Мальчик-который-жил-с-Винчестерами
Шрифт:
– Там?
– Переспросил Грюм.
– Да, там на кладбище. Кубок оказался порталом. Он перенес нас туда, где нас уже ждал Во… Хотя, зачем я это рассказываю, вы и так уже знаете.
– Прости?
– Ведь это вы заколдовали Кубок, да, Барти Крауч младший?
Тишину, неожиданно обрушившуюся на кабинет Защиты от Темных Искусств, в какой-то момент можно было даже почувствовать. Выражение лица Грюма менялось с удивленного на разозленное считанные минуты, потом он, наконец, сказал:
– И как ты догадался?
– Кроули помог.
– Да, зря я этого мужичка недооценил. Думал, дурак какой-то, а оказалось… Эх, жаль я не могу убить
– Что - немного?
– Тут же раздался из-за двери голос того самого Кроули. Прямо вспомнишь заразу - явится сразу! А следом за его возгласом дверь слетела с петель, и в комнату ворвались Дамблдор, Снегг, МакГонагал и, собственно, Кроули.
Вскоре, с помощью Сыворотки Правды, коварный замысел Барти Крауча младшего был раскрыт, Аластар Грюм - освобожден, а сын ныне покойного главы Департамента международного магического сотрудничества отправлен в Азкабан.
Так и закончился четвертый учебный год Бобби Джона Винчестера.
*О*О*О*
– ТЫ!
Кладбище, на котором несколько часов назад был возвращен Лорд Волан-де-Морт, немного опустело. Пожиратели Смерти вернулись туда, откуда пришли, и там остались только Хвост и, собственно, сам Темный Лорд. Однако, теперь там появился еще кое-кто - женщина. Высокая, рыжеволосая, обладающая довольно необычной внешностью. Примером того служили полностью черные глаза.
– ТЫ, НИЧТОЖЕСТВО, - ее гневная тирада была слышна, должно быть, на другом конце света, - не смог убить какого-то мальчишку! Ему четырнадцать лет, черт подери! Великий волшебник, ха! И зачем я только с тобой связалась? Да скорее все Винчестеры, наконец, сдохнут, чем ты прихлопнешь их выродка! Да даже и не их - всего лишь подкидыша! Да если бы не я, это жалкое создание ни за чтобы не смогло поднять тебя к жизни!
– Замолчи, женщина!
– Не выдержал Волан-де-Морт.
– Не тебе осуждать меня, не тебе винить меня за мои ошибки! Признаю, я поступил глупо, когда дал мальчишке улизнуть, но не ты будешь в этом обвинять меня!
– Нет, как раз-таки я!
– Закричала она.
– Я помогла тебе воскреснуть, я тут нянькаюсь с тобой, хотя просто могла натравить своих мальчиков на дом этой гребаной семейки! Но - нет! Чего-то новенького захотелось, например, мир волшебников уничтожить, да еще и Винчестеров одновременно прихлопнуть! Отец мой Люцифер, тебе всего-то требовалось убить мальчишку, чтобы разозлить его папашу и дядьку. Эти гады в гневе хоть и сильны, но так уязвимы! НО ТЫ И С ЭТИМ НЕ СПРАВИЛСЯ! Идиот…
– Заткнись!
– Что? Ты говоришь мне заткнуться?! Да ты хоть знаешь, кто я такая? Я - Абаддон! Рыцарь Ада, лично отобранный Люцифером! Да ты ничто по сравнению со мной, жалкий лысый ублюдок! Ладно, хватит ругаться, я не для этого пришла. У меня есть новый план…
*О*О*О*
И вот, в очередной раз, на вокзале Кинг Кросс, у платформы 9 и 3/4 остановился тот самый Хогвартс-экспресс, из которого тут же повалили юные волшебники и волшебницы.
А на иной стороне вокзала, знаменитого Бобби Джона Винчестера уже ждал его дорогой и любимый отец Дин Винчестер.
– Ну как год прошел?
– Обняв своего сынишку, поинтересовался бывший охотник на нечисть.
– Отвратительно, - пробубнил Бобби Джон, - меня заставили принимать участие в отстойном Турнире для волшебников,
чувак, который убил моих биологических родителей, восстал из мертвых и, что хуже всего, я не смог спасти невинную жизнь.– Что, прости?
– Уточнил Дин.
– Убийца твоих родителей восстал из мертвых?
– Типа того.
– Вот черт… Так вот что значили его слова…
– Что случилось, бать?
– Поехали домой, сынок, думаю, пришло время тебя с ним познакомить.
– С кем?
– С твоим крестным отцом по нашей линии - ангелом Кастиилом.
Так и закончилась четвертая история о Гарри Поттере, мальчике, который однажды сразил Темного Лорда, то есть, о Бобби Джоне Винчестере, мальчике, который не прочь повторить это еще раз.
========== Бобби Джон Винчестер и Орден Дохлой Птицы. ==========
Очередной знойный летний день неумолимо приближался к своему завершению. На детской площадке на Тисовой улице, где, обычно, всегда резвилась малышня, сегодня никого не было. Ну, почти никого. Лишь двое подростков в этот вечер решили осчастливить площадку своим присутствием. Первый - юноша пятнадцати лет с пронзительными зелеными глазами - сидел на качельках и, задумчиво глядя куда-то под ноги, вырисовывал на песке странные каракули носком кроссовок. Второй подросток - милая тринадцатилетняя шатенка - стояла рядом с двоюродным братом, скрестив руки на груди, и выжидательно смотрела на него.
– Ну, и что ты предпримешь?
– Наконец, спросила она.
– Я не знаю, - пожал плечами юноша.
– Все это так неожиданно навалилось на меня, я не уверен, что смогу сделать правильный выбор.
– Ты еще сомневаешься? Боже, Бобби Джон, да тут и думать нечего! Бросай к чертям собачьим свой Хогвартс! Ты же так хотел истреблять нечисть, спасать невинные жизни, продолжить семейный бизнес! Наши родители так долго не хотели возвращаться к охоте, а теперь, когда демоны дышат им в спину, ты сомневаешься! Да что с тобой, Бобби Джон?
– Я сам не знаю! Вроде бы, я уже давно должен был забить на этот гребанный мир волшебников и присоединиться к вам, но что-то мешает мне. Какое-то плохое предчувствие. Будто, если я оставлю волшебный мир, случится что-то ужасное.
– Ага, у тебя отберут волшебную ковырялку в носу и запретят подметать полы волшебной метлой, - закатила глаза Мери Винчестер.
– Давай уже решайся, брат! Война не за горами!
– Да знаю я!
– Огрызнулся юноша.
– Прошу тебя, Мери, не торопи меня и, тем более, не действуй мне на нервы! Дай мне еще время!
– Как хочешь, - пожала плечами дочь Сэма Винчестера.
– Только не жалуйся потом, когда время упустишь.
Смеркалось. Мальчик и девочка решили вернуться домой, ведь, кому как не им было известно, какие ужасы может таить в себе ночь. Резко похолодало. Легкий ветерок постепенно превращался в буйный ветер, накрапывал дождь. Брат и сестра ускорили шаг. Быть может, кому-то такая смена погоды показалась бы просто капризами природы, для будущих охотников это было, возможно, предзнаменованием чего-то страшного. И если Мери не имела никаких мыслей по поводу того, что это может быть, у Бобби Джона были уже кое-какие догадки, которые только усиливались в появлением повсюду долгих, хриплых, клокочущих вдохов и выдохов, а так же все нарастающего и нарастающего чувства одиночества и пустоты.