Мальцы-Удальцы

– А почему «за кадром»? – не понял мальчик.

Дядя Игнат примеряя по длине, крутил в руках будущие части забора:

– Память о предках она не показная. Эффектный кадр в телевизоре важен. Он помогает одним узнать, а другим не забыть о подвиге. Да что тут говорить. Пока чтят героев, народ жив. Однако не всякому хочется с речами важными выступать. У многих это такой болью в сердце отзывается, что слёзы льются, не остановить. Я как-то в построении там участвовал, так пока батюшка молитву читал у меня ком в горле с кулак стоял. Тяжело это. Ты только задумайся, что там произошло.

Никита присел на корточки и тоже стал перебирать, сортируя трубы, скопировав действия соседа:

– Про Ольгинский кордон мы сочинение писали. Я в казачьем классе учусь. Мы героем чтим и не забываем.

– Вот ты мне скажи без сочинения, что там было? – уставился на мальчика сосед.

– Горцы напали. Казаки отразили. Но головы сложили. Так почти во всех историях сказано, которые нам преподают. У воинского сословия судьба такая. Я вырасту тоже пойду по стопам отца. Как и он поступлю в Краснодарское Высшее Военное Училище на военно-транспортную авиацию, – отрапортовал Никита.

– О, так это у тебя тренировочный полёт сегодня был, – хохотнул дядя Игнат.

– Храбрости учусь, с горки в плавни съехал, – выставил подбородок паренёк.

– Молодец. А я тебе так скажу – храбрость только в настоящем бою испытать можно. Ты отчеканил, что всё у вас там, в классе как по кальке. Не спеши. Представь, что сам оказался среди отряда казаков меньше двухсот человек, на которых надвигаются четыре тысячи воинов. Подмога не успеет. Предупредить остальных и задержать врага задача. И то ненадолго, чтобы пара станиц за спиной выжили. Всё. Это не про героизм. Это про ответственность воина не дрогнуть перед неизбежной гибелью и про не нарушить присягу, и про самопожертвование, – пепелил взглядом дядя Игнат.

Губы Никиты сжались в тонкую линию. Перед глазами вспыхнули баталии, нарисованные пожилым казаком и факты из учебника История Кубани.

Подбородок паренька подрагивал, а он, выговаривая каждое слово, словно цитируя строки из параграфа, произнёс:

– Отряд Тиховского вышел из укрепления, услышав мольбы пленных. Казаки сражались с пешими и конными. Когда кончились снаряды перешли в рукопашный бой и рубили шашками.

Мальчишка стих. Голос не слушался. Тело бросило в жар.

«Почему я раньше этого не понял? Герои это обычные люди, все хотят жить, а они своими жизнями готовы пожертвовать, чтобы жили другие» – плечи мальчишки невольно передёрнулись от пришедшего откровения.

Дядя Игнат подошёл ближе и приобнял его:

– В мирное время жизнь надо беречь. А коли в ратном деле находишься так пуще всего надобно беречь братьев по оружию. Сам погибай, а товарища выручай. По-другому ни как.

Никита прокашлялся, чтобы удержать неожиданно появившуюся слезу:

– Давайте я вам помогу. Что тут ещё надо делать?

Оставив все заботы о двухколёсном друге, он сначала сортировал кучу железа, а затем брал уроки сварки инверторным сварочным аппаратом. В защитной маске мальчик наблюдал, подавая электроды, как дядя Игнат соединяет одна за другой части ограды. Части забора постепенно стали вырисовываться.

«Это будет не просто загородка. Это будет добротно и красиво» – улыбнулся Никита стройным рядам секций забора.

– Вдвоём работа спориться. Спасибо тебе за помощь, – поблагодарил сосед.

– Давайте и покрасим вместе? Только я к бабушке сначала сбегаю, предупрежу, – подпрыгнул Никита.

– От помощи не откажусь, сынок, – обрадовался дядя Игнат и посоветовал, – ты тока переоденься, чтобы дома не влетело потом.

Никита выбежал на улицу. По грунтовой дороге, пролегающей посреди набирающей силу травы, и теснящимися вишнёвыми деревьями навстречу ему шли ребята с велосипедами, бойко что-то обсуждая.

– Айда с нами в плавни? – выкрикнул Толик.

– Некогда мне, – с важным видом заявил Никита.

– Бросай всё, пойдём испытывать Колькин новый велик! – позвал Миша.

– Нет. Спасибо. Мой утром испытывали. Не ездит теперь, – закрутил головой мальчик.

– Что ты как девчонка? Пошли! – стал дразнить Толик.

– Жизнь беречь надо, не война, чтоб так рисковать, – вспоминая слова дяди Игната, вымолвил Никита, высоко вскинув голову.

Ребята остановились.

Толик прогундосил:

– Это тебе дядя Игнат сказал?

– Да.

– Вот ты, таким как он, трусом и вырастишь! Он никогда на полевые сборы не ходит, и ты прятаться будешь! – расхохотался Толик, запрыгивая на велосипед. – Вперёд! В атаку!

Мальчишки понеслись к горке, провожаемые грустным взглядом Никиты.

Грозовым облаком он поплыл домой. Чувства обиды и досады терзали его, добавляя силы в движения. Он захлопнул калитку так, что бабушка, которая развешивала во дворе бельё, подпрыгнула и обернулась.

– Никитка, это ты шумишь? Чего нос повесил? Не помог сосед? Заходи в кухню, я пирожки с картошкой пожарила и дяде Игнату снесёшь, – затараторила бабушка.

– Ба, дядя Игнат трус? – вымучил вопрос внук.

– Кто это тебя на такую глупость надоумил?! – усмехнулась старушка.

– Толик сказал, что он на сборы не ходит. А это правда, я его никогда там не видел. Все мужики ездят пострелять, а он нет.

– Зачем только глупости такие повторяешь? Игнат Антонович служил вместе с твоим отцом. Не в одной горячей точке был. А после ранения в офицеры запаса ушёл. Какой же он трус? Ты папку расспроси. Ваши военно-полевые сборы для него так, семечки. Что он там забыл?

– Бабушка, он должен ребятам это рассказать! – вскричал Никита.

– Солнце моё, самому про свои подвиги говорить это гордыня. Уважать надо старших, да вопросы задавать, чтобы разобраться, что к чему, а не поносить почём зря, – бабушка подтолкнула внука в кухню.

На обеденном столе лежало тесто, и стояла капустная начинка. Бабушка готовилась к жарке новой партии.

Никита устроился на скамеечке, поставив перед собой табурет с тарелкой пирожков:

– Вкусно бабуля.

– Ешь, родной. Для тебя старалась. Поделиться с соседом не забудь, – расцвела в улыбке старушка.

Закончив со своей порцией, Никита набрал гостинцы в подготовленный бабушкой бумажный кулёк.

– Я пойду к дяде Игнату до вечера. Помочь пообещал. А потом мы с тобой одну вещь сделаем, – серьёзно заявил мальчик.

– Хорошо. Что за вещь? – полюбопытствовала бабушка.

– Хочу вместе с тобой список людей составить, тех, кто «за кадром» помогает. Потом в школе ребятам покажу. Пока помнят героев, народ жив.

Настоящий казак

Казачья станица гудела третий день, отслеживая показательные выступления казачат, которым кому шесть, а кому чуть больше лет отроду. Конечно, и старшие показывали свою удаль. Такая она, казачья Казарла*, прокатилась по всей округе, открывая начало сезона военно-полевых сборов.

Конец ознакомительного фрагмента.