Мальчики-охотники за удачей в Египте

Наконец Арчи устал и спустился вниз. Он закрыл дверь, закрыл окно и снова закурил в каюте. Через час в маленьком помещении стоял такой густой дым, что я в окно видел только серые облака.

Мрачное выражение лицо моего отца подсказало мне, что назревают неприятности, но до сих пор капитан не вмешивался. Ко мне пришел возмущенный и рассерженный дядя Набот и спросил, что делать с «молодой свиньей», которая ведет себя дерзко и раздражающе.

– Позвольте мне подумать, – серьезно сказал я. – Нам каким-то образом нужно одолеть молодого Экли, даже если придется для этого бросить его за борт, но я надеюсь, что до этого не дойдет.

– В таком случае думай быстро, Сэм, – ответил мой дядя. – Мне хочется отдубасить этого придурка плеткой.

За ужином Арчи сел за наш стол молча, но с насмешливой и торжествующей улыбкой на лице. Он никогда не казался красивым, но сейчас на его изуродованное лицо было просто неприятно смотреть. Я подумал, что беда этого парня в том, что его не научили подчиняться; несомненно, он считал нас врагами, потому что мы мешали ему делать, что он хочет. Его представление о «свободном американском гражданине» – нарушать правила и права других, и чем быстрей он избавится от этого представления, тем лучше будет для него.

Арчи с удовольствием ел и долго сидел за столом с вызывающим видом, а мы не обращали на него ни малейшего внимания. И я пошел на палубу, позволив ему закончить еду.

Однако через несколько минут он взбежал по трапу с побледневшим лицом и бросился туда, где стояли мы с дядей Наботом.

– Меня ограбили! – закричал он, грозя нам большим кулаком. – Вор проник в мою каюту, и я призову вас всех к ответственности, если мне не вернут мою собственность.

– Что случилось?

– Вы хорошо это знаете, Сэм Стил. Пропали все мои сигареты, все коробки с ними. И еще мой губной орган. Замок на двери каюты вскрыли, и открыли мои подзорные трубы, и украли мою собственность.

– В чем дело, Сэм? – спросил дядя, глаза его блестели.

– Не знаю, сэр, – удивленно ответил я. – Дубликатов ключей от замков на каютах нет, а единственный ключ, вероятно, у Арчи в кармане.

– Замок вскрыли, говорю вам, и замки на обоих моих чемоданах, – заявил Арчи в гневе, – и вы все банда опытных воров, потому что замки снова закрыты, а вещи украдены.

– А как окно? – спросил я.

– Я запер его изнутри. Никто не мог войти этим путем.

– Пропало ли еще что-нибудь, кроме сигарет и губного органа? – продолжал я, начиная забавляться.

– Нет, но все это моя собственность, и вы и ваши люди украли ее. Послушайте, Сэм Стил, – сказал он, подходя ближе и угрожающе тряся кулаком, – либо вы немедленно вернете мою собственность, или я решу, что вы ее спрятали. Решайте, потому что я настроен серьезно.

Думаю, он видел, что я его не боюсь и решил не обращать внимания на его вызов. Я не такой искусный борец, как Джо Херринг, и не так обучен работать кулаками, как Арчи, поэтому с моей стороны было бы глупо напрашиваться на драку. Но я сказал:

– Вы становитесь дерзки, а дерзость я не потерплю. Если вы не перестанете оскорблять меня, я прикажу посадить вас в корабельную тюрьму, и там вы просидите, пока мы не бросим якорь.

Он долго и сердито смотрел на меня, потом начал насвистывать, повернулся и ушел. Но немного погодя вернулся и спросил:

– Кто компенсирует мне потерю?

– Пришлите мне счет, – сказал дядя Набот, – я оплачу.

– Думаю, все это украл Джо, – продолжал Арчи.

Я подозвал к нам Джо.

– Ты входил в каюту Арчи и взял сигареты и губной орган? – спросил дядя Набот.

– Нет, – ответил Джо, глядя на Арчи и смеясь над его сердитым выражением.

– Ты знаешь, кто это сделал? – настаивал мой дядя.

– Нет, – скова сказал Джо.

– Он лжет! – возмущенно воскликнул Арчи.

– Ты лжешь, Джо? – мягко спросил я.

– Да, сэр, – ответил Джо, поднося руку к шапке.

– Тогда скажи правду, – сказал я.

– Не стану, сэр, – решительно ответил мальчик. – Если вы меня будете спрашивать, я вынужден буду солгать. Поэтому лучше меня не спрашивать.

Этот ответ удивил меня и вызывал раздражение, но дядя Набот громко рассмеялся, и, к моему удивлению, Арчи с остатками прежнего добродушия присоединился к нему.

– Как я и думал, – сказал он. – Ты скользкий тип, Джо.

– Я стараюсь выполнять свой долг, – скромно ответил Джо.

– Давайте ваш чек, молодой человек, – сказал дядя Набот, – и я его оплачу, и с радостью. Не понимаю, как Джо это проделал, но он избавил нас от множества неприятностей, и я со своей стороны ему очень обязан.

И, весело кивнув, старый джентльмен ушел.

– Дядя прав, – сказал я Арчи. – Вы вели себя неразумно, сами понимаете, а мы должны поддерживать дисциплину на корабле. Если бы причина неприятностей не была бы так хитро устранена, началась бы открытая война, а наша сторона сильней.

Арчи кивнул Джо.

– Может, так лучше, – признался он с великодушием, которого я от него не ожидал. – Понимаете, Стил, я не могу позволить, чтобы меня, свободного американского гражданина, запугивали дешевые типы, владеющие кораблем. Должен был держаться так долго, как смогу.

– В этом вы были неправы, – сказал я.

– Прав или не прав, но я должен стоять на своем.

– Это неправильная философия, Арчи. Если вы плывете на нашем корабле, вы обязаны подчиняться нашим правилам и распоряжениям. Свободный американский гражданин демонстрирует свою независимость, выполняя законы страны.

– Вздор, – сказал Арчи, но мы с Джо рассмеялись, потому что он ничего лучше сказать не мог. Когда он вернулся на палубу и сел в свое кресло, на его лице было обычное добродушное выражение. Было очевидно, что он гордится тем, что «не сдался», и, возможно, радовался, что обстоятельства заставили его умерить свой упрямый характер.

Глава 4 Нападение и спасение

После этого у нас почти не было неприятностей с Арчи Экли, хотя он еще не раз проявлял свой упрямый и неприятный характер. В хорошем настроении он был приятным спутником, но мы с Джо, двое других мальчиков на борту, не искали его общества, кроме самых необходимых случаев. Мой дядя и капитан говорили, что в этом парне много хорошего и еще несколько таких уроков сделают из него человека.

Для меня Джо оказался во многих отношениях сокровищем и всегда верным другом. С того вечера, когда он впервые явился на наш корабль, он ничего не говорил о своем прошлом или о жизненном опыте, но он был наблюдателен и решителен в действиях, и я видел, что он набрался многих сведений о жизни и, когда необходимо, пускает их в ход.