Малахов курган

Матросы, солдаты и население Корабельной стороны не помышляли о том, что придется покинуть Севастополь.

Под руководством Тотлебена за Малаховым курганом начали делать новый оплот: от рейда до Южной бухты Тотлебен наметил вал, приспособленный к ружейной и артиллерийской обороне; нижняя часть Корабельной слободки превращалась в ретраншемент [330] – внутреннее укрепление, где можно было еще держаться, если бы неприятель овладел Малаховым курганом.

Защищать далеко выдвинутую Забалканскую батарею Тотлебен признал бесполезным. Орудия с батареи сбросили в бухту, батарею покинули, мост на Килен-балке сняли. Зато непрерывно кипела работа по усилению обороны от Докового оврага до Большой бухты: в валах прорезывались новые амбразуры для орудий значительного калибра; на случай штурма в южных местах устраивали барбеты – платформы для полевых орудий; присыпали на батареях к валам банкеты для стрелков. По всему протяжению ретраншемента сложили из камня насухо очень длинный завал, и камни постепенно засыпали землей, принося ее издалека в мешках. Эту огромную работу было бы невозможно выполнить силами одних солдат; в ней участвовало все население Корабельной стороны.

330

Ретраншемент – укрепление, расположенное позади главной позиции обороняющихся.

Нахимов говорил уверенно:

– Пускай даже неприятель возьмет город – мы на Малаховом кургане одни продержимся еще месяц!

Овладев Камчатским люнетом, генерал Пелисье готовился штурмовать Малахов курган. Он не сомневался в успехе и был уверен, что взятие кургана повлечет за собой падение Севастополя.

Английский главнокомандующий лорд Раглан назначил штурм на 6 июня – в годовщину битвы при Ватерлоо [331] . Победа в этот день должна была отвлечь французов от печальных воспоминаний о поражении в 1815 году.

331

Ватерлоо. – Имеется в виду битва при Ватерлоо (Бельгия) 18 июня 1815 г., последнее сражение армии императора Наполеона I с союзными англо-голландскими и прусскими войсками, в котором французы были разбиты.

С рассвета 5 июня началась канонада. Это было четвертое по счету бомбардирование Севастополя, и по силе своей оно не уступало первым трем. Неприятель целые сутки громил оборонительные линии, Корабельную слободку и город. В ночь на 6 июня бомбардирование продолжалось.

Неприятельские пароходы подошли ко входу на рейд и стреляли залпами по городу, береговым батареям и продольным огнем по кораблям в бухте. На Городской стороне всюду падали зажигательные снаряды и ракеты. В городе начались пожары.

Севастополь отвечал на канонаду слабо, приберегая порох к штурму. Все усилия населения Корабельной слободки, моряков и солдат были устремлены на то, чтобы исправлять пораженные укрепления.

Севастополь испытывал нужду не только в порохе. Не хватало армячины [332] для зарядных картузов – их стали шить из фланелевых [333] рубах адмиральских гребцов. Не хватало ядер для 36-фунтовых морских пушек. Вспомнили, что из таких пушек много лет стреляли с кораблей по валу – мишени на Северной стороне – во время артиллерийских учений; вал раскопали, из него добыли несколько тысяч ядер. Для пушек крупных калибров взамен ядер заготовили снаряды из зажигательных бомб, насыпая их песком. Мальчишки и девчонки собирали и раскапывали в земле стреляные пули и сдавали их в арсенал – это называлось «ходить по грибы». Во время этих поисков «грибники» иногда попадали под обстрел и платили жизнью. Но все же, несмотря на разные ухищрения, боевых припасов не хватало. Их приходилось беречь к штурму, слабо отвечая на канонаду и ружейную пальбу неприятеля.

332

Армячина – грубая шерстяная ткань, употреблявшаяся для пушечных зарядов.

333

Фланель – хлопчатобумажная, шерстяная или полушерстяная теплосберегающая ткань.

Пелисье обмануло ослабление огня севастопольских батарей. Он решил начать штурм с самого рассвета 6 июня, не возобновляя канонады. Он думал взять Малахов курган врасплох.

Из Севастополя навстречу французам ночью вышли секреты. Когда забрезжил рассвет, из секретов над «Камчаткой» генералу Хрулеву донесли, что в балке скопились большие неприятельские силы. Секреты немедля подняли стрельбу по передовой цепи французов. Обнаруженный неприятель поневоле до срока двинулся на штурм левого фланга укреплений Корабельной стороны, Первого и Второго бастионов. Русские пароходы вошли в устье Килен-бухты и открыли усиленный огонь по французам. Заговорили батареи Северной стороны. Пальба с пароходов и батарей нанесла французам большой урон. Они отхлынули, не достигнув бастионов, и укрылись в Килен-балке.

Внезапное нападение не удалось. Пелисье прискакал на Зеленую гору, когда штурм русских на левом фланге Камчатского люнета был уже отбит. И только тогда с Зеленой горы взвились три ракеты – сигнал к общему штурму. Французы с трех сторон двинулись к Малахову кургану. Англичане атаковали Третий бастион.

Ужасным картечным и ружейным огнем встретили французов защитники Малахова кургана. Поле перед курганом усеялось павшими. Разгромленные французские колонны превратились в нестройную толпу. Она все же достигла рвов левой куртины [334] Малахова кургана. Приставив к валу штурмовые лестницы, французы полезли на вал. Здесь находился Нахимов. Он скомандовал «в штыки»: врага встретили выстрелами в упор, штыками, бросали камни и осколки бомб. Французы отхлынули и безуспешно повторили еще два раза атаку левой стороны кургана. Сражаясь, здесь пал, простреленный несколькими пулями, сверхсрочный унтер-офицер 36-го экипажа Андрей Могученко.

334

Куртина – часть крепостного вала между бастионами.

В центре две атаки на Корниловский бастион были отбиты картечью и ружейным огнем с большим уроном для французов. Вправо от кургана они имели временный успех. Овладев батареей Жерве [335] , враг достиг западного ската Малахова кургана. В ночь накануне большая часть домов на этом скате была исковеркана снарядами. Дом Могученко зиял выбитыми окнами. Пятипудовая бомба, пробив черепичную крышу, взорвалась на чердаке и обрушила потолок. Веня в это время был на бастионе, Анна с Наташей работали, таская землю для восстановления вала между Малаховым курганом и Вторым бастионом. И прочие дома все были пусты.

335

Жерве Петр Любимович (1829–1907) – во время Севастопольской осады командовал батареей. Дослужился до адмирала.

Генерал Хрулев подоспел на батарею Жерве с батальоном Севского полка в то время, когда французы поворачивали орудия батареи против второй внутренней линии укреплений Корабельной стороны. Хрулевцы сбросили врага с батареи и преследовали его из орудий картечью. Французы, проникшие перед тем в слободку, оказались отрезанными. Они засели в домах и сараях и открыли оттуда ружейный огонь. Пришлось брать штурмом каждый домишко. Солдаты Севского и Полтавского полков вместе с матросами 36-го экипажа с большим трудом выбили неприятеля из слободки и захватили в плен несколько десятков солдат.

Атака англичан на Третий бастион была также отбита с большим для них уроном. К шести часам утра наступление неприятеля прекратилось.

Штурм, предпринятый французами и англичанами в годовщину Ватерлоо, не удался.

За блистательную победу 6 июня было много наград – чинами, орденами и деньгами. Солдатам выдали по два рубля на каждого и по три Георгиевских креста на роту.

Адмирал Нахимов получил шесть тысяч рублей в год пожизненно в дополнение к жалованью.

«На что мне эти деньги? – сказал он. – Прислали бы мне лучше бомб!»

Мост

Андрея Могученко похоронили на Северной стороне, рядом с могилой Хони. Нахимов проводил старого друга до могилы и велел положить в гроб орден, снятый с груди Михаила Могученко, убитого на Камчатском люнете.

Штурм истощил силы обеих сторон. Наступило затишье. Неприятельская артиллерия почти прекратила огонь. Севастопольцы берегли порох. Однако враг в дни затишья продолжал осадные работы. Русские и неприятельские траншеи сближались. Под ружейным огнем вражеских стрелков продолжались работы по усилению укреплений Корабельной стороны. Кротами рылись под землей минеры, закладывая в горны [336] бочки с порохом для подрыва неприятельских траншей.

336

Горн – печь для выплавки металла.

7 июня генерал Тотлебен был контужен при взрыве бомбы на Малаховом кургане. Врачи предписали Тотлебену «покой в постели», но на следующий день инженер-генерал явился на батарею, чтобы дать наряды на работу минерам. Сделав распоряжения, Тотлебен пошел в гору на Малахов курган. Его заметили неприятельские стрелки. Затрещали выстрелы. Тотлебен почувствовал, что ранен в ногу. Явился вызванный цирюльник и, разрезав сапог, обнаружил пулевую рану навылет. После перевязки Тотлебен лег на приготовленные носилки, устроился поудобнее, закурил сигару и велел нести себя на квартиру.