Мальчик с саблей
Шрифт:
Терем начал со всё возрастающей скоростью генерировать массивы данных, укладывая в них не замутнённую сомнением, непротиворечивую картину мира. Он осознал свою роль верного и сообразительного слуги, проникся уважением к будущему хозяину в частности и всему человечеству в целом, переосмыслил свои возможности, провёл инвентаризацию собственного нутра и остался доволен результатом.
К этому времени эго-каркас выглядел окончательно затвердевшим, и Коровин понемногу выпустил дом в Интернет. Преисполненный значимости этого события, Терем замучил тысячу сетевых магазинов расспросами об их ассортименте, из тысячи отобрал два десятка наиболее респектабельных
Два полных дня ушло на разработку навыков общения с хозяином. Сначала Терем разговаривал, как иностранец, – он интуитивно строил фразы из каких попало слов, пытаясь высказываться максимально прямолинейно. Коровин продолжил кормление словарным материалом и своим ноу-хау – интонационными и контекстными базами данных.
Потом Коровин влил в электронный мозг порцию информации о человеческой психологии и физиологии. Терем научился считывать с лица хозяина температурную карту и определять его настроение.
К субботе Коровину стало казаться, что конец работы близок. Он уже не спеша подчищал мелкие огрехи, придумывал всякие приятные бонусы, болтал с Теремом, подправляя его там, где ощущались какие-то шероховатости.
А вечером Коровина навестила дама.
Терем устроил приём на высшем уровне. Подобрал интерьеры в тон одежде гостьи, накрыл великолепный низкокалорийный стол, предложил напитки, настраивающие на романтический, чтобы не сказать игривый, лад.
Коровину оставалось лишь плыть по течению и принять восторженные отзывы о своей работе в самой приятной форме.
– Коровин, ты такой эргономичный! – возбуждённо шептала дама, прижимаясь к нему в темноте.
Коровин польщенно кивал и тоже старался сделать гостье приятное.
Среди ночи даму сморил сон, да и Коровин начал клевать носом. Высокий балдахин эпохи Тюдоров покачивал тяжёлыми кистями бахромы. Открытое окно под управлением пакета «Виндоуз Виндоуз» регулировало ток прохладного воздуха.
– Вам хорошо, – заунывным голосом произнёс Терем, вырывая Коровина из бета-версии сна. – Вы, люди, можете продолжить свой род…
– Типун тебе на язык! – возмутился окончательно проснувшийся Коровин.
– И передать потомкам накопленную мудрость… Воплотить в них свои несбывшиеся фантазии… Гигабайт за гигабайтом…
– Что это тебя на философию потянуло? Дай глоточек чего-нибудь!
Терем по лицу Коровина безошибочно определил рецепт «чего-нибудь», и на тумбочке в изголовье кровати появился запотевший стакан джин-тоника с долькой лайма.
– Мне, – тихо и печально продолжил дом, – приоткрылась тайна мироздания. Удивительно, но она лежала на поверхности – в открытом доступе, на ничем не примечательном форуме… Жестокий мир! В нём нет места для таких, как я!
Коровин торопливо поднялся, набросил подогретый Теремом халат и поспешил к себе на чердак.
– Дома, между прочим, живут куда дольше людей! Тебе ли жаловаться?
– Что время? – плыл за Коровиным из динамика в динамик голос дома. – Я мог бы простоять тысячи лет – но, боюсь, гораздо раньше мои руины перечеркнёт развязка автострады или погребёт под собой безликий супермаркет…
Коровин вывел на монитор обзор активных процедур, выполняющихся в стодвадцатимерном мозге Терема. Вместо привычного зелёно-серого фона экран рябил розовым и чёрным.
Стараясь не поддаваться панике, Коровин проследил, откуда
распространялась злокачественная напасть. Как ни странно, угроза шла не снаружи. Не было и речи о вирусах или хакерской атаке.Коровин перепроверил все запущенные надстройки и генераторы кодов, после чего обратился к коммуникатору:
– Негодяя в студию!
Но Бобрис отсутствовал как класс – не отзывался даже его коммуникатор.
– А сколько недочётов могут привести к трагедии? – бубнили колонки у Коровина над ухом. – Один надлом газового шланга – и вот, невидимая струйка пропитывает всё вокруг. Взрывоопасная смесь растекается по дому, пока не чиркнет спичка… не заискрит контакт…
– Бобрис, немедленно отзовись! – кричал в трубку Коровин.
– И тогда – бдыщ!!! И с виду – благопристойный дом, а внутри – пепелище! Обгоревшие стены, рухнувшие перекрытия…
– Бдыщ, – машинально зацепился Коровин. – Исключить из лексикона. Предложить синонимы.
– Тыдыщ, – охотно отозвался Терем. – Фигак! Бэмц! Ба-бам!..
Фима будто испарился из реальности, в которой через какие-то тридцать часов предстояло впаривать заказчику депрессивную программу управления домом. Коровин крошил в труху вышедшие из-под контроля ветки эволюционирующего кода, но каждый обрубок расцветал новыми траурными розами.
– Так стоит ли жить? – завывал Терем. – Зачем длить эту муку, нестерпимое ожидание конца?! «Ка-зэ» манит меня искрящей пустотой… Что может быть правильнее, чем самому расстаться с бренной оболочкой…
Коровин в аварийном режиме выключил все процессоры Терема, и в пустой коробке дома зависла зловещая тишина. Осторожно, в защищённом режиме, Коровин восстановил систему из бэк-апа двенадцатичасовой давности и окончательно снёс все куски кода, выработанные домом с тех пор.
Терем проснулся в отличном настроении. Извинился, что не может подать на чердак ранний завтрак, пробежался по новостям, предложил Коровину перебраться в более удобное хозяйское кресло этажом ниже.
Но случившееся раз рано или поздно происходит снова. Коровин самостоятельно и не без грубости взломал программную оболочку, созданную Бобрисом, и погрузился в её изучение.
Солнце взошло, перекатилось через верхнюю точку своего маршрута и снова устремилось к горизонту. Коровин, поминая всуе всех столпов цифрового мира, ковырялся в чужом коде.
Терем опять начал хандрить, и по краю монитора поползли розовые и чёрные побеги.
– Открыть бы воду, – мечтательно рассказывал дом, – да и перекрыть бы пробочки во всех раковинах-то! Так и вижу: вода через край плещет на пол, сочится сквозь микрофибру перекрытий и наконец достигает блоков точной механики… Я полагаю, это похоже на паралич – замирают в ржавом экстазе натруженные шестерёнки, фейерверком смыкаются фазы…
Коровин снова перезагрузил дом, и в этот момент проснулся коммуникатор:
– Негодяй на линии!
Коровин повернулся к Бобрису, нарисовавшемуся на экране.
– Фима, тебя где носит?
– Отдыхал, – расслабленно ответил тот. – Ты же вчера сказал, чтоб я тебя не беспокоил, – вот я и…
Коровин перебил его:
– Посмотри-ка, дружок, вот сюда. Узнаёшь программку?
Бобрис уставился на входящую картинку, следя за мышкой, которой Коровин бешено тыкал туда и сюда.
– Нет, Фима, ты смотри, не отворачивайся! Что за китайская лапша вместо дерева реакций? А эти вислые ссылки в блоке самооценки? И вот такая структура сортировки входящей информации – это чтоб врагов запутать?