всегда появляется в моей жизни, когда мне остро необходима его твердая рука и защита – лишь совпадение. Личное везение «задницы Эрики Доусон».
Судорожно выдыхаю, не опуская взгляд, смотрю в одну точку – уверенно и целеустремлённо, внешне никак не выдавая своих опасений и страхов. Мир расплывается перед взором, пока голодные покупатели стоят у меня над душой и дышат мне в затылок, пачкая своим грязным дыханием, но постепенно я начинаю смотреть будто не «вовне», а внутрь себя. Странные образы терзают душу и разум, я ощущаю непрерывную борьбу двух начал, заложенных во мне с рождения. Силу и женственность. Смелость и трусость, желание быть сокрытой за надежным плечом. Покладистость и умение бросить вызов, вцепиться в горло противника острыми зубками…
Джейдан сказал, что я создана для него. Но я точно знаю, что он никогда не примет меня такой, какая я есть – с моим упрямым нравом, взрывным характером, минимальной покорностью и умением «ответить», когда мне угрожает опасность. А это значит, что он ошибся…
Глава 4
«Я хочу сказать, я о ней думал всегда такими словами, как „неуловимая“, „ускользающая“, „редкостная“… В ней была какая-то утонченность, не то что в других, даже очень хорошеньких. Она была – для знатока. Для тех, кто понимает.»